Премьер-министр Беларуси Андрей Кобяков дал эксклюзивное интервью ведущей программы «Вместе» на телеканале «МИР» Екатерине Абрамовой. Глава кабмина рассказал об экономике, интеграции, в том числе в рамках СНГ и ЕАЭС, Союзном государстве и ответил на другие актуальные вопросы.
- Андрей Владимирович, большое спасибо, что согласились на интервью. Этот год для стран Содружества юбилейный - исполняется 25 лет. Сейчас идет череда юбилейных саммитов. Буквально на этой неделе в Минске должен состояться Совет глав правительств. Как Вы в целом оцениваете работу СНГ, и какова информационная повестка дня предстоящего саммита?
Наверное, я ни для кого не открою большой секрет, если скажу, что СНГ вообще изначально подавляющим большинством населения Советского Союза воспринимался как правопреемник СССР, потом это назвали цивилизованным бракоразводным процессом, где бывшие союзные республики разошлись по национальным квартирам. Можно по-разному оценивать роль и значение. Я хочу сказать, что сейчас роль СНГ может быть кем-то и недооцениваться по причине того, что то, что дает СНГ, воспринимается как само собой разумеющееся, как вода, воздух вокруг нас. Но это все не просто так, и это все благодаря тому, что есть такая организация. Что я имею в виду? Прежде всего, важнейший экономический аспект - это зона свободной торговли, когда товары и услуги могут беспошлинно перемещаться по странам СНГ, вовлекаться в экономический оборот на принципах свободной конкуренции без мер экономической политики по отношению к этим товарам. Это очень важно. Многие считают, что это само собой разумеется, но это не так. Более того, целый ряд стран, которые стали пересматривать свое отношение в рамках СНГ, получают определенные проблемы с исполнением договора о ЗСТ, что будет, кстати, одним из предметов нашего обсуждения на саммите в Минске. Речь идет не только об Украине. Дело в том, что СНГ - это такая шкатулка, в которую сколько положишь, столько и возьмешь. Если ты не хочешь ничего туда положить, грубо говоря, что-то предложить для интеграции, то ничего и не получишь взамен. Я не имею в виду конкретные страны - Украина, Молдова, Грузия или еще какие-то другие страны - просто они на каком-то этапе времени принимают, и это их суверенное право, те или иные свои решения, которые так или иначе отражаются на их взаимоотношениях с партнерами.
Так вот площадка СНГ - это та универсальная площадка, где изначально базовый принцип свободной торговли был оформлен надлежащим образом. Любая страна, которая захочет, чтобы ее товары свободно двигались, при определенном отношении этой страны к участницам СНГ этого может добиться. Второй важный элемент, который многие недооценивают, - это безвизовый режим. Я думаю, только те, кто потерял безвизовый режим или столкнулся с трудностями, начинают по-настоящему понимать то достояние, которым страны СНГ обладают благодаря этой интеграционной площадке. Поэтому его ни в коем случае нельзя терять, и мы полагаем, что для Беларуси это важнейшее качество СНГ, и мы, естественно, всегда будем его поддерживать. Третье направление, не менее важное и достаточно сущностное и существенное, я бы сказал, - это политический аспект. Миссии стран СНГ, наблюдение на выборах. Очень важна политическая незаангажированная легитимизация проводимых выборов президентов, парламентов. Совсем недавно миссия наблюдателей от СНГ работала в Беларуси на парламентских выборах, в России на парламентских выборах. Очень важно значение оценки этих миссий именно с точки зрения качества проведения выборов, соблюдения законодательства. Я думаю, что любая страна СНГ ценит возможность привлечения таких незаангажированных, очень объективных наблюдателей.
