Ушел из жизни великий мастер отечественного кино, режиссер Георгий Данелия. Ему было 88 лет. Новость о смерти культового кинематографиста потрясла всех жителей постсоветского пространства – тех, для кого его творчество стало символом целой эпохи.
Его легендарные фильмы-притчи давно разобраны на цитаты и стали культурным кодом: если ты бросил фразу, а другой подхватил и продолжил, то вы уже понимаете друг друга. Ведь всякий, кто смотрел его фильмы, стал чуть-чуть мудрее и шире душой. «Не горюй», «Я шагаю по Москве», «Афоня», «Кин-дза-дза!», «Мимино», «Осенний марафон»… Эти фильмы – настоящие киношедевры, грустные и смешные одновременно.
«Талант комедиографа – это очень редкий дар, – говорит кинокритик Екатерина Барабаш. – Причем везде: и в отечественном, и в зарубежном кино, и в театре. Это талант в каком-то смысле более высокой пробы, поскольку донести понимание серьезных проблем через юмор – задача очень сложная. Для этого нужно особое строение ума и души. В Советском Союзе с этим было немного лучше, поскольку очень жесткая система выталкивала на поверхность людей, умеющих говорить эзоповым языком. Они умудрялись с помощью художественного образа донести до зрителя самые актуальные и острые проблемы».
В этом смысле Георгий Данелия был уникальным художником. Ему удавалось говорить даже не эзоповым языком, который был присущ творчеству Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова, а очень открыто. Его творчество удивительно свободное. Он был настолько тонким режиссером, что языком искусства, одними только кинематографическими средствами, без второго слоя, ему удавалось сказать невероятно много.
Для того, чтобы понимать его фильмы, не требуется специальных знаний. Он обращался к той части души каждого человека, которая способна воспринимать искусство. Его фильмы понимает каждый – и интеллектуал, и человек совсем простых занятий. Он умудрялся дотянуться своим вкрадчивым творчеством до того лучшего, тонкого и светлого, что есть в каждом человеке.
На материале самых бытовых, частных историй он выстраивал картину какого-то вселенского, космического гуманизма, будь то фильмы «Не горюй», или «Афоня», или «Осенний марафон». Ведь разговор о самых интимных семейных делах он выводил на уровень таких глобальных проблем, что только диву даешься. И эту задачу он выполнял настолько лучше других, что его всегда будут смотреть!
Возможно, корни тонкого, универсального «данелевского» юмора кроются в его грузинском происхождении. И неважно, что ему не было и года, когда родители переехали с ним в Москву. Все равно Тбилиси на каком-то генетическом уровне стал источником вдохновения режиссера. И это чувствуется и в «Мимино», и особенно – в фильме «Не горюй».
«Я больше всего люблю этот его фильм, – говорит Екатерина Барабаш. – Это уникальное произведение, потому что Георгий Данелия взял французский роман Клода Тилье «Мой дядя Бенжамин», наполненный до краев французским духом, тонким, как аромат вина. И, не затронув главного, перенес действие на грузинскую почву. А в результате фильм получился абсолютно грузинским. Проникновенным, и о таких вечных вещах, как, например, соотношение важности жизни и смерти. Удивительно, но этот режиссер брал глобальнейшие идеи, облекал их в самую простую форму, а ты потом смеешься и плачешь. Это удивительно поэтический фильм!»
На примере фильмов Георгия Данелии видно, как настоящее искусство, причем обличенное в самую простую форму, способно разбудить в человеке все самое лучшее, что в нем есть. Те полтора часа, пока зритель смотрит фильм Георгия Данелии, он будет лучше, светлее, добрее и ближе к Божественному. Данелия был очень большим художником и, возможно, мы сами еще до конца не поняли, насколько большим.
За годы работы Георгий Данелия сформировал вокруг себя особый актерский коллектив, с которым режиссер старался работать почти в каждом своем фильме. Его умение выбирать актеров было настолько точным и настолько тонким, что образы получались потрясающе сильные. Многие из работавших с ним актеров говорили и говорят о нем с большой благодарностью. Среди его самых любимых актеров были такие мастера, как Олег Басилашвили, Валентин Гафт, Юрий Яковлев, Леонид Куравлев, Евгений Леонов, Вахтанг Кикабидзе, Наталья Гундарева, Галина Волчек, Валентина Талызина, Станислав Любшин, Марина Неелова.
«Георгий Данелия был из тех режиссеров, которые не боятся показать актерское естество. Это, конечно, советская школа, но ведь эта школа во многом и сформировалась благодаря его творчеству. Сегодня режиссеры просто разлучились показывать на экране настоящую актерскую игру. Вместо нее — операторские изыски и монтажные витийства», – говорит инокритик, писатель Николай Никулин.
Посмотрите, какими яркими и характерными выглядят персонажи Вахтанга Кикабидзе или, скажем, Леонида Куравлева в фильмах Данелии! А все потому, что он не надеялся сделать фильм на монтажном столе – каждый миг съемки должен создавать итоговый продукт. В этом, кстати, и формула его юмора – смешно всегда то, что смешно и за кадром. А Георгий Данелия, что уж говорить, умел создать необходимую атмосферу во время съемок.
Смерть великого Данелии невероятная, невосполнимая утрата! Он был личностью не только талантливой, но и страстной. О нем всегда шла слава как о человеке необыкновенно жизнелюбивом и ярком.
«В работе он всегда был нетерпеливый, постоянно что-то менял», – говорил в одном из интервью Народный артист СССР, режиссер Роберт Стуруа.
«Данелия – это музыка, песня. Мы снимали картину, как будто пели. Не понимали, съемка кончилась или началась», – так рассказывал о работе с ним режиссер, Народный артист России Никита Михалков.
«Если приходят соавторы, они сидят в комнате и хохочут, придумывают», – это уже слова его жены Галины Юрковой-Данелии.
«Когда мы были молоды, как хорошо было с ним кутить, как хорошо было с ним пить», – вспоминает сосед, друг юности Кахи Кавсадзе, сыгравший Абдуллу в «Белом солнце пустыни».
«Когда я говорю про Георгия Данелию, у меня такая нежность поднимается в душе, и я испытываю к нему и любовь, и такое глубокое уважение, как ни к кому другому, – сказала корреспонденту «МИР 24» кинокритик Екатерина Барабаш. —
Это был безупречный мастер, который никогда не изменял себе, никогда не участвовал ни в каких политических играх, не подписывал никаких писем, но и не был диссидентом. В нем всегда была высшей пробы порядочность. Своим творчеством и всей своей жизнью он доказывал величие и независимость настоящего художника. Сейчас я не знаю никого из новых мастеров, которые по своим душевным качествам и внутренней свободе могли бы приблизиться к Георгию Николаевичу».