По всем законам военной науки фашисты под Сталинградом должны были победить. Но проиграли. Мы верили в победу. Порой кроме этой веры до ненависти у нас ничего и не было. Почему советская армия победила в Сталинградской битве? Что было у нас и чего не было у них?
75 лет назад, 31 января 1943 года командующий Шестой армией Вермахта Фридрих Паулюс вместе со всем своим штабом сдался в плен войскам 64-й Советской Армии. Что же этому предшествовало, и кем был сам фельдмаршал Паулюс?
«В разработке плана нападения на СССР роль Фридриха Паулюса была самой непосредственной, – говорит ведущий научный сотрудник института военной истории Министерства обороны России Валерий Маковский. – Под его руководством была проведена командно-штабная тренировка. Результаты её были доложены Гитлеру, и уже 5 апреля 1941 года им была подписана директива №21. Это был план нападения на СССР».
Командующим 6-й Армией Фридрих Паулюс, тогда еще генерал-полковник германской армии, стал с января 1942 года. А летом того же года 6-я Армия под его руководством вступила в сражение под Сталинградом. Под Сталинградом фашистам противостояла советская 62-я армия под командованием генерал-лейтенанта Василия Ивановича Чуйкова – боевого командира, воевавшего еще во времена Гражданской войны.
Начало войны Чуйков встретил в Китае. В конце 1940 года по поручению партии и правительства он был направлен в Китай военным атташе и главным военным советником при главнокомандующем китайской армией Чане Кайши. «Мой дедушка был главным военным советником в Китае, – рассказывает его внук, Николай Чуйков. – То есть, фактически, ни одна военная операция китайской армии не планировалось без его участия. Маршал Чуйков сыграл очень важную роль в победе под Москвой, потому что перед ним стояла задача удержать японские войска в боях на территории Китая, чтобы они не могли открыть второго фронта. Он был бы для нас крайне губителен. И Чуйков эту задачу выполнил».
С началом Великой Отечественной войны Василий Чуйков неоднократно обращался к командованию с рапортом, в котором просил отозвать его из Китая и направить на фронт, в действующую армию. Но только в начале марта 1942 года Василий Чуйков вернулся в Москву.
Хотя фашистов отбросили от столицы, обстановка оставалась напряженной. Над городом висели аэростаты воздушного заграждения. Зенитные батареи были готовы к бою. Кое-где виднелись воронки от вражеских бомб.
Однако вновь совершить поход на Москву Гитлер не осмеливался. Он убедился, что оборона столицы крепка, поэтому решил попытать счастья вдали от центра нашей страны. Видимо, рассчитывал на то, что там сопротивление советских войск не будет столь основательным.
«Немецкое командование уже приняло решение захватить грозненскую и бакинскую нефть, одновременно перерезать речные коммуникации на Волге, а также железнодорожные в глубине страны, – говорит ведущий научный сотрудник института военной истории Министерства обороны России Валерий Маковский.
Для захвата Сталинграда немцы создали две мощные группировки, обе из состава 6-й армии Паулюса. «Гитлер очень гордился шестой армией, – говорит Валерий Маковский. – Ее дивизии формировались из чистокровных арийцев. Там была мощная нацистская прослойка, было много частей из СС и других нацистских спецслужб».
Фюрер сказал тогда: «С этой армией, мой Паулюс, не страшно штурмовать и небеса!». Сталинград должен был стать для фюрера реваншем за поражение под Москвой. И еще город носил имя Сталина – человека, которого Гитлер ненавидел.
Маршал Чуйков писал в своих воспоминаниях: «Я как-то решил подсчитать, сколько мне пришлось пройти и проехать по дорогам войны. Эти километры и километры траншей, окопов, стремительных маршей. И если соединить их в одну линию, то она опоясала бы весь земной шар по экватору. А начался этот путь под Сталинградом, где мы сломали хребет армии Фридриха Паулюса».
17 июля 1942 года передовые отряды 33-й Гвардейской и других стрелковых дивизий встретились с врагом. 17 июля – начало Сталинградской битвы. Когда передовые части 6-й армии Паулюса встретились с передовыми частями 62-й и 64-й советских армий, развернулись ожесточенные бои. Силы были неравными. Гитлеровцы смяли наши войска, и они начали отступать. Но отступали с боями. Бойцы и командиры до последнего старались изматывать противника. «Наша армия упорно оборонялась, но, тем не менее, противник продвигался вперед, – говорит доктор исторических наук, профессор РГГУ Борис Хавкин.— Фашистские войска почти выполнили задачу. Паулюс уже фотографируется в Сталинграде».
Остается узкая полоска в каких-то десяти километрах, потом в пяти, а потом в двух. После взятия Сталинграда Гитлер собирался назначить Паулюса командующим всех сухопутных сил Германии. 12 сентября 1942 года – командующий Чуйков получил задачу отстоять Сталинград любой ценой. Над Сталинградом кружатся сотни пикировщиков, от взрывов бомб и снарядов рушатся стены домов и заводских корпусов, трясется земля. Воздух наполнен свистом пуль и осколков.