Я не снимаю с повестки дня и такой важнейший вопрос как то, что в рамках СНГ создано целое множество межотраслевых комиссий и комитетов, например, транспортников - железные дороги взаимодействуют, авиационные власти, автомобилисты, прокуроры. Очень много таких институций, в рамках которых страны могут координировать и согласовывать свою политику. Причем если не хотят согласовывать, не надо, никто никого насильно не заставляет. Но мы полагаем, что такая организация как СНГ является той площадкой, той институцией, на которой страны, желающие что-то получить от своих партнеров, дав что-то взамен, могут реализовать свои желания. Я считаю, что эта площадка очень важная и имеет хорошую перспективу. В рамках предстоящего саммита глав правительств СНГ будет обсуждаться тема совершенствования работы Содружества. Вы знаете, что главы государств 16 сентября в Бишкеке рассматривали вопрос по поводу приведения в соответствие механизмов организационных структур СНГ к современным реалиям. Говоря проще, по большому счету речь идет об оптимизации, повышении эффективности, снижении стоимости, назовем уже совсем прагматичным языком, этих организационных структур СНГ. В принципе решения президентами приняты, и сейчас главы правительств будут в том числе оценивать организацию хода исполнения этих решений. Это тоже одна из важных задач, которая будет стоять на предстоящем саммите. Также в ходе саммита будет подписан план мероприятий на ближайшие два года в гуманитарной сфере. Где еще можно так скоординированно всем странам, которые желают участвовать в тех или иных гуманитарных предприятиях, сесть в одном месте, согласовать позиции и провести все на высоком уровне, получив хороший социальный и экономический эффект? Я думаю, что это незаменимая вещь. Я полагаю, что эта организация будет - не только потому, что штаб-квартира СНГ находится в Минске, но и потому, что Беларусь реально чувствует, что это универсальная площадка, в том числе и для других интеграционных объединений более высокого уровня.
- Раз вы заговорили о других организациях более высокого интеграционного уровня, то не могу не спросить о ЕАЭС. Это объединение уже создано, работает не первый год. Как вы оцениваете его работу, и какими вы видите перспективы?
История ЕАЭС началась со времени формирования Таможенного союза Беларуси, России и Казахстана. Потом в рамках функционирования ТС и единого экономического пространства трех государств был создан Евразийский экономический союз и уже к нему присоединились Кыргызстан и Армения. Эта пятерка функционирует с 1 января 2015 года. Конечно, можно испытывать некоторое неудовлетворение из-за того, что хотелось бы большего. Но большее - вещь объективная. Чтобы было больше, всем надо больше напрячься, более эффективно работать и взаимодействовать, как между странами, так и внутри самих стран. Что нас привлекает в этом союзе? Прежде всего, рынок – 180 млн потребителей. Если кто-то считает, что это сама собой разумеющаяся данность, он заблуждается. Во всем мире страны за рынки борются. Борьба эта не колониалистская, как было еще сто лет назад. Сейчас страны договариваются о том, что другие стороны открывают им какие-то сектора в обмен на то, что эти страны тоже идут на определенные уступки. Евразийский экономический союз, созданный на базе Таможенного союза, предполагает единую таможенную территорию пяти стран, единый таможенный тариф (хотя не без изъятий: когда страны вступали в союз, они обговаривали для себя некоторые исключения), единые правила аттестации, сертификации и подтверждения соответствия продукции и другие важные вопросы. Кроме того, мы договорились, что в рамках ЕАЭС (хотя белорусскую сторону сроки не устраивают, мы говорили, что это надо было делать быстрей) мы договорились, что в 2019 году будет создан единый рынок электроэнергии, а в 2025-м – единый рынок нефти и газа. Лучше чуть позже, чем потерять перспективу. Если Европейский союз в свое время характеризовали как союз угля и стали, то Евразийский союз (во всяком случае, в белорусском преломлении) мы понимаем как союз нефти и газа. Должен быть единый рынок нефти и газа. Тарифы при этом могут быть и разные, но они должны быть конкурентными, а их формирование прозрачным вне зависимости от страны получения этой услуги. Мы с россиянами определились, что будем активно заниматься этой темой, чтобы стать локомотивом создания единого рынка электроэнергии. Российским партнерам и Республике Беларусь предстоит очень большая домашняя работа.
