Игромания – болезненное состояние, которое характеризуется неконтролируемой психологической зависимостью от любого вида игр. По словам медиков, механизм проявления игромании идентичен наркотической зависимости. Во время игры у человека в большом количестве выделяются гормоны удовольствия – эндорфины. Но когда азартное увлечение подходит к концу, организм человека испытывает сильный стресс. Нередко игроманов мучают кошмары, бессонница, гипертония, развивается склонность к депрессиям и психозам.
Последние исследования указывают на то, что патологическая зависимость от игр часто связана с тремя признаками: неудачами в личной жизни, склонностью к правонарушениям и высокими суицидальными рисками. Несмотря на то, что о зависимости от игрового процесса мы слышим не в первый раз, изучать ее на должном уровне начали только 40 лет назад. И даже сегодня избавиться от игромании гораздо сложнее, чем от алкогольной или наркотической зависимости, утверждают психологи. «МИР 24» вспомнил известных писателей, для которых игра была важнее жизни.
Страсть к играм у Достоевского проснулась за границей. Когда его первая жена умирала от чахотки, у Федора Михайловича почти не было денег, чтобы поправить свое финансовое положение, и он начал играть. Особенно сильно Достоевский пристрастился к рулетке. Он верил, что существует система, которая гарантирует постоянный выигрыш и пытался ее найти. Иногда Достоевский выигрывал, но гораздо чаще наоборот терял все свое состояние, влезал в долги и искал деньги, чтобы расплатиться с кредиторами.
С другой стороны, если бы не страсть Достоевского к азартным играм, многие из его произведений так и не появились бы на свет. Например, контракт с издательством на написание романа «Игрок» был заключен, чтобы выпутаться из долгов. Когда писатель приехал в немецкий город Висбаден, он не только проиграл все свое состояние, но и деньги, которые взял в долг. С казино надо было расплатиться быстро, поэтому рукопись была готова уже через 24 дня. Кстати, тогда впервые Достоевский воспользовался услугами стенографистки – Анны Сниткиной. Он страстно влюбился в девушку, которая была младше его на 24 года, и в скором времени они поженились.
В биографии писателя часто пишут, что новая любовь помогла Достоевскому избавиться от зависимости, на самом деле, это не совсем так. Федор Михайлович и правда обещал супруге, что перестанет играть, и на какое-то время у него даже получилось завязать. Однако в 1967 году, спасаясь от кредиторов, Достоевский снова поехал за границу и начал играть в рулетку.
«Наконец, я дошла, получила письмо сначала от Феди, а потом спросила, нет ли страховых, он подал письмо от мамы. Оба письма были ужасно не хороши. Федя писал, что почти всё проиграл, а мама прислала только 35 рублей. Меня это ужасно огорчило, я пришла домой и страшно расплакалась. Плакала долго и много, но потом написала письмо Феде, в котором просила его лучше приехать домой поскорей, чем там оставаться, и отправила это письмо на почту. Вместе с тем, написала и маме и просила её тайно заложить мой меховой салоп и прислать деньги. Я была ужасно встревожена этими письмами, – просто ужас, такая брала тоска», – писала молодая супруга Федора Михайловича в своих дневниках.
Достоевский нередко описывал свои чувства Анне, которые настигали его в минуты проигрыша. И часто просил найти и отослать ему еще больше денег, чтобы в очередной раз попытаться отыграться.
«...Ах, голубчик, не надо меня и пускать к рулетке! Как только проснулся – сердце замирает, руки-ноги дрожат и холодеют. Приехал я сюда без четверти четыре и узнал, что рулетка до 5 часов. (Я думал, что до четырёх). Стало быть, час оставался. Я побежал. С первых ставок спустил 50 франков, потом вдруг поднялся, не знаю насколько, не считал; затем пошёл страшный проигрыш; почти до последков. И вдруг на самые последние деньги отыграл все мои 125 франков. Аня, милая, я сильно было раздумывал послать тебе сто франков, но слишком ведь мало. Если бы по крайней мере 200. Зато даю тебе честное и великое слово, что вечером, с 8 часов до 11-ти, буду играть... благоразумнейшим образом, клянусь тебе», – из письма Федора Михайловича супруге.
«...Милый мой ангел Нютя, я всё проиграл, как приехал, в полчаса всё и проиграл. Ну что я скажу тебе теперь, моему ангелу Божьему, которого я так мучаю. Прости Аня, я тебе жизнь отравил! Пришли мне как можно больше денег. Не для игры (поклялся бы тебе, но не смею, потому что я тысячу раз тебе лгал). Ангел мой, пришли 100 франков. У тебя останется 20 или меньше, заложи что-нибудь. Только бы мне поскорее к тебе! Не считай, Аня, моего требования 100 франков сумасшествием. Я не сумасшедший! И порочным не считай тоже: не сподличаю, не обману, не пойду играть. Я только для верности спрашиваю...», – из письма 1868 года.
Страсть к игре становилась все сильнее. Однажды хозяин отеля, в котором писатель жил в Германии, даже приказал персоналу не подавать Достоевскому ничего, кроме воды и хлеба до тех пор, пока он не расплатится по долгам. Справиться с зависимостью Федору Достоевскому удалось лишь в 1971 году, за 10 лет до своей смерти.