Фашистские самолеты с рассвета до темноты висят над городом, над нашими боевыми порядками.
«Паулюс видел сопротивление советских войск, и, как правило, сразу же вызвал авиацию, – говорит Валерий Маковский, ведущий научный сотрудник института военной истории Министерства обороны. – И авиация утюжила передовые позиции наших войск до тех пор, пока там уже не оставалось сопротивляющихся».
Наблюдая за действиями вражеской авиации, советские командиры заметили, что вражеские летчики не отличались особой точностью бомбометания. Они атаковали только там, где была широкая нейтральная полоса между нашими и немецкими позициями – боялись задеть своих. «Чуйков заметил такую особенность врага и приказал своим войскам как можно ближе выдвинуться к переднему краю противника и действовать на расстоянии броска гранаты от них, – говорит Валерий Маковский. – После этого Паулюс отказался от ударов авиации, боясь, что будут поражены свои».
«До этого момента Паулюс был прекрасным командиром, – говорит историк, писатель Константин Залесский. – А как только он столкнулся с ожесточенным сопротивлением советских войск в Сталинграде, ему стало не хватать искусства военачальника. Он остался в штабе и действовал, как ему велели из Берлина. Чуйков же был полной противоположностью Паулюса. Он был командиром, который мог принимать решения в боевых условиях и добиваться их исполнения».
«Человек крайне решительный, он был как олицетворение русского духа, – говорит историк и журналист Штефан Штоль. – Он воплотил в себе способность русского мужика импровизировать, когда он защищается, и очень быстро принимать решения».
Из воспоминаний Чуйкова: «На первом плане в моих размышлениях всегда был солдат. Ему приходится сталкиваться с врагом лицом к лицу. В уличном бою солдат, порой, сам себе генерал». И наши командиры решили изменить тактику боя. Так появились новые тактические единицы – мелкие штурмовые группы. Они действовали сами по себе, были небольшими по численности – до 10 человек. Они были вооружены автоматическим оружием, большим количеством гранат, бутылками с зажигательной смесью и вели боевые действия за каждый дом, за каждый подъезд».
«Чуйковская установка для этих отрядов была такой: солдат, когда бежит в наступление, должен работать на предупреждение действий противника, – говорит внук маршала Николай Чуйков. – Вот ты добежал до дверного проема – брось туда гранату! Не лезь, потому что за дверью может быть противник. Пробежал дальше – дал очередь из автомата. Вроде бы такие простые вещи – ну, что тут такого – но многим они спасли жизнь».
Чуйков писал в своих воспоминаниях: «Вспомнил суворовский принцип: «удивить – значит победить». На быструю победу мы не рассчитывали, а вот удивить противника и перепутать ему карты могли». Важно было внезапной контратакой лишить фашистов инициативы хотя бы на время. «Немцы не любят ночной бой, – говорит внук маршала. – Немцы не любят рукопашный бой. Значит что нужно? Контратаковать любыми силами».
Наши солдаты использовали ночное время для того, чтобы двигаться вперед. У них получились так называемые качели. Днем немцы нас давят к Волге, ночью мы выбиваем назад свои позиции: туда-сюда, туда-сюда. И вроде бы стоим на месте, но противник измотан до крайности.
Или такой момент: всю тяжелую артиллерию командование отвело в тыл, на левый берег Волги. Иначе бы ее уничтожили. В городе остались только минометы и противотанковые пушки. «Для этого потребовалось большое мужество, – говорит Николай Чуйков. – Ведь уже был сталинский приказ 227 «Ни шагу назад». Да, командира могли к стенке поставить, обвинить его в дезертирстве. Поэтому это решение было, безусловно, смелым, он действовал рационально».
«Непосредственно в городе находились только огневые точки, которые, видя скопления гитлеровских войск, готовых переходить в атаку, давали артиллерии координаты, и артиллерия накрывала скопившиеся войска передовых частей противника своим огнем», – говорит Валерий Маковский.
Историки утверждают, что в великих сражениях полководцам часто не хватало всего одного батальона для того, чтобы добиться решающей победы. У Паулюса в эти дни было много батальонов, но мужество наших бойцов сводило на нет все усилия врага. На войне верхом упорства считается бой, когда позиция несколько раз переходит из рук в руки. В Сталинграде таких позиций были сотни. Там неделями с переменным успехом шла борьба внутри зданий: за каждую комнату, каждый выступ, каждый марш лестничной клетки.
Если Паулюс в Сталинграде уже начал представлять размеры грядущей катастрофы, то Гитлер в Берлине еще тешил себя уверенностью в своей непобедимости. Паулюс запаниковал. Он просил фюрера развязать ему руки, решать самому, оставить Сталинград, или продолжать его оборонять. Приказ Гитлера был категоричен: шестой армии занять круговую оборону и ожидать деблокирующего наступления извне. Паулюс потом писал: «может быть, я должен был быть принесен в жертву в Сталинграде для того, чтобы в этой сложной игре мы бы выиграли на другом участке фронта. Может быть, в это время планировалось стратегическое наступление на Москву или на Ленинград, и нужно было отвлечь силы противника». Паулюс полагал, что возможны такие действия верховного главнокомандования, но этих действий не было.