В нашей истории было немало моментов, когда белорусско-российское Союзное государство выступало локомотивом интеграции в сложных экономических проблемах, которые, решая на двоих, мы потом экстраполировали на большее число участников. Например, еще 10 лет назад мы во взаимной торговле перешли на принцип взимания НДС по стране значения. Это был большой шаг, принятый двумя сторонами. Потом другие стороны взяли этот принцип уже в качестве готового продукта, когда создавался Евразийский экономический союз. От ЕАЭС мы ждем, что наши товары и услуги будут иметь возможность беспрепятственно распространяться по рынку в 180 млн потребителей, что стороны найдут возможность уйти от изъятия, ограничений во взаимной торговле, что любой товар ЕАЭС в любой точке ЕАЭС не будет дискриминироваться по отношению к другим, в первую очередь, национальным товарам. Один из приоритетов белорусского председательства в ЕАЭС - снятие барьеров во взаимной торговле. В 2015 году президент Александр Лукашенко объявил это в качестве ключевых задач на ближайшую перспективу. К сожалению, часто стороны воспринимают возможность решения экономических проблем через определенные ограничения доступа товаров других сторон. Под эту сурдинку попадают и товары ЕАЭС. Порочность этой практики в том, что создается видимость того, что можно решить проблему за счет других, а на самом деле решение проблемы отдаляется. Евразийский экономический союз – для нас, безусловно, ценность. Цели и задачи, которые им определены, нас устраивают. Но нас могут не устраивать конкретные текущие, тактические проблемы. О многом говорит уже то, что в этом году Межправительственный совет на уровне глав правительств стран ЕАЭС уже в четвертый раз собирается с очень серьезной и конкретной повесткой дня. Четвертое заседание в этом году состоится 27 октября в Минске. Это говорит о том, что все стороны решительны в том, чтобы достичь результата. Если СНГ – это общая площадка, то Евразийский межправсовет – это уже специализированная, интегрированная площадка, где стороны глубоко развивают все четыре свободы торговли – свободу перемещения услуг, товаров, капитала и рабочей силы. Нас такой подход устраивает.
- Вы упомянули особые отношения Москвы и Минска и уже давно существующее Союзное государство. Как вы оцениваете экономическое взаимодействие двух стран? Мы все являемся свидетелями, как во время притирки двух экономик возникали искры. На ваш взгляд, это естественный процесс?
Мы, конечно, всегда стараемся не высекать искры, а уж если такое случается, стараемся с нашими партнерами как можно скорее находить общий язык, добрая воля белорусской стороны к этому всегда есть. Белорусско-российское взаимодействие, помимо глубоких исторических, имеет и глубокие экономические корни. Для Беларуси Россия – это 50% внешнеторгового оборота нашей страны. Казалось бы, для огромной России относительно небольшая Беларусь с населением в 10 млн человек могла бы показаться не столь значимой, но при этом из всех стран Беларусь занимает четвертое место (после полуторамиллиардного Китая, Германии и Нидерландов с их портовой инфраструктурой) по объему торговли России с внешним миром. Скажу больше – значительный объем экспортных поставок России в Беларусь (если убрать минеральное сырье, нефть, газ) приходится на сложнотехническую продукцию и продукцию с добавленной стоимостью. Беларусь в свою очередь экспортирует в Россию товары, на 30-70% состоящие из российских материалов и комплектующих. Это очень глубокая интеграция. Эта кооперация была создана еще в рамках единого государства. Наша задача - по меньшей мере, как у врачей, не навредить, а там, где это возможно и целесообразно, развивать. Союзное государство России и Беларуси – это локомотив, авангард интеграции на постсоветском пространстве. Многие непростые вопросы мы решаем в двойке, а потом распространяем их на все интеграционное пространство для тех стран, которые готовы к тем или иным решениям присоединиться. Хотелось бы, чтобы трений, искр было меньше. Но если они возникают, то мы всегда находим возможности по-партнерски, по-товарищески, по-братски, по справедливости разрешить их. Потому что есть безусловная воля президентов Лукашенко и Путина, которые определяют основные направления экономической и внешнеполитической работы, на союз России и Беларуси. Исходя из этого непреходящего императива, все остальное и выстраивается.
- В последние месяцы идет очень серьезная дискуссия между Москвой и Минском по поводу цен на энергоносители. Почему этот процесс так затянулся, в чем были основные сложности, и удалось ли найти компромисс?
