Посмертные маски – изобретение древних цивилизаций. Когда-то их снимали с лиц фараонов, чтобы через прорези глаз душа могла наблюдать и даже руководить. Спустя тысячелетия слепки начали использовать для создания статуй и бюстов королевских особ, а затем – просто чтобы увековечить образ знатных и выдающихся людей. Посмертные маски – предмет коллекционирования, до наших дней дошли не только бесценная золотая маска Тутанхамона и маски европейских венценосцев, но и маски Данте, Ньютона, Канта, Пушкина, Толстого, Достоевского, Тургенева, Булгакова, Маяковского, Врубеля, Ленина, Сталина, Хичкока и многих других деятелей искусства, науки, политики. Снятием слепков занимались именитые скульпторы, например, автором очень многих посмертных масок, сделанных в России в ХХ веке, был Сергей Меркуров. Во времена Великой французской революции свой вклад в это искусство внесла скульптор Анна Мария Тюссо, которая лично сняла слепки Марата, Робеспьера и обезглавленной посредством гильотины Марии-Антуанетты.
Посмертные маски хранят много тайн. Например, удивительная маска Незнакомки из Сены, которой Владимир Набоков посвятил стихотворение: «Торопя этой жизни развязку,/ Не любя на земле ничего,/ Все гляжу я на белую маску/ Неживого лица твоего./ В без конца замирающих струнах/ Слышу голос твоей красоты./ В бледных толпах утопленниц юных/ Всех бледней и пленительней ты». По легенде маска была снята патологоанатомом, пораженным красотой юной утопленницы, однако есть предположение, что на самом деле слепок делали с живой девушки.
Вглядываясь в посмертную маску Сергея Есенина, снятую на второй день после гибели поэта скульптором Исидором Золотаревским, люди гадают, было это лицо самоубийцы, как утверждает официальная версия смерти поэта, или все же это лицо убитого, замученного человека.
С мистикой была связана и вся жизнь Николая Васильевича Гоголя, не обошлось без нее и после смерти. На посмертной маске видно, что один глаз открыт – это породило предположение о летаргическом сне писателя, якобы Гоголя похоронили живым. Вот как описывал облик Николая Васильевича мастер-скульптор Николай Рамазанов, делавший посмертный слепок: «Когда я подошел к телу Гоголя, он не казался мне мертвым. Улыбка рта и не совсем закрытый правый глаз его породили во мне мысль о летаргическом сне, так что я не вдруг решился снять маску; но приготовленный гроб, в который должны были положить в тот же вечер его тело, наконец, беспрестанно прибывавшая толпа желавших проститься с дорогим покойником заставили меня и моего старика, указывавшего на следы разрушения, поспешить со снятием маски, после чего со слугой-мальчиком Гоголя мы очистили лицо и волосы от алебастра и закрыли правый глаз, который, при всех наших усилиях, казалось, хотел еще глядеть на здешний мир, тогда как душа умершего была далеко от земли».
До сих пор точно не известно, как выглядел Уильям Шекспир. На следующей картине, написанной художником-прерафаэлитом Генри Уоллисом в 1857 году, мы видим голландского скульптора Герарта Янссена, работающего над бюстом поэта и смотрящего на маску. Посмертная маска Шекспира действительно существует, однако далеко не все верят, что это слепок его лица. Кессельштадтскую посмертную маску обнаружили в 1849 году в лавке старьевщика в Майнце (ныне Дармштадт). Ее приписали Шекспиру на основании портрета 1637 года, который принимался за изображение Шекспира в гробу. И картина, и маска когда-то принадлежали семейству Кессельштадт. Однако точка в этом вопросе не поставлена до сих пор.
А вот как, уже без мистики, вспоминала Марина Влади приготовления к снятию маски Высоцкого в книге «Владимир, или Прерванный полет»: «Уже ночь. Я включаю нашу настольную лампу. Золотистый свет смягчает твое лицо. Я впускаю скульптора, который поможет мне снять посмертную маску... Пока он разводит гипс, я мажу твое лицо вазелином, и мне кажется, что оно разглаживается у меня под пальцами. Последняя ласка – как последнее успокоение. Потом мы молча работаем. Я несколько лет занималась скульптурой, я знаю, как делаются слепки, я вспоминаю почти забытые движения, эта работа вновь окунает меня в простоту жизни. Старый скульптор шепчет последнюю молитву. Все кончено. Маска будет отлита в бронзе в трех экземплярах...». Маска выполнена из сплава бронзы и серебра, на ее оборот красным маркером нанесен год смерти певца и инициалы его вдовы – MV. В 2015 году посмертная маска Владимира Высоцкого была продана на торгах аукционного дома Drouot в Париже за 55 тысяч евро.
Гораздо дешевле, всего за 17 тысяч долларов, в 2018 году ушла с молотка посмертная маска Иосифа Сталина. Представитель аукционного дома The Canterbury Auction Galleries Дэн Пондер рассказал, что слепки лица и рук генералиссимуса ему принес некий британец. Владелец нашел отпечатки, отлитые в бронзе, на чердаке в доме своего деда, который служил в торговом флоте. Предположительно, именно он привез в Великобританию одну из 12 масок, сделанных после смерти советского лидера. Другая посмертная маска Сталина была продана в 2012 году за 6 тысяч долларов.
