Сталинградская битва, завершившаяся окружением и разгромом 6-й армии фельдмаршала Паулюса, стала не только переломным моментом Великой Отечественной войны, но и одним из самых знаменитых ее эпизодов. Мужество и героизм, с которым сражались защитники Сталинграда, отстаивая город, а потом не давали вырваться окруженному противнику, потрясли весь мир. Но увы, в тени этой великой победы остались почти забытыми примеры такого же беспримерного героизма, проявленные в других, менее знаменитых эпизодах Сталинградской битвы. К ним относится, например, и Котельниковская оборонительная операция – сражение, в котором Красной Армии удалось не дать немцам пробить коридор для выхода армии Паулюса из окружения.
Наилучшее представление о том, кто и как принял на себя первый удар немцев, стремившихся на помощь 6-й армии, дают роман Юрия Бондарева «Горячий снег». Действительно, части Красной Армии, оказавшиеся на острие внезапного удара, замедлили продвижение немцев ценой собственных жизней. О том, как планировался германский удар, кому выпало его останавливать и все ли было на самом деле так, как показано в фильме «Горячий снег», расскажем прямо сейчас.
Для окруженных в Сталинграде частей 6-й армии генерала Фридриха Паулюса (звание фельдмаршала было присвоено ему через полтора месяца, накануне окончательного разгрома) это были дни наивысшего психологического напряжения. Всего за неполные две недели окруженные успели воспрянуть духом, приготовиться к спасению и расстаться с этими воодушевляющими планами. Наступление немецких войск, которые должны были деблокировать армию Паулюса, началось 12 декабря 1942 года, а уже 24-го оказались на тех же позициях, с которых начинали свой бросок. Только к этому времени они потеряли почти всю технику и 40 тысяч человек убитыми, раненными и пленными.
Именно таким поэтическим именем Верховное командование вермахта назвало операцию по деблокированию армии Фридриха Паулюса. По-немецки это звучит как Wintergewitter, что в дословном переводе означает «Зимняя гроза». Немецкое командование вообще отличалось пристрастием к поэтическим названиям армейских операций, стараясь сделать так, чтобы даже части одной и той же операции носили связанные с нею по смыслу и такие же высокопарные имена. Например, частью «Зимней грозы» должна была стать операция по прорыву кольца окружения в Сталинграде силами 6-й армии, которая получила название Donnerschlag – «Удар грома». Но гроза прошла без существенных последствий, а удар грома так и не прогремел.
Фото: DPA/TASS
По плану «Зимней грозы» отвечать за «непогоду» должна была спешно сформированная группа армий «Дон», основу которой составила 11-я армия генерала Эриха фон Маншейна. Впервые в истории вермахта группа армий получила название по местному топониму: до сих пор немецкие генералы оперировали более крупными понятиями, вроде «Центра», «Севера» или «Юга». Тем самым германское командование признавало, насколько большое значение придает не самой крупной русской реке, на берегах которой должно было развернуться сражение. Примечательно, что после «Дона», который по результатам разгрома был переименован в «Юг», названия по именам рек носили группы немецких армий в последний период войны – в 1944-45 годах. Тогда в документах вермахта появились «Висла», «Курляндия», «Северная Украина» и «Южная Украина», но и эти названия быстро стали синонимами поражений.
«Зимняя гроза» могла бы увенчаться успехом, если бы советские воины проявили меньшую стойкость, а командование – меньшее умение быстро реагировать на оперативно меняющуюся обстановку. Ведь ни в Москве, ни в штабе Сталинградского фронта совершенно не ожидали, что немцы нанесут удар с юга, где расстояние до окруженной 6-й армии противника было достаточно большим. Наибольшую опасность, по мнению советского командования, представлял выступ немецкого фронта в районе излучины реки Чер. Там окруженных немцев и главные силы вермахта разделяло всего 40 км. И именно на этом участке, по предложению знаменитого уже тогда генерала Николая Ватутина, была создана 5-я ударная армия, главной задачей которой стало отражение возможного деблокирующего удара. Но он был нанесен совсем с другой стороны…
Германские войска ударили неожиданно и в таком месте, где их появления в тот момент никто не ожидал: с юга, в промежутке между Доном и Волгой, поднимаясь наверх, к Сталинграду, вдоль левого донского берега. И в первый момент здесь, на пути почти 130-тысячной группировки немцев, оказались совсем небольшие советские силы: 51-я армия генерал-майора Николая Труфанова. Армия, воевавшая под Сталинградом с октября 1942 года, к этому времени была сильно измотана и ослаблена. Неудивительно, что первый удар тяжелой немецкой группировки, которая уступала советским частям только в артиллерии, а по танкам превосходила вдвое, советским войскам не удалось отразить – они смогли лишь немного замедлить продвижение противника. Но и этого оказалось достаточно, чтобы сорвать планы на молниеносный успех «Зимней грозы».