Процесс затянулся, потому что он имеет глубокие последствия. Тот, кто покупает, естественно, хочет купить подешевле, тот, кто продает, хочет продать подороже. Но есть понимание, что мы должны двигаться к конкурентному рынку, в котором в рамках Экономического союза не может быть дискриминации товаров. Мы не только решали текущие вопросы конкретного ценообразования на 2016-2017 год (хотя это, естественно, присутствовало и это очень важно), но и нашли выходы, исходя из соглашений, подписанных в рамках Евразийского экономического союза, о том, что в 2019 году мы должны выйти на единый рынок электроэнергии, а в 2025 году на единый рынок нефти и газа. Исходя из этих реперных точек, мы выстроили понимание, как этот процесс будет сходиться к этим датам. В первую очередь нас интересовал 2019 год – единый рынок электроэнергии. Мы договорились с россиянами, что подходы по ценообразованию найдены, устраивающие обе стороны. Это, может, тот редкий случай, когда стороны пришли к взаимному удовлетворению именно благодаря тому, что мы использовали в наших договоренностях не просто возможности в рамках ЕАЭС, но и более глубокие интеграционные отношения в рамках Союзного государства. Мы нашли сочетание определенного устойчивого ценообразования для «Газпрома» (у него есть свое видение развития рынка газа не только в Беларуси, но и в мировом масштабе) и определенных межбюджетных отношений в рамках Союзного государства. Сейчас принципиальные договоренности есть, идет техническое оформление механизмов, которые позволят их реализовать на практике. Цена – такая, как есть, 132 доллара за тысячу кубометров газа. Эта цена остается, но нас устраивают другие принятые сопутствующие решения.
- Россельхознадзор упрекает Минск в том, что в Россию под видом белорусских товаров очень часто попадают западные продукты, товары, которые находятся сейчас под санкциями в России. Что вы можете на это ответить?
Я не исключаю, что такие упреки могут быть где-то и справедливы. Нужно всегда разбираться в причинах, почему это происходит и кто виноват. Хочу сказать, что во многих ситуациях эта тема надуманна. Допустим, по тем же яблокам. Насколько я помню, в этом году мы оформили порядка 45 тысяч тонн яблок из 90 тысяч собранных в Беларуси в качестве режима экспорта. В режиме реэкспорта в 10 тысяч раз больше (примерно 450 тысяч или 500 тысяч тонн яблок) мы отправили в Россию. Но это в режиме реэкспорта несанкционных стран – тех, у которых с Российской Федерацией может быть торговля данным видом продукции. Если у Россельхознадзора потом возникают проблемы, что кто-то документы не дай бог подделал, то, конечно, надо обеспечивать уголовное преследование тех лиц, которые этим делом занимаются. Поверьте, подавляющее большинство этих лиц надо искать не в Республике Беларусь, а там, где потом эти продукты потребляют и продают. Прежде всего, продают. Этим, конечно, надо пристально заниматься. Аналогичная ситуация по грибам. Я поднял цифры: 7 тысяч тонн белорусские фермеры произвели, 5 с небольшим тысяч тонн мы в режиме экспорта заявили в Российскую Федерацию. Экспорт – белорусский, а реэкспорт (в рамках Таможенного союза – это нормальный режим) – страна, которая указана как страна происхождения и указывается в сопроводительных документах на этот товар. Часто бывает так, что товар (те же самые фрукты, овощи) попадают на территорию с определенными документами. Это часто скоропортящийся товар. Часто возникает проблема, что документы были признаны недостоверными тогда, когда этот товар уже потреблен в России, т.е. прошел определенный промежуток времени, в течение которого власти установили, что были какие-то нарушения. Надо на границе останавливать и выяснять – достоверные документы или нет. Выяснение, конечно, идет, есть определенная процедура. Глубоко продуманные и законспирированные махинации практически невозможно раскрыть на границе в момент передвижения товара. Это уже потом выясняют соответствующие правоохранительные структуры. Давайте с этими структурами вместе бороться, а не просто огульно обвинять одну сторону, что она потворствует чему-то там, что происходит в Российской Федерации. Ведь российская сторона принимала решение по санкциям. У нас нет границы между сторонами. Вполне можно было предположить, что махинаторы, прежде всего, у наших партнеров и не без участия наших попытаются эту ситуацию использовать. Поэтому включается определенный административный ресурс. Это стоит, конечно, денег, определенных затрат. Но я думаю, что надо сказать белорусам спасибо за то, что мы тратимся на это все и обеспечиваем в какой-то степени интересы наших российских партнеров. Но наши возможности не безграничны. В конце концов, у нас нет границ: у нас субъекты хозяйственные поступают так, как считают нужным в торговых отношениях между собой. Никто эти отношения между российскими и белорусскими хозяйствами не контролирует. Это не надо администрировать по законодательству. Поэтому, если возникают какие-то проблемы с махинациями, надо вместе разбираться, а не обвинять кого-то в предвзятости и преднамеренности.
