Уже сложно поверить, что зритель знаком с Андреем Звягинцевым всего 16 лет и на протяжении всего пяти фильмов. Кажется, что он зарекомендовал себя Автором с большой буквы еще несколько десятков лет назад, а в XXI веке уже оттачивал свое мастерство, набирая популярность и на родине, и за рубежом.
Но дебют Звягинцева действительно случился лишь в 2003 году. Ему тогда было 39 лет. С тех пор о режиссере таких простых, понятных и страшных фильмов говорят постоянно. Одни его любят, другие – на дух не переносят. А вот величие мало кто берется отрицать. В конце концов, такой россыпи наград у каждой первой ленты в России больше нет ни у кого.
6 февраля Андрею Звягинцеву исполняется 55 лет. «МИР 24» отмечает юбилей режиссера рассказом о том, как и чем он покорил Россию и весь мир.
Признание с дебюта в мире кино – большая редкость. Обычно над своим именем в индустрии долго и плодотворно работают, не покладая рук. Андрей Звягинцев мог уже со своей второй ленты продавать фильм одним лишь именем режиссера. А началось все с «Возвращения».
Драма о пропавшем на 12 лет отце, который вернулся к двум детям только чтобы найти в них себя, стала настоящим хитом. На премьерном показе во время Венецианского фестиваля публика 15 минут стоя аплодировала Звягинцеву. Может ли старт быть лучше? А ведь помимо «Золотого льва» был еще десяток наград, включая «Золотого овна» одновременно за лучший фильм и лучший дебют. И это не говоря уже о номинациях на «Сезара» и «Золотой глобус».
Спустя четыре года вышел, пожалуй, самый неудавшийся фильм режиссера. «Изгнание» имело интересную задумку, но фильм о семье, предательстве и боге получился уж больно архаичным для западной аудитории и слишком откровенным для российской сцены. Длительный хронометраж только убавлял желание смотреть кино. Впрочем, ценители смогли и в этой ленте рассмотреть руку мастера. Все классические элементы фильмов Звягинцева в нем присутствовали. Просто в «Изгнании» они не сработали.
Зато получилось с «Еленой». Кино о кровных узах и новом феодализме в Москве XXI века в целом понравилось аудитории и кинокритикам. Снова большое количество международных наград, в том числе за лучший сценарий. Главным же достижением режиссера можно считать то, как он раскрыл актрису Надежду Маркину. У нее никогда не было проблем с работой в России, но после выхода этого фильма исполнительница роли Елены получила международную славу. И это на шестом десятке лет.
Весь опыт, полученный в этих трех фильмах, включая собственные ошибки и гениальные открытия, автор использовал для создания и совершенствования двух следующих картин – «Левиафана» и «Нелюбви».
Кино Звягинцева всегда было депрессивным и дерзким. Однако до определенного момента это не вызывало негативной реакции у аудитории. В нулевые не было зазорным открыто говорить о проблемах в обществе. Поэтому режиссер, наверняка, и сам не понял, за что так невзлюбили «Левиафан». История о пережевывающей человека системе была воспринята в России в штыки. Нет, в экспертном сообществе все еще отмечали атмосферу и прекрасную операторскую работу, но существенная часть зрителей обвинила Звягинцева чуть ли не в предательстве родины. Впрочем, фильм стал скорее площадкой для общественного диалога на тему «а такие ли мы?». О художественной ценности говорили очень мало и вскользь. А потому и неоднозначность ленты со всеми политическими и социальными подтекстами, которые увидело общество, стоит воспринимать скорее как благо. Ну а когда бы еще подобные вещи обсудили, если бы не «Левиафан»?
Все свои фильмы Звягинцев явно пережил сам. Глупо вменять ему нарочито черное представление о российской действительности. В конце концов, вряд ли можно обвинять человека за его личный опыт. Из семьи режиссера рано ушел отец, все детство он провел в бедной сибирской семье, а в девяностые тридцатилетнему мужчине приходилось работать дворником на Большой Никитской. Уж Звягинцев точно успел насмотреться «чернухи» в жизни, задолго до переноса острых социальных тем на большой экран.
Почему-то принято сравнивать последние фильмы режиссера с «Грузом 200» Алексея Балабанова. Аналогия пусть и лежит на поверхности, но очень обманчива. Звягинцев не хочет шокировать зрителя и даже не хочет показать, что «и такое бывает» не выезжавшим за пределы больших городов людям. Автор скорее рассказывает историю и предлагает зрителю найти в ней себя, или с упоением обнаружить, что в этой истории его – зрителя – нет.
Любой автор, кроме совсем уж идеологически закованных людей, стремится к признанию. Звягинцев, безусловно, не стал исключением. А чего может желать человек, который, кажется, собрал уже все награды в мире кино? Все, кроме одной. Андрею так и не покорился «Оскар», что кажется невероятным упущением академиков.
Звягинцева провели мимо статуэтки несколько раз. Причем не сказать, что незаслуженно. Просто всегда находились конкуренты посильнее. Да и в конце концов, почему фильм «Левиафан», снятый целиком о России, должен был понравиться жюри больше, чем вполне интернациональное кино «Ида» о холокосте и гармонии с собой? Да и тематика «Нелюбви» гораздо дальше от международного сообщества, чем чилийская «Фантастическая женщина» о транссексуале.
Конечно, сам режиссер наверняка еще не раз повторит, что все это неважное и напускное, что ему хочется выражать себя, а не завоевывать золотые статуэтки. Но в этом есть здоровая доля лукавства. Вряд ли автор гонится за наградами, но не стремится снимать нарочито оскароносное кино и не стремится войти в историю киноискусства – это две разные вещи.
Пожалуй, самое интересное в личности Звягинцева – это его бесконечное спокойствие. Человек, который снимает столь спорные, проницательные и эмоциональные ленты, очень редко выходит из себя. Будто длинные планы природы в конце картины глушат и его собственные режиссерские переживания. Получивший признание по всему миру Звягинцев не возгордился и не ушел в себя. Когда он не занят съемками, то обязательно путешествует по своей необъятной родине и ближайшему зарубежью, проводит мастер-классы, общается со зрителями и крайне терпеливо объясняет свои – а иногда и чужие – фильмы. Юбиляр – в полном смысле слова интеллигент, коих в российской киноиндустрии найти становится все сложнее.