В 1985 году глава страны Михаил Горбачев объявил «курс на ускорение». В газетных передовицах — реформы, перестройка и гласность. И все эти перемены традиционно обсуждались за кухонным столом. Кухня поистине стала сакральным местом для граждан страны, бесконечно строящей коммунизм. Как менялись люди и интерьеры в советских кухнях? Какие застолья украшал сервиз «Мадонна»? И для чего еще можно использовать граненый стакан? Об этом и не только – смотрите в программе «Советская кухня» из цикла «Достояние республик».
К восьмидесятым советская кухня окончательно стала местом почти сакральным. Это феномен, начало которому положили коммуналки. «Коммунальная кухня – это кухня, где иногда было по 15 столов по количеству жильцов, проживающих в квартире, и где у каждого были только стол и маленькая полочка над ним или какая-то тумбочка. Это была совершенно другая кухня», – считает профессор МГХПА им. Строганова, художник-проектировщик мебели, доктор искусствоведения Мария Майстровская.
Почему же другая? Да потому, что, прежде всего, коммунальная кухня была местом битвы за собственность. «Мы жили в коммуналке, – вспоминает эстрадная певица Маргарита Суханкина. – Это нельзя, то нельзя! Очередь в туалет! На кухне вот этот столик наш, а сюда ни в коем случае ничего нельзя ставить! И я помню, периодически соседи ругались с родителями. А мы, дети, не понимали: почему на этот стол можно ставить, а на этот уже нельзя? Ну, почему?! Да потому что он чужой».
Но все-таки коммунальные кухни не только разъединяли, но и по-своему объединяли людей. Привычка собираться на кухне для общих разговоров осталась, даже когда граждане получили отдельные квартиры. «И тут же возникает идея кухни, как секционного модульного набора всех этих предметов, – говорит Мария Майстровская. – Эти нижние шкафы, навесные шкафы, отдельные тумбы, столы – это было, конечно, новацией. Да, мы можем смеяться над пятиметровой кухней. Да, мы говорим: «ах, пятиметровая кухня, ах, это ужасно». Но именно пятиметровая кухня на каком-то этапе, особенно в 60-80-е годы, оказывается тем эпицентром дома, тем очагом дома, который был не только удобен».
Даже в самые дефицитные времена было множество способов украсить свою бесценную отдельную кухню. Типичный советский хэнд-мейд – дверные занавески из скрепок и нарезанных в полоску журнальных страничек. Каждая полоска туго сворачивалась в небольшой цилиндрик вокруг растянутой скрепки. Потом такие цилиндрики соединялись в длинные цепочки, а из этих цепочек собиралась занавеска из журнальных вырезок. Работа для очень усидчивых хозяек. Это ж сколько вечеров нужно было убить на двухметровую занавеску! Изначально занавески были из бамбука: их поставляли в СССР дружественные азиатские страны. Но «дефицита» на всех не хватало, и граждане подключили смекалку. «И украшали кухню, конечно же, вот этой всей соломкой гремящей, звенящей – в виде шторок, – вспоминает экстрасенс Алена Орлова. – Когда кто-то шел на кухню, было сразу слышно. И холодильник не надо было открывать для того, чтобы понять, что кто-то зашел».
В свою очередь, доктор искусствоведения Мария Майстровская расценивает такой способ украшения как очень дизайнерский: «Был такой журнал – «Декоративное искусство СССР», который задавал тон. И он печатал такие вставки «Сделайте своими руками». В нем подробно рассказывалось, как сделать бусы из глянцевых журналов. Больше всего для этого подходил журнал «Америка» со своими роскошными глянцевыми страницами».
К восьмидесятым годам интерьеры советских кухонь становятся лаконичны и функциональны. Бабушкины пузатые буфеты с резьбой уже не в моде, современными считаются секции и строгие формы. «Кухонные гарнитуры отечественного производства были очень хорошего качества, – рассказывает доцент кафедры истории и философии РЭУ им. Плеханова Антонина Фомина. – Тумбы, которые стояли на полу, навесные шкафчики – они сначала были простые, потом с рисунками. И оказалось, что население готово покупать, и хочет покупать, и много хочет покупать. И тогда и цены стали повышаться, и стало сложно удовлетворить спрос на них». «В советских модульных кухнях было огромное количество зарубежных составляющих, – говорит Мария Майстровская. – Мы покупали австрийский пластик, поэтому пластик на первых наших кухнях весь великолепный! Мы покупали прекрасную немецкую фурнитуру – это петли, ручки, всякие приспособления, – а это была лучшая фурнитура тех лет! Мы покупали все дополняющие детали, всякие кюветы, встроенные ящики и выдвижные системы для ящиков».
