Молодежная организация Коммунистической партии Советского Союза – Комсомол – десятилетиями объединяла молодых людей, которые верили, что здесь и сейчас они строят коммунистическое государство, в котором проснутся уже завтра. Именно так принято думать. На деле активисты Комсомола далеко не всегда отличались показательным поведением – фарцовка, драки в ресторанах, махинации с членскими взносами. На чем основывалась самая массовая «субкультура» XX века, как делали карьеру ее члены, и почему человек со значком оказался никому не нужен – в программе «Достояние республик» на телеканале «МИР».
«Не попасть в пионеры, не носить красный галстук, не быть частью этого общества, не иметь перспективы в дальнейшем стать комсомольцем! Для моего поколения это было достаточно весомым моментом. И это было больно, когда тебя вдруг раз, и не принимали. Комсомольская организация направляла, руководила, настраивала на определенный стиль жизни. Это гордо. Человек со значком и человек без значка – это два разных человека», – рассказывает советская и российская актриса Ирина Чериченко.
Комсомол был самой многочисленной организацией в стране. А в брежневскую эпоху в нем числилось больше тридцати миллионов человек – это в два раза больше, чем в коммунистической партии. Принимали почти всех желающих от 14 до 28 лет. А вот обещанную политическую карьеру, особенно начиная с 70-х годов, могли сделать немногие.
Правила вступления в Комсомол менялись с десятилетиями. В 20-е годы XX века в организацию не принимали людей, чье происхождение было «сомнительным». В 30-е годы поводом для отказа служил политический мотив, то есть если кто-то из членов семьи попадал под понятие «враг народа». А вот после войны в Комсомол стали принимать массово.
«Я был самым молодым в классе, мне не было и 14-ти лет, поэтому с основной массой одноклассников в Комсомол не поступил. Для меня это было серьезной проблемой: все в Комсомоле, а я нет. И вот за месяц до того, как мне исполнилось 14, меня как хорошего ученика рекомендовали, я прошел все собеседования, и я был страшно рад, что я, наконец, стал таким, как все. В годы, когда я взрослел, не принимали только тех людей, которые уже в школе были асоциальны: двоечники и хулиганы», – вспоминил руководитель Центра по изучению отечественной культуры Александр Голубев.
Революция 1917 года привела к тому, что на улицах оказалось огромное количество молодых людей, которые не учились, не работали и не знали толком, куда направить свою энергию. Такое положение дел не устраивало Коммунистическую партию, поэтому было принято решение создать организацию, которая, с одной стороны, могла бы объединить всю молодежь, а с другой – растить будущие кадры для Компартии.
«Я тоже не с первого раза вступила в Комсомол, потому что я очень трудно заучивала все эти кодексы комсомольца. Так как я была председателем совета дружины и казалась ответственной, все думали, что я должна была быть первой комсомолкой, но вот я, к сожалению, нехорошо подготовила устав, и меня только приняли со второго раза», – добавила Чериченко.
Вначале это был Российский союз коммунистической молодежи. Всесоюзным и ленинским он стал, когда культ Ленина полностью сформировался. Однако сам вождь почти не имел никакого отношения к созданию Комсомола, а лишь поддержал инициативу Лазаря Шацкина и Льва Троцкого. Но так как первого расстреляли, а второй сбежал за границу, из истории организации их вычеркнули. Остался лишь тот, чьи портреты на значках вдохновляли октябрят, пионеров и комсомольцев.
«На один из первых съездов пришел Ленин и произнес известнейшую речь о том, что главная задача – это учиться, учиться и еще раз учиться. Когда сейчас его цитируют, забывают, что последняя фраза была такова: учиться, учиться и учиться коммунизму. То есть, партия очень быстро просекла, что они получают колоссальный резервуар молодежной подпитки – и кадровый, и массовый. Но и молодые люди искренне поддерживали большевистскую власть, идеологию, они как-то рвались участвовать в политической жизни», – сказал Голубев.
«Иногда я этим даже бравировала: а вот мне снятся сны, что я маленький Ленин! - Да, правда? - Я говорю: да, вот я прямо совершаю революцию. Что-то в этом такое было для меня значимое. Вы знаете, я вообще считаю, что все эти организации, если бы не было каких-то перегибов – это очень мощная сила воспитательная в плане того, что это давало детям реальные установки на будущее. Я помню этот девиз: я буду жить при коммунизме, таков истории закон!», – добавила Чериченко.
Комсомольцы ежемесячно платили две копейки за членство, посещали собрания, трудились на стройках, занимались культурной и общественной жизнью. А взамен могли получить шанс поступить в престижный Московский Государственный Институт Международных Отношений и даже съездить за границу – и это во времена «железного занавеса».
«Для меня в то время альтернативы не существовало. Во-первых, я не был человеком, который задумывается: а существует ли другой путь? Для меня это было совершенно естественно. Во-вторых, это была организация, которая объединяла вокруг себя единомышленников, тех, кто любит спорт и музыку», – поделился заслуженный артист РФ и певец Андрей Билль.
