Певец и композитор Глеб Матвейчук написал музыку ко множеству успешных фильмов. Среди его работ – саундтреки к «Адмиралу» Андрея Кравчука, «Новой Земле» Антона Мельника и другим российским кинопроектам. Долгие годы Глеб выступал и в театре, где исполнял ведущие роли в популярных мюзиклах. Однако лишь сейчас певец становится по-настоящему известным широкой публике. Не последнюю роль в этом сыграло его участие в телешоу.
В эфире программы «Ой, мамочки» Глеб Матвейчук поделился впечатлениями от съемок в музыкальных телепроектах, рассказал об отношениях к поклонницам и объяснил, почему старается никого не пускать в свою личную жизнь.
- Вы хорошо известны как композитор. Но всенародная слава к вам пришла после участия в телевизионных вокальных проектах. Вы приняли участие в пяти таких шоу. С чем связано ваше неудержимое желание попасть в телевизионный проект?
- Все-таки, действительно, телевидение дает популярность, а популярность несет за собой очень много привилегий. Я могу позвонить своим коллегам, которые меня хорошо знают, и не заниматься саморекламой, а сказать, что у меня есть конкретное предложение – дать почитать музыку, либретто. Это намного проще, чем бегать за артистами и уверять, что я могу предложить им что-то стоящее.
- То есть, открылись многие двери перед вами?
- Конечно. Я с замечательными поэтами и драматургами работаю. Они мне иногда сами пишут и предлагают работать вместе. Раньше такого не было. Помню, до того как я в первый раз появился на телевидении, у меня были большие проблемы. Даже после «Адмирала» меня никуда не пускали, потому что не знали, кто я такой.
Но на телевидение я шел не только за популярностью, но и для самореализации. Шоу полезны для любого артиста. Это лаборатория, в которой ты пробуешь себя, ищешь и находишься в таких условиях, когда надо показывать максимум своих возможностей. У тебя нет права на ошибку, нет права на второй дубль. Если ты лажанул, это видят миллионы. После того, как ты проходишь эту школу, ты выходишь совсем другим артистом, совсем другим исполнителем. Ты уже имеешь такой опыт, который не так-то просто получить.
- Вы говорили, что на протяжении семи лет главным вашим цензором была Анастасия Макеева, ваша бывшая жена. Процитирую вас: «У любого творческого человека обязательно должны быть цензоры. Я выбираю определенных людей, мнению которых могу доверять». А кто сейчас у вас главная фокус-группа?
- Моя главная фокус-группа сейчас – это я. Самое главное, чтобы мне не было стыдно за самого себя. Есть, конечно, люди, творческому мнению которых я доверяю.
- Некоторое время назад вы взволновали своих поклонниц и выложили в интернет совместные снимки с актрисой Еленой Глазковой, дав понять, что это ваша новая избранница. Я знаю, что Насте Макеевой ваши поклонницы даже присылали угрозы. Как вы будете оберегать Елену от подобных ужасов?
- Я вообще исключил какие-либо обсуждения по поводу своей личной жизни. Я считаю, что это творческому человеку не нужно. Я понимаю, что это все очень интересно, но я не стремлюсь быть интересным для всех. Я меня есть своя публика, которая приходит на мои концерты и спектакли. Я не золотая монетка, чтобы всем нравиться.
- Какую женщину вы видите рядом с собой? Она должна быть творческой профессии или нет?
- Не обязательно. Я ценю в людях искренность. Ценю, когда человек живет своей жизнью. Хочется не играть в театр дома, а хочется жить.
- Я знаю, что у вас тесная связь с мамой. Говорят, что мужчины, выбирая спутницу жизни, ориентируются на образ мамы. Вы тоже?
- В моей маме очень много потрясающих качеств, черт. Я действительно люблю свою маму, это нормально. Но я не могу сказать, что мои подруги похожи на мою маму.
- А какие черты характера мамы вы хотели бы видеть в своей избраннице?
- Я не выбираю человека по какому-то шаблону. Я ориентируюсь на свои внутренние ощущения. Если человек твой, ты сразу это поймешь. Тебе будет легко с ним, тебе будет комфортно, ты будешь ощущать гармонию. Мне, конечно, важно, чтобы у человека был какой-то интерес в жизни, какое-нибудь хобби, дело. Не важно, успешен он в этом или нет.
