Первый китайский зонд отправился на Марс. Что он будет делать, телеканалу «МИР 24» рассказал доктор физико-математических наук, профессор РАН, заведующий лабораторией нейтронной и гамма-спектроскопии ФГБУН Института космических исследований РАН Максим Литвак.
- Зачем Китай отправил зонд на Марс?
Максим Литвак: Я думаю, они отправили зонд, потому что все хотят на Марс. Он является перспективным местом, где можно колонизировать и попробовать поискать древнюю жизнь. Я так понимаю, что у них одна из задач – поиск следов жизни, впрочем, как и у всех других миссий, которые были до этого, и продолжаются, в том числе американские.
- То, что Китай включился в эту гонку, какое значение для мировой науки имеет?
Максим Литвак: Это немножко подстегивает остальных, потому что Марс монополизирован американцами – у них там несколько орбитальных аппаратов, уже не первый марсоход они посылают, и сейчас пошлют второй марсоход, если все сложится. Немного помогают европейцы, а китайцы хотят стать глобальной державой, покорить Марс, поэтому у них первая заявка. Думаю, что всем остальным нужно смотреть на них, как на пример, в том числе нам.
- Сколько будет лететь зонд на Марс?
Максим Литвак: Все примерно одинаково летят – 7-8 месяцев, я читал, что они в феврале прилетают. Они заявляли, что у них будет три в одном: орбитер, посадочный аппарат, с этого посадочного аппарата съедет марсоход. Дальше они говорят, что будут синхронизировать работу орбитального аппарата и марсохода. Я не очень понимаю, в чем здесь ноу-хау, но это провозглашается.
У них будет достаточно тяжелый марсоход – порядка 250 кг. Это меньше, чем были американские марсоходы предыдущего поколения, но все равно он достаточно большой. Это раза в три меньше Curiosity, который сейчас на Марсе ползает, и следующего «Марс 2020», который полетит. Но все равно это достаточно серьезная заявка: там достаточно много будет оборудования, с помощью которого они будут искать воду, водяной лед, потому что это является одним из признаков жизни.
- Какую информацию можно собрать с орбиты, какую – с поверхности? Какая из них важнее и точнее?
Максим Литвак: То, что называется «с поверхности», вы можете получить локально. С орбиты с такой точностью не разглядеть. Обычно считается, что орбитер позволяет сделать картографирование планеты, а спускаемый аппарат или марсоход садится на конечную точку и фактически ты сличаешь глобальную карту с локальными измерениями, которые будут сделаны с помощью марсохода.
Марсоходы могут проезжать десятки километров. С одной стороны, это большое расстояние, с другой – достаточно маленький пиксел на карте по сравнению с глобальной картой, которую строит орбитер. Они сличают крупные и мелкие измерения и верифицируют их.
- Сколько могла готовиться миссия? Сколько она могла стоить?
Максим Литвак: Если у вас есть опыт подготовки межпланетных миссий, думаю, лет в 5-6 можно уложиться с подготовкой. Что касается стоимости, сложно в китайской валюте оценить. Для примера: крупная американская миссия Curiosity порядка двух миллиардов долларов стоила. Орбитальные аппараты могут стоить в районе миллиарда. У китайцев это может быть дешевле, потому что меньше накладные расходы, как всегда, но все равно это дорого. Это сотни миллионов долларов.
– Есть в России планы отправить свой аппарат на Марс?
Максим Литвак: С Марсом нам не везло, многим не везло. Американцы немножко удачу побороли, миссии у них достаточно успешные. У нас сейчас таких явных планов нет, если только не брать совместные – проект «Экзомарс» – совместный европейский.
Первая часть уже успешно выполняется – туда долетел орбитальный аппарат, и он летает вокруг Марса порядка двух лет. Там половина российских, половина европейских приборов – тоже смотрят на атмосферу, на распределение водяного льда. Вторая часть – марсоход, который тоже должен был улететь в это окно, но его передвинули, не успели подготовиться к запуску – там был ряд организационных проблем, плюс ковид вмешался. Его перенесли еще на два года. Там будет марсоход, который делает Европейское космическое агентство, и посадочный аппарат, который делает Россия. На том и на другом будет стоять российская научная аппаратура. Это будет большой шаг для нас.
- В Китае считают, что первый пилотируемый полет на Марс может состояться к 2050 году. Насколько это реально?
Максим Литвак: Когда американцы полетели на Луну, это конец 60-х – начало 70-х, вообще вопросов колонизации не возникало. В то время, в котором мы живем, считалось, что мы планеты освоим, то, что называется внутренними планетами земного типа, включая Марс. Сейчас мы на Луну даже долететь не можем – технологии утеряны, все делается заново. Если этот вектор будет продолжаться, наверное, к 2050 году долетят. Но нужно ряд проблем решить.
Одна из первых – радиация. Исследования показали, что полет туда-обратно и пребывание космонавтов на Марсе – 500 дней – это фидбэк к фильму «Марсианин», потому что нельзя сразу улететь, нужно подгадать окно. Получается, что астронавт получит смертельную дозу, если не предпринимать специальных мер.
Это не просто отправка на дальнее расстояние, это еще и безопасность космонавтов, астронавтов. Там любые проблемы, включая психологические, потому что лететь те же 7-8 месяцев в ограниченном пространстве… Проводились такие эксперименты, даже у нас, такие как «Марс 500». Люди жили в замкнутом пространстве, но внутренне они понимали, что живут на Земле, если что, у них есть красная кнопка, он нажмет, и эксперимент прекратится. А здесь ее не будет. Психика может совсем по-другому начать работать.
- Зачем человеку лететь на Марс?
Максим Литвак: Человечество развивается, есть жилка, что нужно покорять новое (раньше были континенты, потом планеты). В то время, которое прошло, мы больше концентрировались на себе: больше компьютерные технологии развивались, биотехнологии, мы не думали про внешнее пространство, а сейчас человечество опять озаботилось. Есть внутренний стимул. Может быть, мы сами не осознаем, но мы хотим познать новое, в том числе освоить.
У нас есть посыл – изведать неизведанное. Плюс Марс очень привлекательный, потому что всем хочется встретить братьев по разуму или, по крайней мере, следы жизни, и понять, почему только на Земле она есть. А Марс – хороший объект, на котором можно попробовать поискать жизнь. До этого искали с помощью автоматических аппаратов, может быть, стоит людей послать, может быть, проще дело пойдет.