Корреспондент «МИР 24» поговорил о посмертных масках с владельцем крупнейшего в России собрания, автором книги «Посмертная маска», историком-архивистом и известным астрологом Павлом Глобой. В его коллекции – около 300 слепков.
– Павел Павлович, какой интерес представляют посмертные маски, почему вы начали их коллекционировать?
– Во-первых, это часть культурного наследия, потому что мы бы не знали облика многих выдающихся людей, если бы не посмертные маски. Портреты людей до эпохи фотографии не надежные, образ всегда приукрашивали, а посмертная маска дает возможность увидеть, каким человек был на самом деле. Был такой знаменитый деятель, как Блез Паскаль – великий французский философ, физик и математик. Сохранились его портрет и его посмертная маска, и вот по посмертной маске Паскаля было обнаружено, что портрет ему совершенно не соответствует, хотя был приписан ему. Великий философ, который был духовным отцом Циолковского, и прежде всего с которым были связаны идеи полета в космос и клонирования людей – Николай Федоров. От него не осталось даже портрета, один рисуночек, который сделал, по-моему, отец Пастернака, да и то – спрятавшись за шкаф. Он не давал себя запечатлевать, а вот посмертная маска есть, и она дает возможность восстановить реальный облик этого великого русского философа. Многие маски снимались известными скульпторами, мало кто знает, что они этим занимались. Это интересная часть нашей истории.
Во-вторых, это еще и наследие физиогномическое. Как бы вы не относились к физиогномике, некоторые черты лица действительно отражают характерологические особенности человека. По облику человека, который сохраняет посмертная маска, многое можно сказать, то есть можно дать некий его психологический портрет. Плюс ко всему – его состояние, состояние его личности.
Смерть – это экзистенциальное состояние, человек, уходя из жизни, становится самим собой – играть ему уже просто становится невозможно. Поэтому по посмертным маскам – не по всем, конечно, можно сказать также, каким человек реально был, с чем он ушел, какой багаж он оставил на земле. То есть, другими словами, нравственный его облик. Это может представлять интерес для криминалистов, помогать выяснить причину смерти, была ли она насильственной и так далее. Я подошел к этому как историк, не говоря уже о том, что маски мне очень помогли в изучении физиогномики.
– Можно ли говорить об отпечатке души, если выражение лица после смерти на самом деле формирует бальзамировщик, задача которого – придать ему спокойный и благородный вид?
– Раньше маску снимали до бальзамирования, сейчас так, конечно, уже не делается. Так называемых форматоров, которые снимали маски, приглашали в первое же время, до того, как начинал работу бальзамировщик. После бальзамирования маску снимать небезопасно, она могла бы расплыться. Если впрыскивать под кожу трупа всевозможные препараты (сейчас это формалин), то маску снять качественно уже не получится. Проблемы были, когда находили человека не сразу после смерти, например, так случилось с Иммануилом Кантом, даже невозможно было ему закрыть рот. Маска так и получилась с открытым ртом и производит тяжелое впечатление.
– Как исследователь, расскажите, откуда пошла традиция делать посмертные маски?
– Все-таки, наверное, из Египта, сохранилась золотая маска Тутанхамона. Потом Микены. Маски снимали в Древнем Риме, потом делали практически скульптуры и ставили их вместе с покровителями домашнего очага – так называемыми ларами, которые стояли в углу дома. Традиция возродилась в Европе века с XII-XIII, после крестовых походов. Известна маска Данте, например, хотя она отредактированная, и я не могу никак признать, что маску снимали, когда у него были открыты глаза, – это просто невозможно, а она с открытыми глазами. Сохранились некоторые маски XIII-XIV веков. Сохранились маски Елизаветы Тюдор, Генриха VIII и других королей. Многие уже форматированные, настоящих масок того времени очень мало. Одна из них – маска великого архитектора Филиппо Бурнеллески. C XVI века, особенно после Эпохи Возрождения XVII-XVIII веков, посмертные маски начали снимать со многих известных людей. Для чего? В основном это был уже не сакральный акт – это нужно было скульпторам, которые использовали эти маски для воссоздания облика. Так мы получили маски Бетховена, Гете, Пушкина и многих других.
В России одной из первых масок была маска Петра I, которую снимал Растрелли. Он, кстати, снимал и прижизненную маску Петра. Тогда посмертные маски делали очень-очень редко, в основном с царей. Есть упоминания о том, что кроме Петра Великого слепок снимали еще с Екатерины II, с Елизаветы Петровны, Анны Иоанновны.
– Вы правда верите, что выражение лица после смерти отражает истинную сущность человека?
– Смерть – это некий экзистенциальный акт, когда человек не может играть, для него это переход в другой мир. За исключением если человек умирает во сне. Если наяву, тогда, действительно, это момент, когда лицо человека выражает настоящую сущность. Он сталкивается с тем, чего никогда в его жизни не было, абсолютной неизвестностью. Хочешь – не хочешь, это будет мгновенный снимок твоей внутренней сущности, когда спадают все маски. Поэтому я лично считаю, что посмертная маска – это во многом истинное лицо человека. За редким исключением: когда маску снимают не сразу, и уже начинается первичный процесс разложения. Я не верю в маску Канта, потому что сняли поздно, существует еще несколько таких масок.