Конечно, те из граждан СССР, у кого были деньги, а главное – были связи в мебельных магазинах, могли себе позволить не частично, а полностью импортную мебель. «В наших магазинах были прекрасные чешские кухни, – вспоминает доктор искусствоведения Антонина Фомина. – Были очень хорошие польские кухни, причем красные, синие, – таких ярких цветов!». А самой дорогой и красивой, по словам Антонины Фоминой, считалась румынская мебель: «Она была очень красивая, но, конечно, румынскую мебель не все могли себе позволить. Населению нужна была какая-то средняя цена. А потом появилась финская кухонная мебель, которая тоже была на порядок дороже».
«Безукоризненный вкус, тщательная отделка, высокое качество материалов, благородство форм», – так описывала советская реклама тех лет представленные в мебельных магазинах кухонные гарнитуры. Но почему-то получалось так, что в домах прописывались гораздо более простые и неоригинальные кухни. «Кухни в квартирах были все типичные, ничего оригинального не было в тот момент: какая-то клееночка, какие-то шкафчики типовые, какие-то кастрюльки, – рассказывает Алена Орлова. – Все было очень простое, но каждый стремился как-то особенно акцентировать, что в этом доме живут люди интеллигентные». В ход шли интерьерные элементы, которые могли использоваться как по прямому практическому назначению, так и в виде украшения.
Чаще всего для этого использовались фарфоровые фигурки Дулевского завода или другого подобного предприятия, например, Гжели, а еще – самовары и жостовские подносы. На таких подносах, расписанных яркими цветами на черном фоне, хозяйки выносили гостям популярные в восьмидесятые торты «Мадонна» и «Птичье молоко».
«Перед Московской Олимпиадой 1980 года художник Пыжов придумал поднос уникальной формы: прямоугольный в плане, но с множеством «пузатых» выступов, — рассказывает экскурсовод Жостовской фабрики декоративной росписи Анна Морухова. — Именно на таких подносах выносили медали и другие награды олимпийским победителям. Маленький подносик диаметром 18 см стоил 83 копейки, а большой, почти полуметровый в диаметре – порядка 10 рублей». И все-таки в массе своей жостовские подносы стоили недорого, и такое украшение могла себе позволить любая хозяйка. Неудивительно, что на восьмидесятые годы пришелся самый пик этого народного промысла. И кроме того, оригинальная посуда хорошо продавалась за границей, обеспечивая солидный приток валюты в страну.
«Это была хорошая разменная монета на валюту», – рассказывает Анна Морухова. – Действительно, в 70-80 годы до 70% выпускаемой продукции шло на экспорт. В «Березке» были представлены высокохудожественные подносы, самые дорогие – 150-200 рублей. Из наших граждан такое мало кто себе мог позволить. На Кутузовском проспекте был огромный магазин «Сувенир», очень любимый туристами и нашими гражданами – в нем все это тоже продавалось». «Почему была такая любовь к этим жостовским подносам, декоративной керамике? – задается вопросом профессор МГХПА им. Строганова, художник-проектировщик мебели, доктор искусствоведения Мария Майстровская. – Потому что была тяга к тому, чтобы привнести в дом уют. А откуда уют, из чего?».
«Была очень модна керамика, особенно рижская керамика, – рассказывает экстрасенс Алена Орлова. – У всех стояли кувшины, какие-то столовые предметы, супницы, всякие стаканчики, чашечки, чайнички из керамики. Это был писк. Это был признак интеллигентности: у нас не какой-то там хрусталь, как у купцов, а мы интеллигентные люди. Стали модны всякие расписные дощечки, которые делали вручную. И дети их с удовольствием делали для своих мам в виде подарка: как раз тогда появились машинки для выжигания».
Фото: Мудрац Александра, ТАСС
Перестройка совпала с кризисом дефицита: в стране не хватало даже элементарных продуктов вроде сливочного масла. Но еще болезненней граждане восприняли «сухой закон». Вытрезвители, принудительное лечение, уголовные сроки для самогонщиков и разгромные фельетоны в журнале «Крокодил» – ничто не помогало в борьбе с бытовым пьянством. Государство пошло на крайние меры – падение доходов от производства и продажи спиртного, и в 1985-м году развернулась мощная антиалкогольная кампания.