- Вокруг продуктов и еды в жизни людей крутится много всего. В России часто обсуждают, что Беларусь стала родиной креветок, устриц и еще много чего. Это не может не вызывать улыбку. Как объяснить россиянам происхождение этого вида товаров?
Однажды мы с Дмитрием Анатольевичем Медведевым давали пресс-конференцию, и аналогичный вопрос задали мне российские журналисты. Есть определенные правила в рамках Таможенного союза: если товар, прибывший на территорию Таможенного союза, был обработан и первые четыре знака ТН ВЭД поменялись, то это уже товар Таможенного союза, и он может дальше свободно перемещаться по территории Таможенного союза. Если те же самые креветки были в выловленном виде ввезены в Республику Беларусь и прошли очистку, соление и прочее и поменяли свой код, значит товар надлежащим образом, со всеми мерами экономической политики ввезен на территорию Таможенного союза и дальше свободно перемещается по территории. Вопрос другой: видимо многих россиян стало удивлять, почему этот товар стал проходить через Беларусь, а раньше он проходил по импорту через соответствующие структуры Российской Федерации. В этом плане можно говорить об издержках каких-то решений, принятых нашими российскими партнерами. Но еще раз подчеркиваю, нарушений в этом плане нет. Я не говорю о случаях, когда наши и ваши жулики договорились. В этом надо прокурорам, следователям разбираться. Как говорил Глеб Жеглов: «Вор должен сидеть в тюрьме». Есть определенные правила, они должны соблюдаться. По поводу белорусских креветок и чего-то еще повторю, что все это делается в соответствии с законодательством, поэтому претензии здесь по меньшей мере неуместны.
- Белорусские продукты имеют очень высокую репутацию не только в России, но и в других странах Содружества, везде, где они представлены на полках магазинов. Мы прекрасно понимаем, что экономика Беларуси очень сильно зависит от сельского хозяйства. Скажите, в этом году каковы результаты? Много ли мы сможем ожидать именно от белорусских товаров?
Говорят, что один человек в сельском хозяйстве кормит семерых, такой есть принцип отношения. У нас удельный вес сельхозпроизводста в валовом внутреннем продукте - порядка 9%. Нынешний год у нас оказался не очень благоприятным для зерновых и зернобобовых культур. Мы получили меньше, чем предполагали на 10-12%. Тем не менее, миллион тонн продовольственного зерна мы полностью по госзаказу выкупили, проблем в этом нет. Что касается фуражной составляющей - примерно 70% зерна, что мы собираем, идет на фураж, на корм скоту. Мы очень существенным образом в этом году нарастили производство зерна и кукурузы – их в этом году будет почти миллион тонн. Мы считаем, это очень хороший результат, который компенсирует недобор зерновых, зернобобовых. У нас в этом году хорошо сложилась травяная кормовая база. Мы имеем по 29 центнеров кормовых единиц на условную голову, это на 20% больше, чем в прошлом году. Показатели по молоку, продукции животноводства у нас идут с хорошим плюсом по отношению к уровню прошлого года. Уверен, что в этот зимний период мы заметным образом молоко добавим. Можете не беспокоиться в этом плане, молочные продукты не пропадут, а наоборот, будут представлены в более широком ассортименте и в хороших количествах. Мы полностью закрываем все наши основные потребности в продуктах питания и имеем хороший экспортный потенциал, который в следующем году будет еще выше.
- Финансовый кризис затронул, тем не менее, все страны мира. Как вы оцениваете состояние экономики Беларуси?