Песни, с которыми комсомольцы ехали на целину, возведение Братской ГЭС и покорение Сибири, равно, как фильмы и книги, служат доказательством того, что это было не навязанное сверху движение, а настоящая модная субкультура.
«Если мы посмотрим список комсомольских песен, мы найдем несколько таких, которые в общем вполне искренне исполняются теми же самыми комсомольцами, несмотря на то, что большая часть пришла сверху. Равно как фильмы, спектакли и даже какие-то книги. То есть комсомольская субкультура – это очень сложный феномен. Она состоит из некого стихийного начала, но в гораздо большей степени, она состоит из того, что спускалось сверху. Другое дело, что я могу сверху спустить все что угодно, но массовое сознание это не примет. Если оно это принимает, значит отвечает неким механизмам массового сознания», – сказал историк Голубев.
Комсомольские песни были особым явлением. Комсомольцы - прежде всего, энтузиасты, которые поддерживали все правительственные начинания и призывы: всеобщую грамотность, великие стройки, помощь фронту. А самих комсомольцев поддерживали песни. Одна из самых знаменитых комсомольских песен прозвучала в передаче «Песня года» в 1978-м году. Ее авторы – Александра Пахмутова и Николай Добронравов.
«У меня была хорошая песня «Любовь,комсомол и весна». А чем она плохая? Она про молодость, про подвиги, которые делают комсомольцы. О чем говорить? Это же песня Пахмутовой. У нее огромный пласт песен, который просто супер, и они все поются. Вот вы любую песню запойте сейчас Пахмутовой, и все подпоют. Потому что она талантливый человек. А рядом с Добронравовым, который тоже талантливый, талант преумножается», – сказал певец Игорь Иванов.
Сопровождали комсомольцев песни и во время строительства Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (БАМ), которую сегодня называют самой крупной пиар-компанией в СССР.«В 20-30 годы, даже и в 50-60, я не говорю уже о войне, за этим стояло реальное стихийное движение. Молодые люди реально хотели помочь своей стране и даже своей идеологии. То есть они ехали, будучи убежденными в том, что они лопатой там побросают какое-то количество земли, и СССР вступит в социалистический рай. Постепенно, когда стало понятно, что сколько ни копай, коммунизм как-то не очень приближается, а вместе с этим еще и рос уровень образования, возник такой не то, чтобы скепсис, скепсис тоже был, но преобладало, скорее, равнодушие. То есть никто не опровергал основные постулаты, но они уже не зажигали», – прокомментировал историк Голубев.
«Вот построим БАМ и наутро проснемся в другой стране!» – так предсказывали комсомольские лидеры. И напророчили. Едва закончилась стройка, Советский Союз прекратил свое существование.
Мало кто из комсомольцев осознанно не хотел им быть, членство – одно из основных условий для дальнейшей карьеры где бы то ни было. Особо отличившиеся даже могли претендовать на поступление в МГИМО.
«Тогда были очень жесткие правила, надо было туда поступать обязательно с рекомендацией райкома ВЛКСМ. Я ее получил, но оказалось, что для того, чтобы поступить в МГИМО, нужно иметь двухлетний стаж комсомольца, а у меня этого не было, потому что я был разгильдяем в последних классах и вступил в Комсомол только в 10. И если бы не протекция, которую мне оказали довольно известные дипломаты, у меня не было бы даже шанса сдать документы», – рассказал известный телеведущий Юрий Вяземский.
Хотя на стадии Комсомола для дальнейшей карьеры в партии часто отбирались люди не по принципу идеологических взглядов, а по «удобству».
«Комсомол был одним из основных каналов пополнения партийно-политической элиты. То есть человек, сделавший карьеру в Комсомоле, мог рассчитывать на то, что он поднимется и в партийной иерархии. Но на самом начальном этапе, на уровне вуза, комитета факультета, проходил негативный отбор. Отбирались не те люди, которые искренне верили, а люди, которые наиболее удобно вписывались в эту систему», – заметил историк Голубев.
Основные бонусы начинались на следующем уровне – когда гражданин становился членом Компартии. А пока – только льготы в заграничных поездках.
«Современной молодежи трудно себе представить, но чтобы поехать в братскую Болгарию, в близкую Монголию, нужно было получить огромный список разных характеристик, разрешений, рекомендаций. Были поездки по линии Бюро молодежного туризма, которое называлось «Спутник». Это были туристические поездки молодых ребят. Как и все туристические поездки, они имели свой формат: посещение памятных мест, переезды из города в город, посещение достопримечательностей, встречи с молодыми людьми, но поскольку я работал в КМО, то ездил не столько туристом, сколько в командировку на 3-5 дней. Речь, в основном, шла о переговорах по взаимообмену, по налаживанию каких-то контактов», – рассказал журналист Михаил Гусман.
