В последнее время многие исполнители и поп-группы все чаще стали называть себя именами, которые представляют собой набор символов. Например, американский певец 6LACK, работающий в стиле R&B, рэпер Tekashi69, известный также под псевдонимом 6ix9ine, или отечественная электронная группа IC3PEAK. Можно ли это расценивать, как тенденцию и если да, то о чем она свидетельствует?
Психолог Алексей Куренчанин (г. Пенза):
«Мне кажется, это пошло от ников в интернете. Когда приходится регистрироваться на сайте, а желаемый ник занят, то приходится добавлять цифры. К тому же, включается творческое мышление. Ведь звучание цифр часто созвучно со словами. Например «для тебя» по-английски можно изобразить так: 4U. В любом случае, мне кажется, это проникновение «цифры» в нашу повседневную реальность. Матрица наступает!».
Психолог, гештальт-терапевт Елена Петрикин (г. Москва):
«Мне кажется, пока о стабильной тенденции говорить рано. Скорее, это модное течение. Примечательно, что так называют себя группы, ориентированные все же на подростков и молодёжь. Похожим образом выглядят ники в сети: в чатах, форумах, онлайн играх и т.п. Это привычный и знакомый язык, сближающий исполнителей и слушателей».
Клинический психолог, супервизор Алексей Толотов (г. Ярославль):
«Думаю, что это свидетельствует о желании исполнителей привлечь внимание, поскольку цифры с буквами смотрятся весьма специфично и врезаются в память. Также очень интересны каламбуры: игры звуков, которые получаются, когда видишь подобные названия. К примеру, Тупак – 2pac».
Психолог Лариса Губина (г. Москва):
«Может быть и такой вариант: увлечение нумерологией, где каждая цифра или их набор представляют качество и характеристику. При сочетании номера даты рождения, имени, даты события и так далее человек определяет для себя «счастливую цифру», что и закрепляет в названии группы».
Психолог, супервизор Нино Новикова (г. Вологда):
«Исполнители копируют друг друга, думают, что это оригинально. Кроме того, это очень напоминает пароли и ники, которые мы создаем в пространстве интернета, поэтому может выглядеть знакомо и понятно.
Думаю, что это действительно может стать тенденцией и даже повлиять на язык. Общаясь с моими молодыми коллегами и друзьями, я часто ловлю себя на том, что не всегда улавливаю смысл некоторых слов. Чаще всего это переиначенные иностранные слова и сленг. Обязательно выясняю, что это такое. Мне это нравится».
Психолог, гештальт-терапевт Анна Забелоцкая (г. Москва):
«Я не вижу в этом тенденции. Например, если заглянуть в историю, то в начале XX века была другая мода: просто огромным было количество аббревиатур и сокращений, особенно в России. Тогда люди практически перестали употреблять длинные слова и всё называли аббревиатурами. Если уж тогда это не привело к изменению языка, а оказалось всего лишь модой, то сейчас и подавно.
Не могу сказать, что это массовое поветрие и грозит серьёзной опасностью для языка. К тому же, всё это касается в первую очередь неких субкультур. В начале XX века советская субкультура буквально кричала о том, что она отличается от всего остального. Мол, у нас всё по-другому, мы новый мир построим. И это был такой способ выделиться и опознать своих. Мне кажется здесь то же самое».
Культуролог Татьяна Карпачева (г. Санкт-Петербург):
«Я почти уверена, что это такой способ сказать какой-то части своего поколения: «Я с вами одной крови». Это как идентификационные коды, которые несут примерно такое содержание: я человек вашей культурной страты, тот, кто живет в интернете, тот, для кого рамки языков размыты. Мол, пусть хоть все общество бухтит свою нудную нотацию, а я так выражаю свой протест против всего отжитого и «побитого молью»: против старых взглядов, морали, даже против языка, на котором говорит это общество. К тому же, для групп и исполнителей это может быть пиар-ходом, чтобы не потерять свою аудиторию из интернета. Если кто-то знал их по никам еще тогда, когда они делали первые шаги, то потом логично было превратить ник в сценический псевдоним».