Про поэта не так часто вспоминают как про азартного игрока. Возможно, потому что он никогда не проигрывал все свои деньги, у него их было просто очень много. Однако факты из жизни не дают сомневаться в том, что у классика было пристрастие, как к картам, так и риску в целом. Дуэли, которыми прославился Лермонтов, очень часто происходили не из-за того, что честь поэта была задета, а из-за страсти к риску. О чем нередко Лермонтов сам упоминал в своих произведениях. «Вы человек или демон? Я? – Игрок!», – отрывок из поэмы «Маскарад».
Именно последняя игра в карты стала для Михаила Лермонтова роковой. Приехав в 1841 году в Пятигорск, который успел к тому времени сыскать статус самого азартного города в России, Лермонтов сел играть с князем Голицыным, Трубецким, своим приятелем Мартыновым и младшим братом Пушкина. Последнему он и проиграл несколько ставок. Когда нужно было расплачиваться, Лермонтов достал кошелек, но от досады забыл код от автоматического замка. Он просто разорвал портмоне, вытащил деньги и бросил кошелек под комод. Разочарованный проигрышем, Лермонтов сказал, что раз он проиграл в карты, то непременно победит в следующей дуэли.
Через несколько дней после этого поэт повздорил с Мартыновым на балу, последнего разозлили шутки Михаила Юрьевича и он вызвал его на дуэль. Лермонтов не относился к поединку серьезно и был уверен, что ему непременно повезет, именно поэтому стрелял в воздух. А вот Мартынов не пожалел приятеля и звезду русской литературы и попал в правый бок. От полученных ранений Михаил Лермонтов скончался, не приходя в сознание. Вопреки правилам дуэли на месте поединка не было ни врача, ни экипажа на случай рокового исхода.
«Солнце русской поэзии» Александр Пушкин тоже много и страстно играл в карты. По словам друга Алексея Вульфа, Пушкин не раз признавался в том, что страсть к игре – самая сильная и он бы предпочел умереть, чем никогда больше не играть в карты. Играл Пушкин часто и проигрывал очень крупные суммы. Например, однажды за вечер он потерял 25 000 рублей, по тем временам это были баснословные деньги.
В другой раз Пушкин поставил на кон вторую главу неопубликованного романа «Евгений Онегин» и тоже ее проиграл. Спасла в тот вечер лишь удача, Пушкину удалось отыграться и забрать свое произведение обратно. При годовом жаловании в 700 рублей классик мог проиграть за день несколько тысяч. После смерти поэта стало известно, что его долги достигли 60 000 рублей, выплачивать их пришлось государству. Более того, император Николай I учредил специальную опеку «Над малолетними детьми и имуществом камер-юнкера А.С. Пушкина», на которую ушло 100 000 рублей из казны.
Николай Алексеевич был потомственным игроком. Его прапрадед проиграл в карты семь тысяч душ, прадед – две, а дед – все оставшееся состояние. Поэтому когда родился поэт, наследства ему уже почти не осталось. Некрасов начал играть весьма рано, но в отличие от своих родственников и других знаменитых писателей – в основном всегда выигрывал. Поговаривают, что у него была особая, не совсем честная формула выигрыша, из-за которой многие приятели от него отвернулись.
Часто Некрасов начинал играть с 20 000 рублей, которые к концу вечера превращались в 100 000. Благодаря успехам в картах, литератору удавалось содержать журнал «Современник» и расплачиваться по кредитам. Однако даже когда финансовых проблем у поэта не было, он все равно не переставал играть. Современники отмечают, что у писателя была особая страсть к чувству победы. В какой-то момент его даже пригласили в престижный Английский карточный клуб, где он играл с представителями высшего общества. Известен интересный случай. Однажды после игры слуга Некрасова нашел под столом облигации на 3 000 рублей, на что классик отмахнулся и сказал, что «эту мелочь» слуга может забрать себе.
Лев Николаевич тоже был заядлым картежником. Если он начинал игру, то не мог остановиться до тех пор, пока не выиграет или проиграет все. Однажды Толстой играл в карты со своими соседями по усадьбе и проиграл им часть имения – дом в Ясной поляне, в котором сам родился и вырос. В тот же день рабочие соседа разобрали постройку на бревна и отвезли на соседний участок.
Писатель долго пытался вернуть дом обратно, однако, у него ничего не вышло. Спасала от игромании Толстого его жена – Софья Андреевна. Она часто ругала супруга за необдуманные траты в хозяйстве и могла вовремя остановить его в картах. А когда писатель садился за новое произведение, страсть к игре у него ослабевала.
Азарт у Маяковского был в крови. Он любил карты и бильярд. Начал играть поэт в молодости, пытаясь таким образом заработать. Однако даже когда финансовое положение поэта стало стабильным, страсть к картам и бильярду сохранилась.
«С Маяковским играть было страшно. Дело в том, что он не представлял себе возможности проигрыша как естественного, равного возможности выигрыша, результата игры. Нет, проигрыш он воспринимал как личную обиду, как нечто непоправимое. Это было действительно похоже на какой-то бескулачный бокс, где отдельные схватки были лишь подготовкой к главному удару. А драться физически он не мог», – писал поэт Николай Асеев.
Игра Маяковского была крайне эмоциональной, он доводил соперников, ставил все на кон, много блефовал и отказывался выходить из-за стола до тех пор, пока не одержит победу или не проиграет все. Когда игра подходила к концу, он «ходил из угла в угол и плакал, от разрядки нервов». А если карт или бильярда не было рядом, Маяковский заключал денежные пари.