После доклада Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) глава британского МИД Борис Джонсон снова как мантру повторил: отвечать за производство «Новичка», которым якобы отравили бывшего британского шпиона Сергея Скрипаля и его дочь Юлию, должен Кремль. Правда, если внимательно читать заключение ОЗХО, такие выводы сделать крайне сложно, отмечает телеканал «МИР 24».
Происхождение нервнопаралитического газа установить так и не удалось. Эксперты ОЗХО работали с пробами, которые им передали британцы. Другое дело, если бы они сами выехали на место. И еще один очень интересный момент.
«Я сейчас дословно буду цитировать то, что они направили в ОЗХО в качестве своего заключения. Сами понимаете, это перевод с иностранного, но я зачитаю по-русски. По итогам проведенной экспертизы в пробах обнаружены следы токсичного химиката BZ и его прекурсора, относящихся к химическому оружию второй категории в соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия. BZ является нервнопаралитическим отравляющим веществом, временно выводящим человека из строя. Психотоксичный эффект достигается через 30-60 минут после применения и длится до четырех суток. Данная рецептура находилась на вооружении армий США, Великобритании и других стран НАТО», – рассказал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.
А вот «Новичок» – это смерть, и точка. В лучшем случае человек никогда не восстановится. Помните, Вил Мирзаянов, который называет себя одним из создателей газа «Новичок», утверждал: грамма достаточно для убийства не одного даже, а тысячи людей. Но бывшему британскому шпиону Сергею Скрипалю все лучше. А его дочь Юлия на этой неделе даже вышла из больницы!
Правда, потом ее вроде бы как поместили в госпиталь под наблюдение. На всякий случай. Но убедиться в этом пока никому не удалось. Однозначный факт: оба живы. Оба могут самостоятельно есть и говорить. Как такое возможно после «Новичка»? Большой вопрос.
Выходит, либо Мирзаянов обманывал, либо британские спецслужбы? У него, впрочем, нашлось объяснение. Вот что он рассказал программе «Вместе».
««Новичок» годится только для условий, когда отсутствует влага. То есть при сухом климате. А при влажном климате, как вот в Англии, это абсолютно бесполезно. На глазах будет разрушаться. И, видимо, такая влажность сыграла положительную роль в спасении Скрипалей», – объяснил Мирзаянов.
Доза ниже летальной? Или другое вещество, менее опасное? А, может, отравления вообще не было? Ответы на эти вопросы, вероятно, могли бы дать коты и морские свинки – домашние питомцы Сергея Скрипаля. Но они, похоже, – «неудобные улики». И эти «улики», как известно, уничтожили еще на прошлой неделе. Одна кошка, впрочем, скрылась в неизвестном направлении. Это кошка по кличке Масяня. От всех разведок ушла, от химатаки ушла. Может, знала, где искать антидот?
К слову, с дохлыми кошками и котами получается интересная метафора. Ее автор все тот же Борис Джонсон, министр иностранных дел Британии. Вот фрагмент его статьи. Написано еще в 2013 году.
«Дохлый кот на обеденном столе вызовет эффект. И это не о том, что люди будут возмущены, встревожены, почувствуют отвращение. Это правда, но это не важно. Ключевым моментом, говорит мой австралийский друг, является то, что все будут кричать: «Боже, приятель, на столе мертвая кошка!». Другими словами, они будут говорить о мертвой кошке, то есть о том, о чем вы хотите, чтобы они говорили, и они не будут говорить о проблеме, которая вызывает у вас столько проблем», – написал Джонсон.
Вероятно, у Лондона тоже есть какая-то «проблема, которая вызывает много других проблем». Потому-то и понадобилось «отравление» Скрипалей. Может быть, это тоже казус белли?
Много вопросов вызывает и заявление Юлии Скрипаль, опубликованное на сайте британской полиции. Девушка отказывается от помощи российских консулов, а свою двоюродную сестру Викторию просит с ней больше не общаться. В Москве в подлинности этих строк усомнились. Совсем не факт, что Юлия писала сама.
«Очень странно написан отказ от разговора с Викторией. «Я благодарю кузину Викторию за ее заботу о нас, но прошу, чтобы она не посещала меня или никак не хотела со мной…». Это очень странно. Когда человек пишет такие вещи, это свидетельствует о том, что давление определенное есть. В двух предложениях жестко – как бы отрезать все связи со страной и Викторией. «Ее мнение и утверждения не мои и они не соответствуют мнению моего отца» – не за себя сказано. Уж о себе-то скажи, а причем здесь «не соответствует мнению моего отца». Вот так мягко кто-то подсказал: немножечко давайте покруче это сделаем, чтобы не было желания с вами встречаться. Здесь гаечки явно закручены, я бы даже сказал, резьба сошла, перекручено немножко», – отмечает доктор филологических наук, профессор Владимир Кулешов.
Подробнее в сюжете: Программа Вместе