Непростая ситуация не только в Беларуси, а прежде всего в наших странах-партнерах. Мы уже говорили об объемах торговли с Российской Федерацией. К сожалению, в Российской Федерации продолжается рецессия, соответственно, и у нас экономический рост, темпы роста ВВП ниже 100%. Но все-таки определенные перспективы мы уже просматриваем в части того, что есть определенные предпосылки к тому, что мы выйдем на устойчивый экономический рост. Мы провели анализ за 9 месяцев. У нас из 13 основных и обрабатывающих отраслей промышленности 9 уже имеют положительный рост. Это очень важно. Причем рост не просто как таковой, а рост без увеличения складских запасов. Речь идет о том, что все, что здесь производится с определенным ростом, все реализовывается, находит своего потребителя. Конечно, проблема, прежде всего, в реальном секторе экономики и, как зеркало, в банковской сфере. В свое время наши предприятия были прокредитованы в большей части валютными кредитами. Порядка 60% валютных кредитов было использовано нашими предприятиями, прежде всего на цели модернизации. Оборудование, технологии, в основном, были импортные. В условиях кратной девальвации это очень тяжело отразилось на финансовом положении этих предприятий. Чуть более 20% предприятий убыточны, но в мы понимаем первопричины, из-за чего это происходит. Поэтому вырабатывается целый ряд мероприятий по определенным финансовым механизмам оздоровления этих предприятий. Мы считаем, что в этом плане наметились определенные положительные перспективы. Что из положительного. У нас инфляция за 9 месяцев этого года – 8,3%. Кому-то, может, это покажется большими цифрами, но я скажу, что это минимальная инфляция за пять лет за аналогичный промежуток времени. У нас положительное торговое сальдо по товарам и услугам - плюс 200 миллионов долларов. Это в условиях, когда рынок калийных удобрений, который является одним из основных поставщиков валюты для Беларуси, можно сказать, провален - мировые цены находятся на очень низком уровне. Внутренний валютный рынок: у нас свободное курсообразование. Население демонстрирует свое отношение к политике курсообразования тем, что за 9 месяцев 2016 года населением продано валюты на почти полтора миллиарда долларов на чистой основе.
- То есть доверие к национальной валюте есть?
В общем, да. Развернулся тренд по вкладам. Рублевые вклады сейчас увеличиваются, может быть, не так быстро, как хотелось бы, но, тем не менее, абсолютно ярко выражена тенденция увеличения вкладов в национальной валюте. На фоне того, что в денежно-кредитной сфере и процентные ставки у нас еще по-прежнему значительные, тем не менее, они уменьшились почти на 10% по сравнению с началом года. Это тенденция, настраивающая на определенный оптимизм. Хотя, конечно, мы понимаем, что трудностей немало. Мы активно занимаемся развитием нашего экспорта на страны дальнего зарубежья, так называемой Дальней дуги: Китай, Индия, Индокитай, Латинская Америка и т.д. Там есть определенные положительные результаты: порядка 15% темп роста по экспорту, но абсолютные значения объемов продаж не сопоставимы с рынком российским и стран СНГ. Поэтому, конечно, многое в экономике и ее оздоровлении будет зависеть в том числе от того, как будет оздоравливаться экономика в наших странах-партнерах. Мы видим определенные положительные тенденции в наших странах-партнерах, прежде всего в Российской Федерации, и рассчитываем, что уже в следующем году у нас будет обеспечен положительный рост. Это, кстати, предусмотрено соответствующим прогнозом социально-экономического развития на 2017 год, защиту мы недавно прошли у нашего президента, правительства. Мы предполагаем, что он будет основан на веских основаниях. Мы пока заложили для себя небольшую оценку экономического роста: в следующем году 1,7% темпа роста ВВП, из которых половина прироста придется на наши традиционные отрасли экономики: машиностроение, сельское хозяйство и т.д. Вторая половина – это уже так называемая наша новая экономика.
