Сегодня правительство России дало положительный отзыв на законопроект сенатора Елены Мизулиной о запрете бэби-боксов, сообщает сама автор инициативы на своем официальном сайте.
Телеканал «МИР 24» разбирался в том, что такое бэби-боксы, почему за пять лет о них так и не было опубликовано никакой официальной статистики, кто недоволен этой системой и почему, скорее всего, ее все-таки запретят.
Среди других названий: «окно жизни», «детская почта» или «колыбель спасения». В разных странах мира, где они признаны легальными, бэби-боксы называются по-разному и имеют свое технологическое исполнение, но принцип их работы практически везде одинаков.
Это стеклянный или металлопластиковый «сейф» с двойными дверцами, кроваткой-колыбелью, отоплением и вентиляцией, установленный при перинатальных центрах, родильных домах, отделениях для помощи новорожденным или религиозных организациях.
Бэби-бокс - специально оборудованное место для анонимного отказа от ребенка и передачи его на попечительство государственным службам и органам.
Устанавливается бэби-бокс таким образом, чтобы не попадать под камеры видеонаблюдения - так обеспечивают принцип анонимности женщины и ее уход от уголовной ответственности.
Со стороны улицы - открытая дверца, в которую человек может положить принесенного малыша, а через 30 секунд после закрытия она блокируется, и ее становится невозможно открыть снаружи.
В это время на пульт наблюдающего за бэби-боксом подается сигнал о том, что в приемнике находится ребенок. В некоторых регионах России есть отправка SMS-оповещений руководителю проекта.
Сразу после этого на место бэби-бокса отправляется группа специалистов - они проводят тщательный медицинский осмотр в присутствии полиции.
После этого ребенок передается органам опеки, а в случае, если мать подает заявку и хочет его вернуть, женщине придется проходить платную генетическую экспертизу (прим. ред - стоимость от 14 тысяч рублей) для подтверждения родства.
Фото: Елена Андреева,«Мир 24»
Об истории бэби-боксов можно сказать кратко: «коляски для подкидышей», как называют их в Германии, существовали всегда.
Чаще всего избавлялись от новорожденного через церкви или средневековые приюты, где ребенок почти гарантированно получал какое-то воспитание. Понятно, что в это время не то что статистики брошенных детей не велось - в Европе до XIX века этим вопросом вообще практически никто не занимался.
Именно из-за скудной прецедентной системы современное европейское и мировое право к какому-то общему мнению по подобным учреждениям до сих пор не пришло.
Например, в Чехии, Австрии, Италии, Индии и Франции, еще начиная с 50-х годов прошлого века, у женщин, согласно Гражданскому и Семейному кодексам, есть возможность рожать анонимно и потому отказаться от ребенка сразу после родов.
В Германии до 2001 года та же самая процедура считалась уголовно наказуемой, и если до 8 недель после рождения мать не вернулась за своим ребенком, на нее заводилось уголовное дело.
В Великобритании и Японии бэби-боксы и до сих пор незаконны, бельгийские власти также их не признают, хотя и определяют брошенных детей на патронатное воспитание. Оппозиционные протесты помешали наладить систему «окон жизни» и в Нидерландах.
Комитет по правам ребенка в Организации Объединенных Наций (ООН), который традиционно считается экспертом по вопросам соблюдения прав человека, указывает на то, что анонимный отказ от детей нарушает статьи 6 – 9 и 19 Конвенции о правах ребенка (прим. «Каждый ребенок имеет право знать своих родителей»). И рекомендует от подобной практики отказаться.
Скриншот: «МИР 24»
Самый первый российский бэби-бокс появился в Перми в 2011 году. Тогда законопроект был подготовлен группой сенаторов, и именно он легализовал и оговорил правила установки и оборудования ячеек, в которых мать может без ущерба для здоровья малыша...отказаться от него.
Сегодня система функционирует уже на протяжении пяти лет - за это время 22 «окна жизни» были установлены в Московской, Курской, Тюменской, Ленинградской, Владимирской и Калининградской областях, а также Краснодарском, Камчатском, Ставропольском крае и некоторых других регионах.
Наиболее спорным остается тот факт, что инициаторы проекта (прим. а его поддержали общественники «Матери России», волонтерская организация «Поиск пропавших детей», АНО «Институт социального развития», Фонд «Защита детства» и др.), обладающие всей полнотой информации, за это время ни разу не опубликовали официальной статистики - той, которая бы в цифрах подтверждала эффективность или неэффективность установки боксов.
Для анализа остается использовать только уровень преступности - количество уголовных дел и материалов, возбужденных по статье 106 Уголовного кодекса РФ «Убийство матерью новорожденного ребенка».
Инфантацидом - то есть детоубийством - признается умышленное лишение жизни ребенка. В России, как и во многих европейских странах, случаи инфантацида при родах или сразу после них предусматривают наказание для матери в виде ограничения свободы на срок от 2 до 4 лет, либо принудительных работ на срок до пяти лет.
А эта цифра действительно снижалась в период с 2010 – 2015 годы: от 108 до 72 случаев ежегодно.
По данным Минздрава, количество детей, от которых за это время отказались в роддомах, снизилось почти на 20% - так, в 2014 году было зарегистрировано 4675 случаев, а в прошлом, 2015 году, уже 3783 случая. Кроме того, за период с января по декабрь 2015 года на 12% снизилась младенческая смертность.