23 ноября в 16:00 кольцо окружения сомкнулось: в клещах оказались 330 тысяч человек. Это 6-я и часть сил 4-й танковых немецких армий.
Для спасения окруженных войск Паулюса немцы сформировали мощную группу армий «Дон». В нее вошло около 30 дивизий. Во главе группы Гитлер поставил генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. Кстати, этот чин он получил за взятие Севастополя. «Манштейн, в принципе, добился там многого и пробился практически до войск окруженной группировки Паулюса. – говорит ведущий научный сотрудник института военной истории Министерства обороны России Валерий Маковский. – Но здесь есть еще одна особенность. Гитлер запретил войскам Паулюса идти навстречу этой группировке, которая пыталась деблокировать их. Он понимал, что попытка прорыва – это гибель армии».
Прорваться из Сталинграда немцам было бы очень сложно. Одно дело – уходить от противника где-нибудь в степи. Совсем другое – в городе. Все улицы насквозь простреливаются. Позиции перепутаны. Порой первый этаж дома занимали фашисты, а на втором держали оборону наши солдаты.
«Я знаю, что нас ждет, если армия сложит оружие, – писал Паулюс в эти дни. – Большинству из нас грозит неминуемая смерть или от вражеской пули, или от голода и страданий в кошмарном сибирском плену. Ясно одно – кто сдастся в плен, своих близких уже никогда не увидит».
Противник продолжал еще оказывать сопротивление, но гитлеровцы 1943 года уже не те, что были летом 1941 года. Армия Паулюса – уже не армия, а лагерь вооруженных пленных. «Телеграмма Паулюса гласила: мой фюрер, моя армия и я до последнего буду сражаться на руинах Сталинграда, – говорит доктор исторических наук, профессор РГГУ Борис Хавкин. – Это было ночью 31 января 43 года. Через несколько часов поступил приказ Гитлера о том, что Паулюс производится в генерал-фельдмаршалы. Что означало: господин генерал-фельдмаршал, извольте застрелиться! Известно, что германские маршалы и в плен не сдаются».
Это был первый случай, когда маршал не оправдал ожиданий Гитлера и сдался в плен. Из воспоминаний Паулюса: «Три дня я находился в плену под Сталинградом, потом меня отправили в специальный лагерь. Я прекрасно понимал, что НКВД постарается воспользоваться тем, что к ним в руки впервые попал немецкий фельдмаршал».
«НКВД в свое время завела на него дело, – рассказывает Валерий Маковский, ведущий научный сотрудник института военной истории Министерства обороны России.— Его псевдоним по материалам НКВД был «Сатрап».
Советские спецслужбы со временем организовали операцию, в результате которой Паулюс получил письмо от своей жены, Констанции-Елены Розетти-Солеску. «Она происходила из древнего и очень аристократического румынского рода. – рассказывает Борис Хавкин. – Паулюс был сыном мелкого служащего, его отец был кассиром. А через жену он вошел в высший свет и стал аристократом».
Нашим спецслужбам Паулюс был очень нужен, как важный козырь в деле антифашистской пропаганды. Само звание фельдмаршала автоматически очень резко повышало его рейтинг. «Тем более что Паулюс не был нацистом, – говорит Валерий Маковский. – Может быть, это покажется кому-то парадоксальным, но это было так». «Когда Паулюс принимал командование над шестой армией, то он отменил множество нацистских приказов, – говорит историк и журналист Штефан Штоль. – В том числе, приказ о комиссарах. В соответствии с ним, все советские политруки и члены партии, которые попадут в немецкий плен, должны были быть кастрированы».
В результате Победы в Сталинградской битве начался коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Советские войска захватили стратегическую инициативу, которую они не выпускали до самого конца войны.
20 июля 1944 года войска Советской Армии перешли государственную границу с Польшей. «8-я гвардейская армия непосредственно действовала в направлении главного удара в составе белорусского фронта, – говорит Валерий Маковский. – Поэтому, конечно, опыт командующего 8-й гвардейской армией гвардии генерал-полковника Чуйкова, который был приобретен им в Сталинграде, а потом и при взятии городов – крепостей Европы, был напрямую применен нашими войсками в битве за Берлин».
При штурме города немецкое командование знало о том, что герой Сталинграда сейчас атакует Берлин. Чуйков писал: «говорят, что за глаза меня стали называть «Генерал-Штурм». Лестно, конечно, но чтобы я делал без моих бойцов – сталинградцев?». За четверо суток наши части прорубились сквозь стены и каменные завалы в центр Берлина. Мы прошли за это время 12 километров. Армия Паулюса в Сталинграде имела более выгодные позиции. Но за 100 с лишним дней не осилила и половины того расстояния, что мы преодолели в Берлине за эти четверо суток.