- Я знаю, вы человек закрытый и в свой внутренний мир никого не пускаете. Но теперь вы становитесь популярным, а популярность, как правило, влечет интерес к личной жизни. Вы с этим боретесь или приняли как факт?
- У меня была история с Настей, когда был огромный опыт жизни на страницах журналов и в телевизионных передачах. В принципе, это всегда было мне не очень близко, но после всего этого я убедился, что личное надо держать внутри своей жизни. Если у творческого человека самые главные инфоповоды – «мы поехали туда», «здесь у нас украли сумку, а здесь украли шапку», то, мне кажется, эта популярность ничего не стоит. Я не очень хочу, чтобы меня воспринимали как медийного персонажа, который ничего не делает, но он почему-то популярный.
- В одном интервью вы дали характеристику своим поклонницам: «Мои поклонницы, за что им большое спасибо, очень интеллигентные люди, очень воспитанные люди. Иногда залетают птицы, осматриваются и понимают, что территория не та, и улетают». А я ради любопытства зашла в гостевую на вашем сайте и обнаружила там целую серию сообщений, которые начинаются так: «Здравствуй, любимое солнышко. Здравствуй, Глебушка, дорогой мой мужчина». Если честно, мне это показалось фамильярностью, а от фамильярности до хамства – один шаг. Такая форма обращения к вам не смущает?
- Конечно, смущает. Но я не тот человек, который будет кого-то чему-то учить или отвечать на неадекватные посты.
- Поклонница, которая сегодня обращается к совершенно чужому для нее человеку «дорогой мой мужчина», способна завтра заявить, что вы отец ее ребенка. Вы не боитесь таких поклонниц?
- Нет, не боюсь. Дело в том, что я общаюсь с поклонницами, и есть очень много людей, с которыми я в долгой переписке состою. Есть очень много умных, интересных людей, которые мне подсказывают творческие мысли и идеи. Я не против такого общения. Я всегда помогаю молодым артистам. У меня больше тысячи человек, которые берут у меня консультации как у вокалиста. Если я чувствую, что могу как-то помочь, или если в моем сомнении или мнении нуждаются, я всегда отвечу. Если сообщение ничего за собой не несет, кроме «привет, солнышко», то, конечно, я напишу: «Привет», и этим все ограничится.
- В театре Моссовета вы исполняли главную роль в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда». Прежде чем приступить к этой работе, вы просили благословения у священника. Вы просили один раз или это было перед каждым спектаклем?
- Я каждый раз ходил в церковь перед спектаклем. Это очень тяжелая роль, потому что потом люди подходят или пишут мне, высказывают свои мысли. И было очень много противоречивых мнений. Ты не можешь играть Иисуса Христа, ты можешь играть только свое отношение к этому всему и ни в коем случае себя не отождествлять с ним. По-хорошему работа над ролью заключается в том, чтобы взять персонажа и попробовать в него воплотиться. Но в данном случае, мне кажется, это не очень правильно. Я играл Глеба Матвейчука. Герой мог рядом быть, но я ни в коем случае в него не погружался полностью.
- В театре Моссовета вы проработали семь лет, потом громко ушли, был скандал. Театр не выполнил договоренностей по постановке мюзикла «Опасные связи», к которому вы написали музыку. Вы забрали свой проект и ушли. А театр подал в суд.
- Более того – я получил «приятное» письмо прямо под Новый год: 21 декабря я получил первое в своей жизни исковое заявление на 8 миллионов рублей. И, конечно, не на шутку испугался. Но в итоге выиграл в первом же слушании.
- Параллельно с этим вы принимали участие в телевизионном шоу. И в это время на одном из форумов был интересный комментарий: «Думаю, что Глеб мог позволить себе так громко уйти из театра, потому что почувствовал, что крепко встал на ноги. Шоу его прославило, его имя зазвучало громко, все двери перед ним открылись. И если бы не такая популярность в телевизоре, он бы спокойно принял все предложения и условия театра».
- Нет, это не правда. Если бы я был заинтересован в каком-то пиаре, то кроме вас еще кто-то об этом бы узнал. Мне это не нужно. Я забрал свое произведение, потому что считал, что в той творческой трактовке оно не должно выйти под моей фамилией. Я всегда принципиален в том, что касается творчества. Если изначально были нарушены договоренности, то это неправильно и не имеет никакого смысла.