Я решил проехать автостопом по самой опасной и криминальной стране в мире – Сальвадору. Так ли он опасен на самом деле? Попробуем разобраться.
На въезде в Сальвадор штампов в паспорт не ставят. Действительно, вдруг обладателя паспорта там убьют — тогда зачем переводить краску? На самом деле, четыре самых бедных и неспокойных страны Центральной Америки – Сальвадор, Гватемала, Никарагуа и Гондурас – объединились в подобие местного Шенгена, разработав общие визовые правила для иностранцев и назвав себя «Центральноамериканской четверкой». Сальвадор оказался зажатым между соседями и полностью им доверяет.
Шутки шутками, но доверие к соседям не мешает Сальвадору действительно оставаться одним из самых опасных мест на Земле. По официальной статистике, количество убийств на душу населения тут — самое высокое в мире. Сальвадорцы винят в своих бедах США. Дескать, всех самых отъявленных бандитов – выходцев из Сальвадора, орудующих в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке – после отсидки в тюрьмах отправляют на родину, особо не церемонясь. Не найдя работы, они продолжают свои увлекательные занятия, отчаянно стреляя друг по другу в бесконечных разборках и дележе территории. Туристы гангстеров, к счастью, заботят мало.
Однако, иностранцы сюда особо не спешат. Слишком напуганы. Они предпочитают ездить на короткие экскурсии в Сальвадор в сопровождении охраны из чуть более спокойной соседней Гватемалы. Гватемала тоже находится где-то на верхушке хит-парада самых опасных стран, но Сальвадор ей пока переплюнуть не удалось.
Честно говоря, в страну с такой репутацией я въезжал с некоторым волнением. Разумно рассудив, что в крупных городах меня, несомненно, поджидают бандиты, я решил начать знакомство со страной с турне по деревням. «Ruta de las Flores», или «цветочный маршрут» считается самым безопасным в стране. Да вот что-то туристов здесь не было видно. «Наверное, не сезон», – подумал я. «Добро пожаловать в наш город, город без насилия и преступлений!», – встречали въезжающих в города «цветочного маршрута» надписи.
В самом туристическом и спокойном городе маршрута, на смотровой площадке дежурили три вооруженных автоматчика, с лентами патронов на поясах и в бронежилетах. Все по-серьезному.
– И что, много тут грабят? – поинтересовался я.
– Да, случается, – ответили любезные полицейские.
Магазины, бильярдные, аптеки, театры, библиотеки – тоже часто охраняются солдатами и запираются на засовы и решетки. Даже в городках без преступлений и насилия. К стадионам, озерам и паркам приставлены вооруженные солдаты, сразу по нескольку штук.
А прежде, чем войти в любое мало-мальски приличное заведение, нужно постучаться и дождаться, пока охранник или продавец окинет тебя взглядом сквозь прутья, убедится в непреступности твоих намерений и отворит металлическую решетку. Зайдешь в церковь – а там не священник, а охранник, и вместо Библии – ружье. Для безопасности.
«Сколько же охраны в этой стране!», – не уставал поражаться я, фотографируясь с некоторыми из ее представителей. При всей напряженности ситуации в маленьком государстве они умудрялись оставаться доброжелательными по отношению к случайным туристам.
В городах покрупней, например, в Санта-Ане, возле каждого магазина дежурит уже не по одному охраннику с ружьем, а по два. На случай, если одного застрелят. Ну, или, если вдруг один начнет грабить кассу, чтобы второй мог защитить магазин от первого. На рынке же в Санта-Ане каждый лоток – это отдельная клетка, которая запирается в случае опасности.
В бильярдную тоже пускают только своих, но и меня пустили, в виде исключения. На стенке в бильярдной висел список должников: «Эти люди без стыда и совести! Этот должен три доллара, этот – 50!» У каждого должника было свое обидное прозвище. Некоторые имена были вычеркнуты или закрашены. «Наверное, погибли в перестрелке, так и не успев отдать долг», – усмехнулся про себя я.
Впрочем, не только бильярдные и охранники украшают сальвадорские поселки. Главным украшением улиц, несомненно, являются огромные кучи североамериканской одежды: футболок, штанов и кофт, разумеется, не первой свежести. На доллар можно купить целый гардероб. Зачастую тряпки навалены прямо на тротуаре, ведь в Сальвадоре церемониться не принято. К некоторым, особо ценным кучам приставлен не только продавец, но и вооруженный охранник. На случай налета преступников.
Зайдя в магазин поприличней, на витрине я увидел футболку с русской надписью «МЫ ВЕЗДЕ». «Вот уж, действительно, МЫ – везде!» – подумал я. Продавщица, увидев заинтересованность в моих глазах, покрутила товаром у меня перед носом, начав всячески нахваливать футболку. Не сразу она поняла, что перед ней иностранец. На сальвадорца я все-таки похож. А когда поняла, то удивилась и попросила перевести надпись. Я перевел, заметив, что футболка сделана совсем не в России, а в Гаити. Сзади – двуглавый орел, как полагается.