А вот иностранцев слово «комсомолец» пугало. Воображение рисовало образ пылкого пролетария в буденовке, который стремится устроить пожар мировой революции. Чтобы идеология не стала помехой международным связям, был создан Комитет молодежных организаций.
«Комитет был создан на основе антифашистского комитета советской молодежи, который был во время войны и работал после нее. В комитет входили многие молодежные организации, которые существовали в СССР. Как организация со своей жесткой идеологией, Комсомол не мог себе позволить внешнего общения с зарубежными молодежными организациями и нового политического спектра, в том числе, антикоммунистического. В этой связи Комитет молодежных организаций формально был самостоятельной общественной организацией. Но это было, откровенно говоря, политическое лукавство. Все прекрасно понимали, что КМО работает под руководством Центрального комитета партии и Уентрального комитета Комсомола, но формально он был обособлен. И в этом смысле у нас были возможности общаться с самым широким кругом партнеров», – добавил Гусман.
Все политические лидеры, несомненно, были членами Комсомола, однако, далеко не все отличались прилежным поведением. Например, последний советский генсек Михаил Горбачев часто не хотел выполнять поручения, которые ему давали.
«Я работал в середине 50-х годов в Ставропольском крае сначала секретарем одного райкома, а потом другого. И вот в один день к нам прибыл бывший студент московского университета. Оказалось, это был Горбачев. Утвердили его замом по пропаганде. Приходилось давать ему поручения, кое-как встраивать его в общий строй. А он немножко филонил: «А почему мне, Виктор, доклад женщинам делать на 8-е марта?» Я говорю: «Как почему? Михаил, ты полгода состоишь на учете у нас партийном, ни одного поручения не выполнял». И потом, спустя время, он уже вырос в Комсомоле», – рассказал ветеран войны и член Союза писателей России Виктор Бушин.
К началу перестройки идейных комсомольцев почти не осталось. Одни просто строили успешную карьеру, другие – принадлежали организации просто потому что «так надо». Хотя тенденция весьма объяснима - после 70-х молодые люди перестали играть какое-либо значение в политической жизни.
«Из Комсомола уходили немногие, но там можно было находится формально до 28 лет. Вот те, кто оставался там до 28 лет, могли либо вступить в партию, если их приняли, либо просто забыть о коммунистической жизни. И основная масса комсомольцев, начиная со второй половины 70-х годов, никакого сознательного участия в политической жизни уже не принимала», – заметил Голубев.
А потом и вовсе начались времена разоблачений. Оказалось, комсомольцы отнюдь не такие светлые личности, какими их было принято представлять. Лидеры дрались в ресторанах, форсировали и проводили финансовые махинации.
«Время было неоднозначное, двоякое, где-то очень героическое, а где-то лицемерное. И это сочеталось. То есть, я был в комитете Комсомола школы ответственным за физкультсектор, а моя первая жена меня увидела во время драки. Когда мы с удовольствием с соседним микрорайоном дрались на кулаках, и это ни у кого не вызывало мысли «Ой, как же так? Драка случилась!». А когда мне было 16 лет, директор школы забежала на комсомольское собрание буквально с таким спичем: «Я верю, что дело Ленина и партии восторжествует, все, что сейчас происходит - это происки империалистов. Дело Ленина живо!» А через год я увидел ее совершенно другой женщиной, как будто у людей вырывали позвоночник. У людей, которые были плоть от плоти партии, не те лицемеры в правительстве, которые прекрасно понимали, что чем дышит, а простые люди на местах, которые искренне в это верили, из них просто вынимали позвоночник в этот момент», – рассказал актер Иван Рыжиков.
В конце восьмидесятых почетный значок Ленина на груди сменился импортными лейблами и портретами западных звезд. А на место четких идеологических приоритетов пришли потерянность и отсутствие моральных ориентиров.
«Дело не в том, что Комсомол был так хорош, дело в том, что комсомольцы чувствовали, что государство интересуется молодежью даже не столько на уровне лозунгов, сколько на уровне подсознания. То есть, мы понимали, что мы кому-то важны и интересны. И действительно, государство вкладывало серьезные средства в Комсомол и подобные организации. Оно всерьез заботилось о воспитании и образовании подрастающего поколения. И вот это чувство брошенности, особенно сильное в 90-е годы, сохраняется и до сих пор уже в виде некой ностальгии», – прокомментировал историк Голубев.
«Дело-то не в том, с чьим лицом значок ты носишь. Был бы это Ленин – да, хорошо. Уберите частность, оставьте суть.Она формирует личность, она заставляет, помогает, требует иногда, а это тоже нужно - кнут и пряник. Я к тому, что система должна быть и не всегда это плохо», – призналась актриса Ирина Чериченко.
Однако после распада Советского Союза о Комсомоле очень быстро забыли, идти под алыми флагами уже больше никто не захотел, а юношей и девушек интересовали модные западные субкультуры: неформалы, панки, рокеры.
Программу «Достояние Республик» смотрите на телеканале «МИР» по субботам в 10:15 по московскому времени.
Подробнее в сюжете: История