«Я помню, как вырубались виноградники: я приезжал в Крым, а там все кричали и плакали по поводу того, что происходит, – рассказывает певец, композитор, бизнесмен Кай Метов. – Я помню, как приходишь в ресторан, и тебе приносят водку в чайнике». «Коньяк наливали в пепси-колу – чуть-чуть похоже было по цвету, – вспоминает заслуженный артист России, певец Вадим Казаченко. – Водку наливали в бутылки из под минеральной воды. Но все это, естественно, все равно было в ресторане».
«Всегда пили на Руси, но до антиалкогольной кампании пили меньше, – считает певец, шоумен Сергей Минаев. – С чем это связано? Процесс распития спиртных напитков проходил культурнее, с закуской, постепенно. А что произошло, когда началась эта антиалкогольная кампания? Приходилось это делать в нечеловеческих условиях, быстро, сразу, не всегда закусывая – и много».
Покупка спиртного стала трудной задачей, люди радовались, когда удавалось достать бутылку-другую водки. Но на советской кухне собирались большими компаниями, а праздники отмечали целыми семьями. Как напоить столько народа? Нашелся выход: обыкновенный бытовой сифон.
«С помощью сифонов газировали и вина, и даже водку, – вспоминает журналист, публицист, телеведущий Анатолий Вассерман. – Надо сказать, что это действительно имеет смысл, потому что пузырьки газа резко ускоряют всасывание алкоголя в желудке. Поэтому шампанское бьет в голову быстрей, чем обычное виноградное вино той же крепости, но не содержащее углекислоты. И, действительно, можно от одной бутылки водки, накачанной газом, мгновенно захмелеть целой компании. Другое дело, что этот хмель и быстрей проходит».
Импортная посуда в СССР была на вес золота – не столько за счет качества, сколько за счет оригинальных форм и необычных росписей. На немецком сервизе «Мадонна» – не мощные колхозницы, а утонченные полуобнаженные красавицы, символ роскошной жизни. Поэтому бережливые советские хозяйки строго-настрого запрещали детям и даже мужьям прикасаться к этому произведению гэдээровского искусства. Попить чайку из сервиза «Мадонна» можно было только по очень большим праздникам.
«На бело-перламутровой, иногда черной основе были рисунки глазурью: Сикстинская Мадонна, Мадонна с младенцем, дама с горностаем, – рассказывает экстрасенс Алена Орлова. – Это был своего рода кич, но он вносил определенную долю просвещения в народ, потому что люди не знали, кто такие мадонны и как они выглядят». Первые сервизы «Мадонна» попали в СССР после войны: эту посуду очень полюбили генеральские жены. К восьмидесятым сервиз по лицензии производили еще и чехи, но качество фарфора было не то. Поэтому все старались достать немецкий комплект. «Эти сервизы возили из Германии, – продолжает Алена Орлова. – На самолетах их возить было нельзя, потому что в багаже они бы разбились, поэтому их возили на поездах подкупленные, специально обученные проводники. Почему я это знаю? Я один раз это сделала сама. У нас был юбилей у одной очень высокопоставленной дамы, от которой много что зависело, и надо было сделать ей большой коллективный подарок. Мы сложились деньгами, и нам дали секретный телефон проводницы, которая из Германии возила эти сервизы и продавала за очень крупную сумму».
Не меньшей популярностью пользовалось цветное чешское стекло, немецкие столовые приборы – и даже тара из-под импортных напитков. «В банках пиво появилось в 80-х годах, – вспоминает заслуженный художник России Никас Сафронов. – Я тогда жил в Литве и держал 20 ящиков, хотя я не пил пиво, а научился именно после этого. Зато я нес баночку – как сегодня 10 тысяч долларов даришь, или какую-нибудь серебряную статуэтку на три килограмма серебра. А тогда эта банка пива решала многие вопросы».
«Все, что было импортным, вызывало особый восторг в стране, где были закрыты все границы, – говорит директор Московского музея дизайна Александра Санькова. – Поэтому люди сохраняли даже бутылки из-под «Пепси-Колы», и даже сегодня можно найти такие бутылочки даже с сохранившейся крышкой». Жестянки от пива, а также бутылочки от «Пепси» бережно хранили, иногда наливая в них крепкий чай или ситро, чтобы прихвастнуть перед гостями. Вообще любую тару из-под иностранных напитков использовали как элемент декора. Батарея заграничных бутылок и сервиз «Мадонна» – и престижный интерьер готов».