– Ну, за такую футболку и доллар не жалко! – воскликнул я.
– Два! – решила поторговаться тетка.
– Ладно, давай за полтора.
– По рукам!
По Москве бы я в такой ходить не стал, а тут, в Латинской Америке, – в самый раз. «Наверное, это самая дорогая футболка во всем Сальвадоре, – подумал я. – Зато не сэконд-хенд». В целом, сальвадорские цены весьма привлекательны. Несколько лет назад страна решила отказаться от собственных денег и перешла на североамериканские доллары. Не от хорошей жизни, конечно. Даже при нынешних невысоких ценах, старшее поколение вздыхает по старым, когда в стране ходили колоны.
Питаться и наряжаться спокойно можно за четвертаки – двадцатипятицентовые монетки. Сальвадорцы их забавно называют «Cora», на испанский лад (от англ. «quarter» – «четверть»). Все те горы мелочи, что в США валяются под ногами и за которыми даже лень нагибаться, можно аккуратно собрать и зажить по-королевски в Сальвадоре!
За два четвертака можно запросто ехать на междугороднем автобусе целый час. В США – на родине четвертаков – за такую цену не сядешь даже в самый дешевый городской автобус. А тут – пожалуйста, все по-честному и с билетиками.
Интуристов в сальвадорском общественном транспорте, в отличие от гватемальского, обманывать не принято. По причине отсутствия этих интуристов. К тому же, в автобусах иногда сжигают пассажиров заживо. Причем жертвами становятся не бандиты и даже не интуристы, а обычные мирные жители. Новости об этом молниеносно подхватывают все мировые СМИ. Других новостей, кроме как об убийствах и сожженных автобусах, из Сальвадора почему-то не поступает.
Сальвадор назвать страной туристической, конечно, сложно. Однако если не соваться в опасные кварталы столицы (список их есть в Интернете), да и в целом избегать крупных городов, то времяпрепровождение тут может оказаться очень даже увлекательным. Тихоокеанское побережье – рай для бюджетного серфинга. На берегу гринго – гости из США – встречаются нередко, особенно в высокий сезон.
Автостоп в стране – лучший в регионе. А ловить машины можно хоть всемером – в этом я убедился на собственном опыте, путешествуя в компании своих новых сальвадорских и французских друзей, тоже не побоявшихся навестить самую бандитскую страну планеты. Бандиты по дорогам почти не ездят, предпочитая работать над закреплением статистики и стрелять друг по другу в трущобах столицы. Да и пистолет тут можно купить гораздо дешевле, чем машину. Поэтому автостопом перемещаться здесь безопасней, чем транспортом общественным.
Люди в Сальвадоре – одни из самых гостеприимных в мире, и уж точно самые доброжелательные в Центральной Америке. Как-то в один из вечеров я прибыл в небольшой городок и побрел по навигатору в гостиницу. На улицах было темно, но почти не страшно. Стучусь в дверь.
– У вас тут гостиница? – спрашиваю.
– Нет, какая гостиница? – высунулась из двери сеньора, разглядывая меня с улыбкой.
– Ну вот, на навигаторе у меня отмечена.
– Нет тут никакой гостиницы, но ты давай, проходи, чувствуй себя, как дома, – пригласила она меня внутрь, услышав мой неместный акцент.
Сын сеньоры – почти мой ровесник – содержал мастерскую по ремонту мотоциклов. Так и остался я на ночь в гостях у простой сальвадорской семьи. Утром меня поили кофе, водили на водопады и катали на мотоцикле по окрестностям: среди груд металла в мастерской нашелся один рабочий мотоцикл. Грабить меня никто не собирался.
В другой раз я гулял по пирамидам с рюкзаком. Когда-то давно в Сальвадоре жили индейцы майя. Те тоже любили воевать с соседними племенами, но тогда было совсем другое время. Сегодня сюда пускают туристов за деньги, а руины, оставшиеся от пирамид, охраняют вооруженные солдаты. Наверно, чтобы не разграбили современные бандиты.
Тут я повстречался с толстым и добродушным сальвадорцем. Он работал туристическим гидом. После пяти минут знакомства он пригласил меня жить в свой скромный дом на окраине столицы – Сан-Сальвадора. Разве можно представить, чтобы какой-нибудь москвич случайного сальвадорца, ну, или таджика, скажем, позвал к себе в гости пожить?
– Мой отец – коммунист, и участвовал в революции, – заулыбался Марвель – так звали моего нового друга. – Вам будет, о чем поговорить.
