Что делать, когда на выборах не за кого голосовать? Причем не потому, что каких-то кандидатов завернули, не допустили и вообще не дали свершиться торжеству демократии, а потому что занимать должность никто не хочет. Вот пост главы консервативной партии и одновременно британского премьера, например, этим летом оказался сразу и вакантным, и расстрельным. Тяжелая ситуация с выходом из Евросоюза, откол партии Brexit и полное размытие повестки тори – сложно представить себе человека, который смог бы разрулить эту ситуацию и выйти в «плюс». В какой-то момент показалось, что консерваторам уж легче отдать парламент лейбористам и попытаться отквитаться через пару лет. Но так же нельзя. Поэтому с уходом Терезы Мэй пришлось бросать клич с надеждой найти в партии такого человека, который согласиться погубить свою политическую карьеру ради того, чтобы консерваторы смогли «перезагрузиться».
Пятерка никому неизвестных членов парламента, которые даже в британских новостях особо не мелькали, нынешний глава форин-офиса Джереми Хант, не успевший за время своей работы в правительстве сделать ничего, и довольно одиозный Борис Джонсон, который даже внутри партии не нравится большинству, – вот список кандидатов на пост премьера Великобритании, который так боялись занять все остальные. В этом свете то, что Хант проиграл финальные выборы Джонсону, видится скорее поощрением для министра иностранных дел: мол, поживи еще, авось, будешь полезен, когда тори с треском провалят следующие парламентские выборы. Радость Ханта от собственного поражения нельзя было не заметить: он даже своего соперника поздравил лишь в Twitter, с небольшой издевкой и смайликом в конце.
Впрочем, сам Джонсон, видимо, воспринимает свой пост серьезно. Ему не привыкать к карьерному росту, он ведь сам по натуре – карьерист. И никогда не скрывал, что льет воду на мельницу, перемалывающую предыдущего премьера Мэй лишь для того, чтобы поскорее занять этот пост. Когда-то он скромно отшучивался, что шансов стать во главе правительства у него меньше, чем переродиться оливковым деревцем. Но именно в этих шутках всегда считывалась обида за то, что ему – такому хорошему и последовательному защитнику интересов страны – никак не давали права поуправлять. Желание воплотилось, пусть и не самым выгодным для него образом. «МИР 24» – о жизни нового премьер-министра Великобритании и о том, как важно выполнять свои обещания.
Александр Борис де Пфеффель Джонсон родился вообще-то в американском Нью-Йорке, и лишь волей случая – благодаря проектной работе отца – оказался в Великобритании, где и остался вот уже на полвека. В роду у него был и король Великобритании Георг II, и представители династии Романовых, и даже турецкий политический деятель Али Кемаль. Долгое время Джонсон на все вопросы о своем происхождении отвечал, что вообще впервые слышит о знаменитых родственниках. Но в эту ложную скромность тяжело поверить, учитывая то, что Борис вырос в образованной семье с высоким достатком, а там обычно чтят свою родословную.
Так или иначе, Джонсон закончил самую престижную в мире школу – Итон – а затем и колледж при Оксфордском университете. Там он, кстати говоря, познакомился со своим другом Дэвидом Кэмероном – он же лидер консервативной партии с 2005 по 2016 год. В те времена оба будущих политика имели довольно проевропейские взгляды, и лишь конъюнктура и острая нехватка власти заставили Джонсона изменить своим идеалам и стать главным проповедником Brexit.
Покончив с образованием, нынешний премьер пошел работать журналистом. Правда, зарабатывать как все коллеге не хотелось, поэтому спустя всего несколько месяцев он принялся сочинять эксклюзивы. Газетная заметка, конечно, получит гораздо больше прочтений, да и обсуждать ее будут громче, если в ней расположить яркую цитату. Правда, для начала неплохо было бы озаботиться тем, чтобы цитата была реальная. Джонсона это не волновало – он просто брал слова спикеров из головы. За что и был уволен из The Times.
Эта история ничему не научила молодого человека, он перешел в Daily Telegraph – в тот момент это было любимое издание консерваторов – и стал писать о деятельности Европейского союза. Правда, теми же методами. Судя по заметкам Джонсона, которые можно при желании найти в интернете и до сих пор, европолитики полностью оторваны от реальности, получают заоблачные зарплаты, являются законченными шовинистами, ненавидят британцев и хотят принудить всех жителей ЕС исполнять абсурдные законы, вроде выплаты штрафов за слишком большие гробы. В эпоху интернета разоблачить такое можно в два клика, а вот тогда, в 1989 году, Джонсону удалось охаживать британских читателей на протяжении пяти лет.