Впрочем, о сервизе «Мадонна» мечтали, конечно, все, но подавляющее большинство довольствовалось ленинградским фарфором – или изделиями других отечественных фарфоровых фабрик. Впрочем, это был очень качественный фарфор. А самое главное, он всегда стоил одинаково: на донышке чашки или блюдца непременно была указана фиксированная цена, отпечатанная краской. «Обязательно ставили печать, штемпель с ценой, потому что цена не менялась, – рассказывает экскурсовод Жостовской фабрики декоративной росписи Анна Морухова. – А не менялась она потому, что использовали наши отечественные материалы, цена на которые тоже не менялась. И не менялась она до тех пор, пока у нас в 90-е годы не началась денежная реформа».
Фото: Булдаков Олег, ТАСС
На виду на советской кухне располагалось все красивое, дорогое, изысканное. Обыденные вещи прятали в шкафчики или ставили на полке повыше. Там можно было обнаружить алюминиевые кастрюльки, эмалированные тазики, закопченные чугунки и прочую неказистую утварь. Но бидон нередко стоял на самом видном месте – чтобы при оказии срочно его схватить и бежать занимать нужную очередь. «За квасом, за молоком и за пивом по разным дням ходили с бидоном, – вспоминает экстрасенс Алена Орлова. – За молоком – практически каждый день, если были в доме маленькие дети. И приезжала такая специальная молочная бочка, объезжая практически каждый двор в микрорайоне или становясь на определенной точке, куда стекались все с этими бидонами. За квасом приходили с большим бидоном на всю семью, чтобы учесть еще и вариант окрошки. А вот в субботу все ходили за пивом. У нас не Крым, поэтому вино не продают на розлив, но пиво привозили. Мужчин, конечно,посылали, потому что женщинам это было делать стыдно. И мужчины с охотой всегда шли за пивом, правда, отхлебывали по дороге значительную часть этого бидона».
«Меня часто отправляли с бидончиком за молоком, – рассказывает Александра Санькова. – И, конечно, поскольку дети ходили с бидончиками часто, и родились все эти анекдоты про «деньги в бидоне». А я бы и сейчас бидоны производила и с удовольствием пошла в магазин с бидоном – мне кажется, у него прекрасный дизайн».
Еще одним гениальным изобретением советского дизайна и промышленности был граненый стакан. Он был хорош своей универсальностью: стоял в автоматах с газированной водой, в нем подавали компот в столовых, из него же пили чай в поездах дальнего следования – с непременным подстаканником. Поскольку стакан производился строго по ГОСТу, его можно было использовать как меру веса и объема, отмеряя муку, сахар или молоко. Им удобно было нарезать тесто – для пельменей, вареников или маленьких хрустящих печеньиц. А особо бдительные граждане могли даже пользоваться им как подслушивающим устройством для слежки за соседями по коммуналке: достаточно было всего лишь приложить стакан дном к стене и прижаться к нему ухом.
«Неизменный атрибут советского чаепития – это стаканы в подстаканниках, – рассказывает Александра Санькова. – Конечно, как правило, использовались граненые стаканы, но были и более изящные». Прочный, дешевый, доступный каждой семье даже во времена дефицита, граненый стакан теперь ассоциируется именно с советской эпохой. Хотя история его создания туманна и неопределенна. У классического граненого стакана – 17 граней: именно такой образец впервые сошел с конвейера стекольного завода в городе Гусь-Хрустальный в 1943-м году.
«Пишут, что Малевич с Мухиной придумали граненый стакан, – говорит правнук Веры Мухиной художник-график Алексей Веселовский. – Конечно, это полная ерунда. Форма граненого стакана существовала и в XIX, и по-моему, еще даже в XVIII веке. Это легенда, придуманная журналистами в 80-х годах, я даже авторство этой легенды могу указать. Как любая полуправда, она оказалась очень прилипчивой.
Автор знаменитой скульптуры «Рабочий и колхозница» Вера Мухина, действительно, какое-то время работала со стеклом. «Она стояла у истоков ленинградского экспериментального завода стекла и в последние годы жизни много посвятила работе со стеклом, со стеклянным литьем», – добавляет Алексей Веселовский.