Немного о правовой истории вопроса. В течение первых двух лет «окна спасения» устанавливались по инициативе общественников, а медики шли им навстречу даже тогда, когда против этого возражали местные власти.
В 2013 году проект Федерального закона № 603961-5, предусматривающий возможность матери или иного лица анонимно оставлять ребенка в специализированных местах, был отклонен Госдумой.
Главным камнем преткновения стала, как нетрудно догадаться, ответственность матери-кукушки, а точнее - ее отсутствие, и фактическая защита (прим. вот почему сейчас звучат мнения о том, что бэби-боксы провоцируют на отказ от детей) тех, кто отказывается от собственного новорожденного ребенка.
На деле выяснилось, что бэби-бокс помогает выявлять женщин, которые были готовы на отказ от ребенка из-за трудных жизненных обстоятельств. При каждом таком боксе в обязательном порядке были расклеены информационные стенды не только с призывом повторно обдумать свое решение, но и контакты служб, к которым можно обратиться за помощью.
И они действительно работают: персонал каждой больницы, при которой есть «окна жизни», проинструктирован о необходимости оказывать помощь всем женщинам, которые к ним обращаются. За пять лет общественники финансово и материально помогли 600 семьям (в 90% случаев - матери-одиночки).
Именно с обращения матери, увидевшей телефоны около бэби-бокса, в 2011 году началась история создания специализированного Кризисного центра для женщин с детьми и беременных женщин в Перми. Сейчас в регионе таких три. Обращающиеся туда матери получают приют, правовую, юридическую и психологическую помощь.
Инициатива создания центров быстро проникла и в другие области и регионы России. За пять лет поддержку в них получили 238 женщин и 192 ребенка.
Фото: Татьяна Константинова,«Мир24»
Первые громкие сомнения в эффективности системы прозвучали в марте 2015 года, когда бывший уполномоченный при президенте России по правам ребенка Павел Астахов и Общественная палата составили список пунктов «против» установки бэби-боксов.
Среди них были следующие положения:
✔ Анализ Фонда профилактики социального сиротства показал, что женщины, решившие избавиться от ребенка, не мотивированы на использование бэби-боксов.
✔ Как показывает практика, в бэби-боксы детей несут не матери-убийцы, а женщины, находящиеся в отчаянии, помочь которым из-за анонимности отказа становится невозможно.
✔ Заинтересованность отдельных учреждений в бэби-боксах может быть вызвана спросом на новорожденных детей со стороны потенциальных усыновителей.
✔ Процедура возврата ребенка матери требует проведения дорогостоящей ДНК-экспертизы, которую назначает суд, что может длиться несколько месяцев. Женщина, оставившая ребенка в Люберецком бэби-боксе из-за конфликтной ситуации в семье, уже больше года пытается забрать его обратно. Ребенок сразу же был отдан в приемную семью.
✔ В бэби-бокс при храме в Екатеринбурге постоянно подбрасывают котят и пустые бутылки, как в мусорный ящик.
✔ В Перми 06.07.2015 26-летняя женщина выбросила ребенка в мусорный ящик, ранее 28.06.2015 мертвый ребенок в пакете был найден в мусоропроводе одного из жилых домов, несмотря на то, что на соседней улице установлен бэби-бокс.
В этом году мы снова услышали о негативной оценке «коробок жизни», на этот раз - из законопроекта Елены Мизулиной.
«Государство не должно поощрять отказы от новорожденных. Практика стран, где в разное время прибегали к бэби-боксам, показывает, что после появления самой возможности анонимно оставить ребенка количество таких случаев стало возрастать», - отмечает сенатор в пояснительной записке.
Она отметила, что также сами боксы повышают риски торговли детьми и другие «сделки», так как контроль над ними невозможен, в противном случае утрачивается сам главный принцип - анонимность.
«Невозможно точно установить число детей, оставленных в бэби-боксах, и понять, какова их дальнейшая судьба. Нарушается право ребенка на идентичность, то есть право знать, кто его биологические родители, каково ее происхождение», - отметила автор законопроекта.
По версии Елены Мизулиной, для решения проблемы подкидышей нужно вместо создания комфортных условий для отказа от ребенка сместить акцент на усиление поддержки женщин, оказавшийся в трудной жизненной ситуации.
Неудивительно, что с самого момента появления в России «детские коробки» вызывают противоположные чувства и высказывания у представителей различных общественных организаций и ведомств.
Ведь и сама Елена Мизулина за это время успела дважды сменить свою точку зрения: если в 2011 году она сама выступала за «возможность анонимно, не раскрывая себя, отказаться от ребенка», то теперь такую практику она первая называет порочной, опасной и провоцирующей.
В связи с возможным запретом на бэби-боксы мы попросили прокомментировать эту ситуацию почти десятерых чиновников, однако наши вопросы так и остались без ответа. Среди тех, кто оказался недоступен или отказал в комментарии, - сенатор Вадим Тюльпанов, сенатор Лилия Гумерова, сенатор Елена Афанасьева, заместитель председателя комитета ГД по вопросам семьи, женщин и детей Ольга Красильникова, председатель комитета ГД по вопросам семьи, женщин и детей Ольга Епифанова, первый заместитель председателя комитета ГД по вопросам семьи, женщин и детей Ольга Борзова, начальник отдела нормативного регулирования в сфере защиты прав детей Департамента госполитики в сфере защиты прав детей Министерства образования и науки РФ Ирина Романова.