И все бы ничего, кажется, что все это дела давно минувших дней, но ведь главная задача премьера Британии в 2019 году – договориться с Брюсселем. Каким образом можно вести переговоры с людьми, о деятельности которых политик врал на протяжении долгих лет – совершенно неясно.
Впрочем, самое известное место работы Джонсона до сегодняшнего дня – это мэрия Лондона, которую он возглавлял. Правда, было это несколько позже его прихода в политику. В 2000 году после ухода из журнала The Spectator он избрался в Палату общин – и даже сделал блестящую карьеру в консервативной партии, уже через три года попав в «теневое правительство» на должности министра культуры. Правда, там он не задержался – благодаря личному «Моникагейту». Джонсона застукали с любовницей, он стал все отрицать – и наврал под присягой. Консервативная партия решила дистанцироваться от столь легко лгущего политика.
В 2008 году он ушел из парламента и стал мэром Лондона. Несправедливо было бы сказать, что этот опыт неудачный. По сравнению с предыдущими и нынешним главой столицы, Джонсон был вполне неплохим градоначальником. Он блестяще провел Олимпиаду-2012, существенно сократил уровень преступности и создал множество новых рабочих мест. Были и провальные моменты: он выделял множество денег на проекты, о которых сейчас уже все забыли. Чаще всего ему в упрек ставят $50 млн, выделенные на «зеленый мост» через Темзу. Если вы сейчас приедете в Лондон, то никаких мостов не найдете.
После двух успешных сроков, Джонсон передал город Садику Хану и вернулся в Палату общин. Практически сразу после этого он был назначен на высокую должность новым премьером Терезой Мэй – стал главой форин-офиса. Вообще-то он мог стать премьером еще тогда. Его считали одним из главных конкурентов Мэй на пост главы Консервативной партии. Но в тот раз не получилось.
В качестве министра иностранных дел, Джонсон стал одним из главных проповедников Brexit. В любви Евросоюзу он, конечно, никогда не признавался, но и о столь решительной ненависти к ЕС он не заявлял на протяжении всего срока, что главой партии был его приятель Кэмерон – проевропейский консерватор.
Помимо антиевропейской кампании, запомнился он разве что рядом резких и странных обвинений в адрес других государств. Видимо, сыграло журналистской прошлое. «Этот министр тратит больше времени извиняясь перед другими государствами, чем занимаясь непосредственными обязанностями», – однажды сказал лидер либеральных демократов Тим Фэррон. В частности, Джонсон обзывал президентов США и Турции Дональда Трампа и Реджепа Тайипа Эрдогана, предлагал ливийскому правительству «наконец убрать трупы со своих улиц», путал африканские государства и выгонял из Британии российских дипломатов после отравления Скрипалей. В результате можно сказать, что на Даунинг-стрит только вздохнули с облегчением после того, как Джонсон лично решил покинуть правительство из-за несогласия с программой Мэй по Brexit.
В качестве премьера его главная цель – выход из Евросоюза. Это было понятно и год, и два назад. Джонсон подчеркивает, что в отличие от Мэй готов на «уход по-английски» – без сделки. Новый премьер уверен в том, что Великобритания – сверхдержава, поэтому вполне сможет справиться без денег ЕС и договоренностей с ним. Но это все лишь слова. Джонсону уже не раз приходилось откровенно лгать, чтобы получать повышения по службе. Каков шанс, что нынешние увещевания о неизбежности Brexit – не обычный политический ход, который помог ему получить кресло? Ведь вполне возможна ситуация, при которой премьер внезапно изменит свое решение непосредственно перед судьбоносным октябрем. Если того потребует конъюнктура.
«Слишком часто те, кто видят в премьерстве прежде всего власть, видят в нем личный интерес, а не интерес народа, которому они служат», – однажды сказала Мэй, явно подразумевая Джонсона. Судя по всему, именно этим и будет обусловлен грядущий срок нового премьера. А вот справится ли он с тем, чтобы власть удержать, и не получить вотум недоверия уже 31 октября – срок, на которой сейчас запланирован Brexit – это большой вопрос.