В конце ноября в Северной Осетии отмечают национальный праздник Джеоргуба. Он длится больше недели, и в каждом осетинском доме все это время возносят молитвы. На стол при этом подают три пирога и мясо жертвенного животного. По традициии на столе обязательно должен быть острый нож. А значит в эти дни точильный станок в мастерской Ермака Гатеева будет работать без остановок. Он один из немногих во Владикавказе, кто еще занимается заточкой.
«Наплыв людей всегда бывает перед праздниками и после них, – объясняет точильщик Ермак Гатеев. – Перед праздниками острые ножи нужны для разделки мяса. А после торжеств, после активной работы, затупившиеся предметы опять приносят точить».
В XXI веке профессия точильщика почти умерла. Лет двадцать назад мобильные точильные мастерские приезжали во дворы многоэтажек, и с криками: «Точим ножи, ножницы, пилы» собирали десятки клиентов. Сегодня в трехсоттысячном Владикавказе всего несколько цехов. «Часто люди берут домой совсем недорогие ножи, можно сказать, одноразовые. Многие считают, что их легче выкинуть, чем нести на заточку в цех», – говорит мастер.
Его неприметную мастерскую рядом с металлургическим заводом во Владикавказе знают многие горожане. Внутри цеха нужно быть осторожным. Вокруг десятки колюще-режущих предметов. На стене – портреты генералиссимуса Сталина и надпись «Не курить».
«Цеху почти пятьдесят лет. До меня здесь работал мой отец, еще раньше папин друг. Когда моего отца не стало, я решил продолжить «острое» дело. Было обидно оставлять цех», –рассказывает Ермак Гатеев.
Сам Ермак заточником работает 20 лет. Благодаря этому ремеслу даже в тяжелое время его семья не голодала. «Сперва я работал в техникуме, преподавал студентам радиодело, – рассказывает он. – Но в девяностые годы зарплаты педагогов стали совсем низкими. Пришлось бросить техникум, и пойти работать в отцовский цех. Тут всегда стабильный заработок».
Обучаться точить с нуля Ермаку Гатееву не пришлось. Опыта он набрался еще подростком, когда помогал отцу в цеху. В небольшой мастерской ему был знаком каждый станок. Все приобретал еще отец, но оборудование до сих пор исправно.
Ермак – редкий специалист. «Точу все, что можно заточить, – говорит он. – Ножи, топоры, пилы, секаторы, ножницы, кусачки, пинцеты, ножи для рубанков и мясорубок». За несколько лет мастер усовершенствовал технологию заточки. Если раньше затупившиеся предметы точил на каменных кругах, то теперь – с помощью наждачки.
«Смотрите, на войлочном круге у меня наждачная бумага, – объясняет Ермак. – Если нож сильно затуплен, то сначала ставлю бумагу с крупным зерном, потом начинается более мелкая работа, а уже на полировочном круге со специальной пастой снимаю с лезвия заусенцы и довожу клинок до блеска. Так, что можно отражение свое увидеть!»
Чаще клиенты приносят Ермаку дешевые китайские ножи. У них мягкая сталь, спустя короткое время от остроты не остается и следа. Некоторые посетители видят в этом плохую работу мастера. Качественные немецкие и японские экземпляры сохраняют свою остроту гораздо дольше.
«Большинство людей не умеют пользоваться ножами, – с сожалением замечает точильщик Гатеев. – У нас один нож бывает на все случаи: это и топор, и пила, и рычаг. Если клинок крупный, это не значит, что им можно кости рубить. Большой нож может быть тонко заточен, значит он для нарезки продуктов».
Среди клиентов есть и любители холодного оружия: точить мачете приходят охотники, студенты приносят складные ножики. Мастер уверяет: на Кавказе – культ холодного оружия. Даже если у мужчины есть несколько ножей, он обязательно раскошелится еще на один экземпляр, если он ему приглянулся.
«В Центральной части России в доме бывают два-три ножа, у нас приносят по двадцать-тридцать. Иногда не верю своим глазам, спрашиваю: это для столовой или кафе? Отвечают: нет, домашние ножи», – говорит мастер.
Себя Ермак называет универсалом. Точильщики в городе есть, но каждый специалист узкого направления: кто-то работает с ножами, другие заостряют садовый инвентарь. А у него все вместе! К тому же у Гатеева самые демократичные цены на услугу. «За кухонный нож прошу от 20 до 50 рублей, все зависит от размера. – рассказывает он. – Столько же беру за то, чтобы наточить топор, а вот цепь для бензопилы или за простую пилу возьму 100 рублей, там много мелкой работы. Люди часто удивляются, что так дешево».
Необходимости в рекламе у Ермака нет. Мужчина не дает объявление на сайтах, хватает постоянных клиентов. Меньше чем за час в точильный цех обратились 12 человек. Это кажется, что работа простая, взял нож, поводил туда-сюда, и считаешь свои деньги. Но для хорошей заточки нужен опыт и хорошие станки.
По словам мастера, одним движением режущий предмет можно испортить. Работать нужно на слабых оборотах и нельзя сильно прижимать нож к наждачному кругу. От перегрева сталь теряет свою закалку. В будущем мягкий металл будет быстро тупиться.
Точить ножи нужно не только для того, чтобы ими было легко работать. «От качества нарезки часто зависит и вкус пищи, – уверен Ермак Гатеев. – Вот, например, если мясо пропускать через мясорубку с затупившимся ножом, то получатся комки. Вряд ли блюдо из такого ингредиента будет аппетитным и вкусным».
Несколько раз точильщику Ермаку приносили уникальные, можно сказать музейные экспонаты. Конечно на реставрацию старинного кинжала или найденной в котловане шашки специалист потратил гораздо больше времени, чем на заточку кухонного ножа.
«Точить предметы в перчатках невозможно, нужно чувствовать нож!» – мужчина показывает испачканные руки с несколькими свежими порезами. Говорит, мелкие травмы на производстве случаются почти каждый день. На этот случай есть аптечка с перекисью, лейкопластырем и пинцетом – чтобы извлекать металлические занозы.
Без порезов не обходятся и клиенты. Когда ножи несут сюда, они бывают тупые, а после заточки люди по старой памяти хватаются за лезвия и режут руки. Приходится мастеру подрабатывать еще и медбратом, оказывать первую помощь. Результаты заточки Ермак Гатеев демонстрирует клиентам тут же. Заточенным ножом режет лист бумаги. Ровная линия – знак хорошо выполненной работы.
Подробнее в сюжете: Свое ремесло