Мы рассчитываем, прежде всего, на нашу программу инновационного развития, там порядка 70 проектов, и мы думаем, что если в следующем году это будет 0,12% ВВП прироста, то уже к 2020 году по этой программе мы получим примерно 1 % темпового прироста. Мы рассчитываем на китайский, белорусский индустриальный парк, надеемся порядка 60-70 млн долларов привлечь уже в следующем году. Там инфраструктура практически уже готова, чтобы конкретно заниматься созданием непосредственных производств. Мы рассчитываем на развитие малого и среднего бизнеса. Президент поставил задачу правительству ежегодно создавать не менее 50 тысяч новых рабочих мест на новых предприятиях. Это одно из ключевых направлений нашего возможного экономического роста. Мы предполагаем, что уже через 3-4 года удельный вес этих условно новых секторов примерно на ¾ обеспечит наш экономический рост, не забывая о том, что традиционные отрасли тоже дадут свой существенный вклад в развитие нашей экономики. Я об этом так уверенно говорю, потому что мы не стоим на месте, и наши традиционные отрасли: и машиностроение, и деревообработка, и энергетика, и целый ряд других – они все находятся на финишной стадии модернизации. Создано совершенно новое производство, которое имеет высокий уровень добавленной стоимости, и мы рассчитываем, что с оживлением рынков мы существенным образом нарастим наши возможности по реализации товаров. Поэтому перспектива, я считаю, хорошая.
- Известно, что Беларусь – очень социально ориентированное государство. Как в непростых экономических условиях государству удается соблюдать все свои социальные обязательства перед гражданами?
Да, мы действительно все свои государственные обязательства перед гражданами соблюдаем. Прежде всего, благодаря тому, что у нас есть возможность: человек если хочет работать, то такую работу найдет, и эта работа даст доход, который позволит ему, во всяком случае, иметь нормальные средства к существованию. Если хочешь больше – надо работать больше. Что касается безработицы: у нас сейчас 0,9-1% регистрируемой безработицы. Есть также понятие скрытой безработицы - не все граждане идут регистрироваться в качестве безработных. Наш уровень безработицы даже по методологии Международной организации труда не превышает 5,2%. Это очень хороший показатель с точки зрения оценки уровня безработицы. Поэтому в Беларуси кто желает трудиться - работу себе найдет. Что касается пенсионеров – у нас достаточно выстроена система поддержки пенсионеров, у нас есть определенный норматив, который установил глава государства. У нас средняя пенсия должна быть не меньше 40% от средней заработной платы по стране. Эти 40% - табу для правительства, мы его выдерживаем, и это позволяет поддерживать определенное соотношение в доходах у работающих граждан и людей, которые находятся уже на пенсии. Что касается обязательств перед детьми и инвалидами, которые не могут себя надлежащим образом обеспечивать, то здесь тоже есть определенные социальные стандарты, которые мы строго выдерживаем. По итогам этого года у нас бюджет выполняется с профицитом 2,1% к ВВП, но не надо сильно радоваться, потому что весь этот профицит направляется на обслуживание внешней задолженности, и его только хватает, чтобы надлежащим образом исполнять свои обязательства. Поэтому в целом можно, конечно, вести разговор об определенной сбалансированности по этим показателям, но главная задача, которая сейчас перед нами стоит, - это выйти на траекторию устойчивого экономического роста.
- Устойчивого экономического роста сейчас ждут, конечно, абсолютно все, и каждое домохозяйство, как вы понимаете, в условиях кризиса живет в режиме определенной экономии. Скажите, Вы на себе чувствует этот кризис? Ваша семья экономит на чем-то, и если экономит, то каким образом?
Наверное, если сказать, что семья премьер-министра из-за кризиса в стране стала экономить на хлебе, вызовет, по меньшей мере, удивление. Но у нас в семье все всегда были очень скромны с точки зрения потребления: и в годы изобилия, и в годы отсутствия оного. Поэтому у нас нет каких-то изысков ни в продуктах питания, ни в одежде, ни в предметах роскоши. Это у нас не принято, не культивируется и не воспринимается. Вопрос только в том, можем мы больше себе позволить на определенные улучшения, связанные с участком возле дома, или нет. Этим все и регулируется. Определенные ощущения есть, что действительно стране и гражданам непросто. На еде мы, естественно, не экономим, но и не излишествуем. Мы особо ничем не отличаемся с точки зрения потребления.
- Спасибо большое, Андрей Владимирович, за столь откровенное, очень интересное интервью!
