Президент России Владимир Путин, подводя итоги саммита БРИКС на пресс-конференции в китайском Сямыне, ответил на вопросы, связанные с борьбой с терроризмом, ситуацией вокруг Северной Кореи и возможным возобновлением авиасообщения с Египтом. Директор центра политологических исследований Финансового университета при правительстве России, политолог Павел Салин прокомментировал телеканалу «МИР 24» ответы российского лидера.
На пресс-конференции Владимир Путин говорил о Северной Корее. Ситуация на полуострове накалилась до предела из-за непрекращающихся пусков ракет. Российский лидер в очередной раз призвал отложить язык санкций и сесть за стол переговоров. По вашему мнению, это реально? Или точка невозврата уже пройдена?
— Нет, не пройдена. Следует понимать, откуда взялся этот конфликт. Ядерная программа КНДР стартовала на уровне слухов 25-30 лет назад, а реально – 15 лет назад, когда США объявили состав «оси зла» – тех стран, в которых они собираются менять режим. Северная Корея вошла в этот список. Сразу стала ясно, что для того, чтобы сохранить режим, Северной Корее необходимо было предъявить аргументы. В качестве одного из них было выбрано ядерное оружие. И в принципе Северная Корея достаточно серьезно в этом деле продвинулась. Вторая точка – апрель-май этого года, когда стало ясно, что в Южной Корее побеждает президент, который выступит за выход тех американских вооружений, которые там были развернуты, Вашингтон сыграл на обострение ситуации для того, чтобы обеспечить свое присутствие на Корейском полуострове. Если Вашингтон откажется от такой тактики эскалации, то вполне можно сесть за стол переговоров. Естественно, Пхеньян не самоубийца, он понимает, что если кнопка будет нажата, то северокорейский режим не выживет. Если же США не откажутся от эскалации и исчезнет северокорейская угроза, которая во многом раздувается, то вопрос в том, как они будут объединять вокруг себя союзников? Потому что у Вашингтона задача – не сместить северокорейский режим, а окружить Китай своими военными базами. А как он будет мотивировать появление своих военных баз в той же Южной Корее и в других азиатских странах? Во многом угроза со стороны КНДР надумана, и пока причин для деэскалации конфликта я не вижу.
То есть получается некий замкнутый круг?
— Замкнутый круг. Пока Вашингтон не откажется от планов в азиатско-тихоокеанском регионе, острота проблемы не смягчится. Но США не смогут отказаться от этого, потому что регион выходит сейчас на первое место в мире, и Вашингтону необходимо постулировать свое лидерство, иначе то лидерство, которое у него было во второй половине ХХ века, он просто утратит.
Один из вопросов, адресованных Путину, касался отношений с США. В свете последних событий можно ли будет наладить отношения с нынешним главой Белого дома?
— Москва, конечно, не теряет надежды на это. И в принципе мне кажется, что ситуация движется в этом направлении. Сейчас у всех на слуху дипломатический скандал. Месяц назад все это начиналось с вопроса санкций против России. Это гораздо более серьезный вопрос. Если брать информационный накал, то он очень высокий, а если брать реальные ставки, то они серьезно снижены по сравнению с той ситуацией, которая была месяц назад. Потому что цена санкций, которые ввели США против России, гораздо выше, чем цена дипломатического скандала, который сейчас наблюдается между Москвой и Вашингтоном. Россия здесь сыграла на деэскалацию конфликта, потому что она могла серьезно ответить не в дипломатической, а в экономической сфере. Так, например, прекратить поставки обогащенного урана, поставки ракетных двигателей, без которых Вашингтон ближайшие 7-8 лет не сможет обойтись. Москва решила не наносить симметричный удар, а перевести скандал в дипломатическую плоскость.
Как вы думаете, почему Россия не предприняла таких агрессивных мер?
— Потому что это был бы самострел. Когда вводили контрсанкции три года назад, то если кто и понес издержки от продэмбарго, так это рядовые граждане, сейчас издержки могут понести компании и государственные корпорации. Это будет удар по бюджету, и госкорпорации обладают гораздо большим лоббистским ресурсом, чем простые граждане. Они будут очень сильно недовольны.
Как же дальше будут развиваться события?
— Все зависит от того, кто первый попытается выйти из этого витка эскалации. Обе стороны являются заложником конфликта, но мне кажется, что и Москва, и Вашингтон начнут переносить интенсивность конфликта скорее в сферу вербальную. То есть в СМИ будут звучать громкие заявления, кипеть страсти, а реально стороны понимают, что из тупиковой ситуации нужно выходить, не теряя лица.
Вопрос терроризма был одним из главных на саммите БРИКС. Как вы думаете, насколько удалось переломить ситуацию касательно терроризма в той же Сирии?
— Удалось переломить, но это не заслуга БРИКС, так как это немного другой формат. Как только стороны сели и договорились кулуарно, что те, кто поддерживал террористов, эту поддержку сворачивают, мы видим, что перелом ситуации произошел достаточно быстро. Я думаю, что еще несколько месяцев пройдет, и Сирия будет очищена от террористов. Там другие проблемы будут, потому что возникнет вопрос конфедерализации страны, потому что Асаду никто целиком территорию отдавать не будет. Но с террористами там будет покончено.
А верите ли вы в альянс БРИКС, потому что многие говорят, что это довольно пассивная организация?
— Я не верю в БРИКС как в организацию, потому что это не организация, а тусовка. ООН, ОДКБ, НАТО – это организации. Есть «большая семерка» – мнение западного мира, а БРИКС – это анти-G7, мнение развивающихся стран, тех, которые из себя что-то представляют в экономике, как Китай, или в военно-политическом смысле, как Россия. Эти страны выступают против старого однополярного западноцентричного мира. Как в коалицию стран, как в площадку, на которой они согласовывают мнения и решают проблемы, я верю. В организацию БРИКС вряд ли превратится, потому что слишком разные страны, начиная от географии, заканчивая социальными, демографическими, экономическими показателями.
Какая выгода России от участия в БРИКС?
— Это попытка заявить о своем несогласии с устоявшимся миропорядком. Но никакой альтернативной программы не предлагают ни Россия, ни другие участники.
Подробнее в сюжете: Гости эфира