Умер Ясен Николаевич Засурский, легенда советской и российской журналистики, президент факультета журналистики Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Ему был 91 год, 42 года он был деканом журфака. Осенью 2018 года, в преддверии Дня учителя «МИР 24» взял интервью у одного из наиболее опытных педагогов нашей страны. На журфаке Московского университета, который студенты ласково называют «наш дом на Моховой», Ясен Николаевич вел лекции и семинары около 70 лет. Он всегда был уверен, что преподавание – это лучшая из всех существующих профессий.
За годы работы деканом (с 1965 по 2007 годы), вы воспитали несколько поколений студентов журфака. В какую сторону изменились молодые люди с тех пор – в лучшую или в худшую?
Я начинал преподавательскую деятельность в 1948 году, сразу после окончания Московского государственного педагогического института имени Мориса Тереза. Вы не представляете, как с тех пор изменились студенты!
С одной стороны, они стали более амбициозными и нацеленными на карьеру, каждым своим действием «бьют в цель», не плывут по течению и сразу мечтают о журналистском успехе. Одновременно с этим, молодые люди сейчас больше верят в собственный талант, чем верили, например, мы, или «бунтарское» поколение студентов в 90-е годы. Они преданы себе и своей точке зрения, а знаете как этот навык важен для журналиста, особенно в молодом возрасте? Неизменно одно: студенты во все времена были для меня самым интересным народом, а особенно студенты факультета журналистики.
Раньше были те, кто поступал в университет только ради диплома, или это явление появилось только сейчас?
Вы знаете, плохие и хорошие выпускники были во все времена, это общестуденческая проблема, а не «поколенческая». Но за 40 лет работы на журфаке Московского университета я убедился: здесь сложно учиться людям, которые не преданы своему делу и пришли в университет за «корочкой».
«Настоящей журналистикой – я сейчас не говорю о шоу-бизнесе, фейковых или «желтых» новостях – не заработаешь больших денег, если ты не талантлив и не склонен к самообразованию. В этих стенах выросли сотни знаменитых журналистов России и мира, и эта энергия до сих пор действует даже на такого закаленного журфаковца, как я»...
Я хорошо помню времена, когда студенты передавали друг другу рукописные конспекты, аплодировали преподавателям после лекции и бежали к своим наставникам после выхода первой заметки в газете или журнале.
Да, раньше в профессии было больше романтики и меньше цинизма, но это нормально, когда стандарты и профессиональные черты меняются в ногу со временем.
Говорят, что вы помните большинство своих выпускников в лицо, это правда?
Я очень люблю узнавать новые мифы про себя (смеется), но, надеюсь, этот основан на реальных событиях. Я правда помню многих студентов нашего факультета по именам, в лицо и по их голосам, а не только тех, кто прославился или достиг каких-то особенных карьерных высот.
Человек запоминается своим талантом, а не тем, что о нем говорят малознакомые ему люди по радио или на телевидении. Например, я хорошо помню юношу, который пришел в Московский университет в 1956 году из детского дома: я просматривал списки сочинений и заметил там в графе имя «Семен Иосифович» – сразу понял, что ему дали отчество в честь Сталина. Его стихи я бы мог отличить от стихов десяти других авторов до сих пор, настолько проникновенно и талантливо они были написаны.
Еще я хорошо помню студента, специалиста по американской журналистике, который до поступления на журфак работал кровельщиком, а после выпуска отправился работать в Англию корреспондентом и стал одним из самых успешных советских журналистов-международников. После этого он несколько раз меня приглашал в Лондон, и мы часто говорили с ним об особенностях британской журналистики, хороших книгах и газетах...
Вы читаете курс зарубежной журналистики, а сами какие газеты читаете?
Раньше я очень любил английские – The Times, The Daily Telegraph, The Economist, американский еженедельник TIME, который оставлял в тайне личность автора статьи или целого коллектива журналистов. Они не навязывали свое мнение, а оперировали фактами, и, знаете, чем была раньше журналистика? Таинством.
Журналист выражал свою мысль не прямо, а иносказательно намекал, прятал между строк все самое важное, а читатель эту мысль отгадывал. Так между автором и его аудиторией налаживалась эмоциональная связь, доверие. Эти тексты входили в душу. Сейчас такие материалы заменили короткие оперативные сообщения в Twitter и Facebook, все меньше стало человеческих переживаний в статьях.
«Конечно, я стараюсь уважать новую волну – увлечение молодых людей социальными сетями, но мне кажется, что 70% информации, которую они видят там, проходит «сквозь» память и не усваивается в голове»...
К счастью, я был воспитан на газетных новостях, на качественной печатной аналитике, которая давала не только набор фактов, а позволяла «разложить» в голове все прочитанное. Осознать, «переварить» его.
Мне, как читателю-иностранцу, всегда нравилось самому выделять в той или иной статье региональные особенности прессы Британии, Франции или США, знакомиться как минимум с двумя или тремя сторонами одной проблемы сразу. Социальные сети смешали все в один информационный клубок, который сложно распутать неподготовленному читателю. В результате люди все меньше вникают в новости, но все больше владеют эпизодической информацией. Видят фрагменты, а не всю картину.
Насколько, на ваш взгляд, уместен элемент воспитания в вузах или школах сейчас?
