Осенью 2015 года известный российский актер, режиссер, художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин дал «Большое интервью» телеканалу «МИР 24». Сегодня, в день 85-летия мастера, предлагаем вам вспомнить его рассказ о детстве, театре и великих учителях в профессии.
- Вся Ваша жизнь отдана Малому театру. Насколько мне известно, служить Малому театру было Вашей детской мечтой. Откуда возникло это желание?
Юрий Соломин: Это было единственным моим желанием с 1948-1949 года. Я тогда увидел фильм «Малый театр и его мастера». Он шел в кинотеатрах. Я запомнил его на всю жизнь, приехал сюда, потом отправил аттестат из Читы в Москву. Мне пришла рекомендация, что нужно для того, чтобы поступить, и адрес: Москва, Неглинная,6, училище имени Щепкина. Я с этим квиточком приехал в Москву и застрял на долгие годы.
- Театр, как говорил Станиславский, начинается с вешалки. А с чего он начинается для Вас?
Юрий Соломин: У нас свои присказки, анекдотические случаи. Они происходили со многими известными актерами. Например, со Щепкиным. Он дружил с Гоголем. У Гоголя не очень хорошо прошел в Петербурге «Ревизор», и он написал Щепкину, попросил его последить. Щепкин согласился, он играл в «Ревизоре» Городничего, спектакль поднял Гоголя на очень большую высоту. Это факт известный, таких историй очень много. Придумки я уже при жизни много раз встречал, в одной из них я сам участвовал.
Шел у нас спектакль «Царь Федор Иоаннович» – это было в последние дни жизни Брежнева. Он ходил тогда по театрам, и вот пришел в Малый театр на «Царя Федора». На сцене нас было трое: Коршунов Виктор Иванович, который играл Годунова, Галя Кирюшина – царица Ирина, и я – Царь Федор. Последние слова были: «Боже, боже! За что меня поставил ты царем?» Звучит хорал, голос из ложи – Брежнев сказал тихо, но голос был громкий: «Довели человека».
- Одним из Ваших наставников был Акира Куросава. Что этот человек для Вас значит?
Юрий Соломин: Если говорить об учителях, я назову и Веру Николаевну Пашенную. Она дала мне веру, карточку в жизнь, она меня приняла без двух экзаменов. В первом фильме «Бессонная ночь» я снялся в 1959 году, потом я узнал, что снялся с подачи Веры Николаевны Пашенной.
- И после этого вас как раз заметил Акира Куросава?
Юрий Соломин: В жизни каждого человека существует цепочка. Не снимись я в «Адъютанте его превосходительства», не сыграл бы я у Куросавы. Не снимись я в фильме «Сильные духом», где я играл отрицательную роль гестаповца, режиссер Ташков не увидел бы меня и не пригласил бы в свой фильм. Я не могу не сказать об этих людях, не могу их пропустить, я обязательно должен рассказать, потому что верю во что-то в жизни.
С Куросавой мы дружили более 30 лет после фильма, мне приходилось часто ездить в Японию, в других фильмах я снимался там. У нас был советско-японский фильм «Мелодии белой ночи», а потом пошли гастроли Малого театра. Мы трижды гастролировали. Первый раз, когда я приехал туда, будучи худруком Малого театра, зрителю Японии нас представлял сам Акира Куросава. Я его называю сэнсей. Я прошел у него хорошую кинематографическую школу. Я ВГИК не кончал, но почти полтора месяца тувинский артист Максим Мунзук, я, Куросава и его помощники провели вместе – он нам рассказывал, как он будет снимать. Я считаю, что лучших лекций по кино не было. Он показывал раскадровку, как это делается – я этим пользовался несколько раз в кино. Получилось, оказывается, удачно.
- Ваше отношение к современному театру? Не считаете ли Вы, что он менее глубокий, что он больше развлекает зрителя?
Юрий Соломин: Я не против современного театра, как вы догадываетесь. Я Розова играл очень много, Арбузов шел у нас, другие современные авторы. Но они должны быть не «кукиш в кармане». О чем? Про любовь – да разве можно лучше написать, чем любовь матери в «Без вины виноватые»? Или об актерах Островский написал три пьесы – «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые». Если лучше напишут – пожалуйста. Но извращать великого драматурга… Дело не в переодевании в джинсы или в майки – подтасовывать не надо. Либо ставьте – либо не ставьте. Вы хотите мысль выразить – выражайте ее. Если мы не выражаем исторические вещи, мы теряем поколения, потому что они должны знать русскую культуру, историю, русский язык.
У меня большая дружба с итальянскими театрами – Piccolo Teatro di Milano, я там снимался тоже. Они восторгаются русской речью, музыкой, песнями. Я даже спорил с одним итальянцем. Мы спорили, не зная языка, и все понимали. Когда подошли специалисты, они хохотали над нами. Когда мы им рассказали, о чем мы спорили, оказалось, что мы на песнях, на музыке мы доказывали что-то друг другу. Он был прав: наш язык широкий, певучий.
Почему я так говорю? Я набрал первый курс, до этого много выпустил. С каждым годом они теряют русский язык – громкий, чистый, даже мат у нас хороший, если он по делу. Тонкие вещи – без них невозможно воспитать ни человека, ни собаку.
Подробнее в сюжете: Гости эфира