«Благодаря Вере Мухиной была возрождена традиция качественного художественного стекла, – рассказывает специалист Музея художественного стекла Елена Власова. – Она говорила, что советский человек достоин красоты. Этот ее девиз – красота и польза – стал девизом всего стекольного движения страны. Им приходилось бороться с колоссальной рутиной и косностью, обычной штамповкой, но Мухина добилась своего, и завод стал называться Ленинградский завод художественного стекла».
В Ленинграде выдували посуду и интерьерные вещицы ничуть не хуже дефицитного богемского стекла. «Стандарты советской стекольной промышленности были очень высокими, – продолжает Елена Власова. – По сей день те, кто жил и работал в то время, с ностальгией вспоминают так называемые художественные советы: у тех, кто в них заседал, был уровень специалистов высшего гласа. Обсуждали до хрипоты: размер ножки стопочки, пяточка стопочки, силуэт этой самой стопочки, количество элементов декора… Вещи выходили на уровне эрмитажных коллекций». Стоит ли удивляться, что при таком подходе хрусталь в Советском Союзе представлял собой лучший подарок и даже неплохое вложение средств. Не говоря уже о том, что именно он служил едва ли не главным украшением любого праздничного стола.
В типичные советские хрустальные вазочки можно было положить конфеты или салаты, а после застолья хрусталь очищали кефиром, и филигранная резьба сияла как новая. «Хрусталь – это уникальный материал, стекловары очень долго бились над получением такого чистого искрящегося материала, абсолютно бесцветного, прозрачного, – рассказывает Елена Власова. Хрусталь всегда определял достаток в доме, и за ним поэтому гонялись. Но так как у нас было массовое производство и работали заводы-гиганты, подобные заводы художественного стекла, товар все-таки был дешевый. И был забавный случай, когда на одной из выставок стоявшая перед витриной с отечественнным хрусталем американка услышала разговор двух простых советских женщин, которые говорили: «ой, у меня есть такая рюмочка в доме, я вазу эту видела» и т.д. Американка была сражена абсолютно: это был очень дорогой материал для человека с Запада. А у нас массовое производство позволяло его удешевить, и к нам за хрусталем приезжали, например, финны».
Фото: Данилюшин Александр, ТАСС
Если хрусталь курсировал от серванта к праздничному столу и обратно, то круговорот простого стекла был гораздо шире. Ну, какая советская кухня без авоськи с бутылками, отмытыми от этикеток и подготовленными к сдаче!
«12 копеек – это залоговая цена водочной бутылки, – делится воспоминаниями журналист, публицист, телеведущий Анатолий Вассерман. – Бутылку реально можно было сдать и получить этот самый залог обратно. В подвале моего дома долгое время располагался пункт приема стеклотары. И мне самому доводилось множество раз спускаться в этот подвал, чтобы сдать очередные бутылки – правда, в основном, от безалкогольных напитков.
«Стеклотару мы сдавали в определенный приемный пункт, который даже сохранился, по-моему, до сих пор, – рассказывает экстрасенс Алена Орлова. – Это были вино-водочные бутылки, и сдавать их ходили только мальчики, девочкам это было стыдно делать. Но банки и бутылки от кефира и молока, ряженки и прочих майонезов сдавали только девочки, потому что мальчикам это было стыдно».
Рачительные граждане не только экономили на стеклотаре. Они вязали прихватки из старых лоскутков, выращивали в банках чайный гриб, отбеливали белье в жестяных ведрах и бесконечно экспериментировали, стараясь найти новые способы облегчить и украсить свой нелегкий быт.
«Обратите внимание: сейчас ведь почти никто не носит фартуков, – говорит Алена Орлова. – Вы ни на ком не найдете, когда он работает в кухне, никакого передника, тем более цветного, расписного. А тогда это почему было необходимо? Потому что у нас настолько было мало одежды! Прямо как у Тома Сойера: этот костюм и другой костюм. И была необходимость защитить эту свою одежду, поэтому, чтобы не запачкаться, надевали фартук».
Советская кухня – не просто комната для готовки. Это место приложения творческой энергии. Тем более после Перестройки, когда холодильники совсем опустели. Впрочем, скоро граждане покинут свои кухни и пойдут возмущаться на уличные митинги. Но это уже совсем другие времена…