Сопротивление ослабленных частей 51-й армии оказалось достаточным для того, чтобы Ставка Верховного главнокомандования в Москве успела принять решение и организовать переброску на опасный участок фронта 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Родиона Малиновского. Уже на третий день немецкого наступления армия была передана в состав Сталинградского фронта и двинулась в сторону вражеского наступления. В бой многие части армии Малиновского вступали буквально с ходу, едва закончив двухсоткилометровый марш. Но это были свежие, хорошо подготовленные и экипированные части, которые в итоге и смогли остановить немецкий прорыв. Кстати, это было не первое столкновение генералов Манштейна и Малиновского. Они уже сражались друг против друга летом 1942 года, и тогда успех был на стороне германского военачальника, но на этот раз они поменялись ролями.
По всем правилам военной науки, успех операции по освобождению окруженных войск тем выше, чем активнее ведут себя войска в окружении. Верховное командование вермахта рассчитывало на встречный удар Паулюса из Сталинграда, тот самый «Удар грома» – но он так и не прозвучал. Виной всему была политика. По решению фюрера, Паулюсу надлежало «оборонять крепость на Волге» и никоим образом не покидать оккупированного города, ставшего ловушкой для 6-й армии. Но даже если бы генерал и решился на встречный удар, ему понадобилось бы шесть дней на его подготовку и гораздо больше ресурсов, чем у него было и чем ему могли доставить по «воздушному мосту». Но ни первого, ни второго ему не позволили советские войска.
Двенадцатидневные кровопролитные бои, в которые вылилась «Зимняя гроза» и Котельниковская оборонительная операция, стали, пожалуй, первой крупной неудачей германской армии при попытке деблокировать свои окруженные войска. До сих пор немцам удавалось успешно прорывать линии советских «котлов» и выводить свои армии из-под угрозы уничтожения. Но с армией Паулюса этот номер не прошел: после того, как 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Малиновского вышла наперерез группе армий «Дон», стало очевидно, что на сей раз успеха ждать не приходится.
Самый драматичный эпизод Котельниковской оборонительной операции – первые дни немецкого наступления. Именно тогда ценой собственных жизней немногочисленные советские подразделения 51-й армии останавливали рванувшиеся к Сталинграду танки Манштейна. И в это время в роли противотанковых пушек зачастую использовали дивизионные пушки ЗиС-3 – одно из самых лучших и массовых орудий в истории мировой артиллерии. Предназначенные для поддержки действий пехотной дивизии, эти пушки имели и бронебойные снаряды, и в случае необходимости вполне справлялись с ролью противотанковой артиллерии, хотя на первый взгляд и может показаться, что артиллеристов заставили выполнять совершенно чуждые им задачи.
Один из самых пронзительных эпизодов книги «Горячий снег» – появление на позициях артиллеристов командующего армией генерал-лейтенанта Петра Бессонова. Пораженный мужеством и стойкостью артиллеристов, сумевших остановить немецкие танки, он обходит семерых оставшихся в живых, вручая им ордена Красного Знамени со словами «Главное было выбить у них танки… Спасибо за подбитые танки. Спасибо. Все, что могу…» В действительности командующий армией в то время не мог иметь с собой ордена Красного Знамени и вручать их по собственному усмотрению наиболее отличившимся воинам. Такое право командармы получили только в апреле 1943 года, а в разгар Сталинградской битвы им были наделены только командующие фронтами и более высокие чины.
Подробнее в сюжете: Сталинградская битва