Коммунистические идеалы докатились до Сальвадора очень поздно – в семидесятых, так что в стране еще полно бывших революционеров. Двое из них, мужики за пятьдесят, показывали мне свои пулевые раны, полученные в те лихие годы.
– В те годы тут было еще опасней, чем сегодня! – заверяли они.
Отец Марвеля называл своего сына ласково «Марвелитро», намекая на его толстый живот и любовь к пиву. Сам он любил напитки покрепче. Перепробовав все, что можно, и закусив национальными сальвадорскими лепешками – «пупусами» – мы горланили революционные песни, на русском и испанском, а потом отправились в парк.
– Будем пить водку, как настоящие русские!
– А не опасно ночью в парке, на окраине Сан-Сальвадора? – интересовался я у Марвеля. – Да и полицейские могут привязаться, за распитие.
– Не переживай, у нас не принято за распитие забирать. Это не возбраняется. Да и полицейские сюда не суются. Они, дураки, думают, что тут очень опасно. Но, на самом деле, тут безопасно, я в этом районе всех знаю!
Марвелитро разрешил мне гостить у него, сколько захочу. Во дворе, по соседству с петухами, висели гамаки и стоял большой диван. Жил Марвель неподалеку от крупнейшего университета страны, студенты которого, в свое время, были участниками тех самых коммунистических переворотов и забастовок. На баррикады ходил и отец Марвеля. В память о тех событиях стены факультетов и по сей день разукрашены портретами Ленина, Че Гевары и коммунистическими лозунгами.
Однажды у меня сломался компьютер, и я решил отправиться на инженерный факультет университета. Добродушный студент Хорхе – большой знаток России и компьютерный гений – помог мне с починкой и рассказал свою историю.
– Несколько лет назад я поступил учиться в Иннополис (в Татарстане). Нужно было только оплатить самолет, все остальное Россия обещала предоставить. Но у родителей не нашлось денег на билет. Пришлось учиться у себя дома. А в Россию очень хотелось! Я даже завел себе русскую подругу по переписке…
Позже, у себя дома, Хорхе показывал мне настоящую коробку из «Почты России», в которой приехали подарки от его русской возлюбленной.
Действительно, холодная Россия для сальвадорского студента – что-то очень далекое и труднодоступное. Несмотря на то, что социалистические времена позади, Россия по-прежнему помогает студентам из бедных стран типа Сальвадора получить бесплатное высшее образование. Сейчас родители Хорхе снова копят на билет, на этот раз, чтобы отправить его в магистратуру. В том, что он поступит снова, никто не сомневается.
Я вытащил из рюкзака купленную недавно футболку.
– Тебе она нужней, – протянул я ее Хорхе. Таким образом, футболочный баланс Сальвадора я не нарушил.
Не только автостоп и люди, но и вкуснейший и дешевейший кофе, лагуны, морепродукты, вулканы... Много всего интересного в стране, которая, в переводе с испанского на русский, называется «Спаситель». Кстати, про вулканы и про туристов. И про бандитов, конечно. Однажды я поднимался на вулкан и встретил большую группу бледных туристов, в сопровождении вооруженной охраны. Те уже спускались. Их охранник поинтересовался у меня:
– Ты что, один?
– Ну да.
– Аккуратней, там опасно и могут быть бандиты, – охранникам явно нужно было отрабатывать миф про
забандиченность страны и как-то продвигать свои услуги редким туристам. А туристы, кажется, слишком буквально приняли советы из путеводителей «держаться большими группами». На вид их было штук семьдесят. На слух – из США.
«Зачем бандитам вулкан?» – подумал я и продолжил подъем. Денег с собой я все равно не брал, поэтому даже если бы встретились грабители, кроме вулканического песка, мне им подарить было абсолютно нечего. Бандитов на вулкане я не нашел. Да и вообще никого не было, нас было двое: я да вулкан. «Так где же опасности и убийцы?», – спросит читатель. Давайте расскажу про главного сальвадорского убийцу. Я с ним познакомился лично: чуть не убил меня.
В городке под названием Nahuizalco (некоторые местные шутники называют его Nahui-York, на североамериканский лад) я увидел колесо обозрения. 35 центов – и крутят тебя на большой скорости минут пятнадцать. Пока не одуреешь. Да так быстро, что и обозреть ничего не успеваешь: полный оборот – за 3-4 секунды. Колесо скрипит, дети визжат, даже мне показалось очень страшно. А рулевой все дает и дает газу. Того и гляди, что слетит колесо с оси.
Местные жители так мне и сказали: ровно 10 лет назад тут колесо и улетело, рухнуло. Но в этот раз обошлось – колесо осталось на месте, со скрипом и скрежетом замедлив ход и дав мне спрыгнуть на землю. А главный сальвадорский убийца улыбнулся мне и дернул рычаг, вновь запуская сумасшедшее колесо, до отказа набитое нахуйцальковскими школьниками…
Роман Устинов