Российская актриса Виктория Мирошниченко дебютировала в кино совсем недавно: первой ее работой стала роль в фильме «Дылда». Игра актрисы не осталась без внимания кинокритиков, а сам фильм с большой вероятностью будет представлять Россию на «Оскаре». Премьера «Дылды» состоялась в России 20 июня этого года. Виктория Мирошниченко стала гостем программы «Культ личности» с Григорием Заславским на телеканале «МИР 24».
- Фильм «Дылда» номинирован на «Оскар». Какие у вас ощущения?
Мирошниченко: Он пока еще не номинирован, надо сказать. Ленту выдвинули от России, нужно ждать, что скажет жюри. Ощущение – я в шоке. Очень рада и хочу поехать в Лос-Анджелес. Надеюсь, что фильм все-таки выдвинут, потому что приложено немало усилий.
- Скажите, ведь этот фильм снят по документальной повести «У войны не женское лицо»?
Мирошниченко: Не совсем. Фильм вдохновлен повестью. До начала съемок читала ее фрагменты, но не дочитала до конца, так как было очень тяжело. Вообще, военная тема для меня не самая простая
- Вы в начале разговаривали с одной или несколькими блокадницами. У них что-то спрашивали или они сами рассказывали?
Мирошниченко: Она не в первый раз рассказывает о своей жизни, был конкретный план. Было много фактов, которые меня реально потрясли. Среди них тот, что из всех, кого знала блокадница, в живых только ее дочь. Из родных только дочка и ее семья. Представляете, вся эпоха, которая была с ней, все умерли. Не понимаю, как это.
- Вас же, когда был кастинг, пробы, не сразу утвердили. Это правда? Как вы переживали?
Мирошниченко: На самом деле я не переживала, потому что специально сказала себе, что буду жить, как и раньше, готовиться. Поставила ГИТИС на первое место, какие-то свои дела и параллельно ждала. Примерно понимала, что выберут меня, ведь режиссер Кантемир Балагов писал: «прочитай эту книгу, прочитай эту книгу», а также звал на репетиции. Вот я репетирую-репетирую, и режиссер говорит, что не утверждена еще.
- Вы учились четыре года в ГИТИСе. Чего не хватило во время съемок?
Мирошниченко: Кантемир попросил забыть все, чему нас учили. Конечно, я не стала всего забывать.
- Когда в Каннах показывали фильм, вы следили за реакцией зрителей?
Мирошниченко: Это было странное чувство, так как там много зрителей, приветствовавших нас. Тогда я сама впервые смотрела фильм и в один момент перестала наблюдать за людьми в зале. Не до этого было. В конце зрители начали хлопать. Ленту приняли очень хорошо.
- Вы читали рецензии?
Мирошниченко: Да. Я поняла, что не хватило парадокса в этой роли.
- Вы для себя рассматриваете кино как главное дело или хотите связать свою жизнь с театром?
Мирошниченко: У меня получилась такая дорога, я как свободный художник, и пока не могу ответить. Кино и театр я считаю равноценными. К театру отношусь с большим уважением, но пока не вступаю в труппы.