Я уверен, что ученики, особенно когда это взрослые и амбициозные люди, должны быть под хорошим присмотром, но при благожелательном отношении со стороны наставника.
«За все время своей преподавательской работы – а это больше 50 лет – я никогда не встречался с дерзостью или неуважительным отношением со стороны учеников. Надеюсь, что это потому, что всегда сам проявлял искренний интерес к тому, что говорит и думает новое поколение, а не превращал лекции и семинары в поток монологической речи»...
Бойтесь учителей, которые без остановки говорят полтора часа и никак не общаются со своей аудиторией. Назидания будут действенны только тогда, когда студент понимает, что его – именно его – готовы слушать на равных. Задайте интересную тему для дискуссии, и вы увидите, как они с горящими глазами вступят в спор, чтобы высказать свое мнение.
Какое наставление вы бы дали вашим коллегам-учителям? Сейчас на слуху много громких скандалов, связанных с преподавателями вузов, школ...Это, на ваш взгляд, показатель непрофессионализма?
Я пришел в профессию в очень молодом возрасте, стал одним из самых молодых деканов МГУ и почти не имел при этом жизненного опыта. Хотя кроме погружения в профессию, педагог должен передавать своему подопечному еще и знания о людях, их поведении. Поэтому я бы, в первую очередь, посоветовал впитывать все знания, которые дает вам судьба и учиться на собственном опыте.
Еще очень важно не терять связи с молодыми людьми, вспоминать, что было вам интересно в их возрасте, какой образ жизни вы вели и какая манера подачи материала не позволяла вам уснуть на занятии (смеется). Надо быть в меру понимающим и в меру строгим как к окружающим, так и к себе самому. Ну а еще надо побольше слушать учеников. Они – второе звено в коммуникации, и поэтому видят ситуацию иначе, иногда – даже внятнее, чем вы сами.
На фото: Здание на улице Моховой Ясен Николаевич «отстоял» для факультета журналистики в советское время. Большинство других факультетов МГУ «переехали» в корпуса на проспекте Вернадского. Университет на Воробьевых горах студенты для краткости называют «ГЗ», то есть «Главное здание», а журфак – «Домом на Моховой.»
Ваши ученики всегда отзываются о вас с большим теплом, а вы можете рассказать что-то о своих учителях?
Моего первого преподавателя и главного наставника звали Морис Осипович Мендельсон. Всю свою жизнь он занимался изучением американской литературы, написал прекрасные книги и статьи о жизни писателей Марка Твена, Эрнеста Хемингуэя, Уильяма Фолкнера. Он был мигрантом, и в возрасте около 30 лет вернулся из Америки на свою историческую родину, где жила вся его семья – в Россию.
Морис Осипович впервые рассказал мне о том, что в преподавании бывает часть так называемого «ремесла» и часть «профессиональной интуиции». Друг без друга эти составляющие не работают. Первое – это набор собственных знаний и умение их передавать, а второе – это понимание, как донести информацию до ребенка или взрослого, который не усидчив или пока не заинтересован в знании, как найти к нему подход.
Мой первый учитель никогда не использовал психологического давления и не прибегал к назиданиям. Он был виртуозным «медиумом», погружал своих учеников в проблему и помогал нам ее решить совместно. Мы все обсуждали, у нас были на занятия, а дискуссии. Я люблю такой формат.
Как вы считаете, это он привел вас в эту профессию или повлиял кто-то другой?
Меня с детства интересовали проблемы развития нашей страны и мира, поэтому я всегда любил читать книги, интересовался историей. В 1939 году, когда мне было всего 10 лет, я получил в руки свою первую газету и зачитался ей так, что потерял счет времени. Это была «Пионерская правда», которую выписал мой дед.
В то время газеты было непросто достать, но он работал курьером на железной дороге, поэтому смог для меня организовать специальную подписку. Как сейчас помню, в этой газете были опубликованы главы из «Чука и Гека» Аркадия Гайдара. Несколько лет спустя, когда я был в оккупации во время войны, он прислал мне мою первую в жизни энциклопедию «История Древнего мира», а потом книгу о завоевателях латиноамериканского пространства. Вот так в раннем детстве он и привил мне любовь и привычку читать, думаю, именно так во мне появилась любовь сначала к журналистике, а потом и к преподаванию.
На фото: Здание факультета было построено в конце XVIII века для Д. И. Пашковой и предназначалось для балов. Первые лекции здесь начали читать в 1835 году, после того, как Николай I приобрел здание для Московского университета, а архитектор Е. Тюрин переоборудовал здание под учебный корпус.
За эти годы вы не разочаровались в профессии?
Что вы, ни секунды в своей жизни я не пожалел об этом решении. И большинство моих коллег на факультете, и большая часть студентов не жалеют о том пути, который выбрали.
Я всегда чувствовал, что это вдохновение и этот бесконечный интерес к жизни витают по журфаку. Поэтому у нас каждый год стабильный набор абитуриентов, так много выпускников поддерживают связь с факультетом. Люди знают, что учиться здесь интересно и преподавателю, и молодым людям – так должно быть в любом вузе или школе. Взаимный обмен энергией. Потому что альма-матер – как и семья – дается студенту всего однажды в жизни.
Надежда Сережкина
Подробнее в сюжете: Большое интервью
Читайте также: