В рамках программы «Дословно. Евразия» ведущая телеканала «МИР» Анжелика Радж взяла эксклюзивное интервью у бывшего мэра Москвы, фермера Юрия Лужкова.
В конце прошлого года вы говорили, что не готовы писать мемуары, между тем не так давно состоялась презентация вашей книги «Москва и жизнь»…
Лужков: Вы знаете, это не мемуары. Это маленький кусочек того дела, которое мы делали в Москве в этот период. Настоящие мемуары будут позже.
А вы можете сказать, что эта книга по жанру представляет собой исповедь политика?
Лужков: Я никогда себя не сращивал с политиками и политикой. Ну вот так получилось, и она меня не тяготила, политическая деятельность, больше хозяйственная деятельность. Я думаю, что, в общем-то, это было полезнее для москвичей, да, я думаю, и для дела. Если говорить о таком базисном, то, пожалуй, я сказал о себе как о хозяйственнике.
А мне кажется, что и политик в вас до сих пор еще жив, не так ли?
Лужков: Я для себя сделал такой вывод, что политика – это вещь, которая необходима. Нас окружает политика. Но я говорил сам себе и своему окружению, что самая лучшая политика – это создать лучшие условия для жизни людей.
На презентации своей книги вы сказали, что нельзя никогда пасовать перед ударами судьбы. А можно ли назвать вашу отставку с поста мэра Москвы ударом судьбы?
Лужков: Да. Я спокойно перенес этот удар по двум причинам. Первая: я убежден, что это несправедливо, а самое главное – это отношение людей. Я не услышал за все эти последующие годы ни одного плохого слова в мой адрес, хотя, наверное, за 20 лет работы можно столько ошибок сделать. Где бы я ни появлялся, ко мне со стороны москвичей, и не только них, хорошее отношение. Это же счастье.
Вы дали себе обещание, что не будете сидеть пенсионером на печи. И с этой целью выбрали сельское хозяйство. А почему именно это направление?
Лужков: Да случайно. У Лены (у жены Елены Батуриной – прим.ред.), она очень увлекалась и увлекается коневодством. Ну вот так вот получилось. У каждого человека есть какие-то пунктики, вот для нее это спортивные лошади. И у нее в Калининградской области было неплохое хозяйство, правда, без сельского хозяйства, без земли, но конюшни. И она, понимая, что я не могу по своему характеру сидеть на диване и смотреть ящик, согласилась на то, чтобы я занялся этим делом, расширил это хозяйство, она помогла мне в этом. Сегодня это крестьянское хозяйство. Кстати, для меня это урок тех проблем, которые в настоящее время есть в сельском хозяйстве всей страны и, может быть, те меры, которые властям следовало бы предпринять. А то у нас одна монокультура – пшеница и больше ничего нет. А нам нужно крестьянство, фермерство, нужно молоко, мясо, разнообразие производства сельскохозяйственного и ремесла. Ведь мы это тоже потеряли, а утратив быт, ремесла, мы можем потерять народ.
Вы называете себя «фермер на комбайне». Что, вы действительно работаете в полях, ездите на комбайне?
Лужков: А почему вы так удивляетесь? Это не героизм, это не рисунок, это часть моей жизни сегодняшней. В 1956 году я был комбайнером на прицепном комбайне С-4 («Сталинец-4) на целине и получил Знак ЦК ВЛКСМ «За освоение новых земель». Это была первая награда.
Вы говорили, что управлять комбайном гораздо сложнее, чем самолетом.
Лужков: Это было давно. Сейчас техника, конечно, другая. Вы знаете, что управление, кроме штурвала и других элементов, джойстик. Там все элементы на джойстике, и ты оперируешь этим джойстиком. Я работаю на комбайне уже не один год. У меня свой комбайн, я его никому не разрешаю использовать. Готовится вместе с механиками, а работаю я один.
Вы сейчас своим хозяйством кормите практически всю Калининградскую область и Балтийский флот.
Лужков: Ну, нельзя так сказать. Я начал с гречки.
Именно гречку я имею в виду.
Лужков: Гречкой кто-то пробовал заниматься в Калининградской области и бросил. То есть я в это направление пришел, по существу, впервые после каких-то опытов, которые не получились почему-то. И получилось. Мы с моим соседом договорились сделать 100 гектаров. Первое поле, никто до нас не пробовал. Мы договорились, что 50 гектаров будут моими, а 50 – его. И все, как говорится, поднимается нормально, мы радуемся. Но вдруг дождь, град, и ровно 50 гектаров моего соседа побило. Он был в полном шоке. Ну хорошо, стихия, но почему она вся на него обрушилась, а у меня росла нормальная гречиха. Я, увидев безумное количество его разнообразных эмоций, говорю: «Денис, давай так: это все случайность, поэтому давай вторую мою половину разделим пополам». Вижу, что он успокоился. После этого он занялся все-таки больше овощами, а я продолжаю сеять гречиху.
А какая ваша мечта сегодня?
Лужков: Продолжать жить, писать книги и продолжать работать, причем не только на комбайне. Один из механизаторов из хороших побуждений говорит: «Слушай, заканчивай, тебе уже за 80. У нас такого нет». Николай его зовут. Я говорю, слушай, Коля, ты можешь понять такую вещь (а он уже такой опытный механизатор), я сам себе поставил так задачу: если я слез с комбайна, я умер. Это не смерть за комбайном, но это какое-то подтверждение твоей жизни, что ты что-то делаешь полезное, что-то движется, и у тебя еще пока это все получается!
Подробнее в сюжете: Евразия. Дословно