Президент России Владимир Путин выступает на заседании дискуссионного клуба «Валдай» в режиме видеоконференции.
«Настоящую демократию и гражданское общество невозможно импортировать: они не могут являться продуктом деятельности иностранных доброжелателей, даже если те, якобы, хотят как лучше. Мы видим, как функционируют завозные модели демократии. Это просто оболочка, фикция, как правило, фикция, лишенная внутреннего содержания и даже подобия суверенитета».
«Сильное гражданское общество по определению национально ориентировано».
«Пандемия коронавируса показала, что эффективно действовать в кризисной ситуации может только дееспособное государство. Вопреки рассуждениям тех, кто утверждал и утверждает, что роль государства сокращается, и в перспективе оно вообще может быть заменено другими формами социальной организации».
«Что такое сильное государство, в чем его сила? Разумеется, не в тотальном контроле или жесткости правоохранительных органов, не в вытеснении частной инициативы или ущемлении гражданской активности, даже не в мощи вооруженных сил и оборонного потенциала. Сила государства прежде всего в доверии к нему со стороны граждан».
«Острейших противоречий и вопросов международной политики накопилось чрезвычайно много.
«Как бы необходимость борьбы с пандемией не сплачивала международное сообщество, все-таки нам нужно предпринимать системные меры для решения застарелых проблем. Это касается Ближнего Востока, мирового терроризма, той же экологии. Потому пандемия нам тут не поможет, но что касается осознания того, что при очень острых глобальных кризисах действовать нужно сообща, здесь все-таки пандемия играет на руку, но это, к сожалению, пока не научило человечество объединяться на 100% так, как того требует ситуация»
«Россия адекватно оценивает свои интеллектуальные, военные, территориальные и экономические возможности».
«По своему экономическому весу и политическому влиянию активно идет к позиции супердержавы Китай. По этому же направлению движется и Германия. В то же время, заметно трансформировалась роль в международных делах Великобритании и Франции. Да и США, которые в какой-то момент абсолютно доминировали, уже вряд ли могут претендовать на исключительность. Да и вообще, нужна ли эта исключительность самим Соединенным Штатам?»
О вреде политики исключительности
«Это вредно для всех, в том числе и для тех, кто проводит или пытается проводить такую политику исключительности. Потому что это реально разрушает отношения и взаимодействие между Европой и США, значит в конечном итоге наносит ущерб самим США. Этот сегодняшний, сиюминутный тактический, казалось бы, выигрыш, которого добивались Штаты, может обернуться негативными стратегическими последствиями, разрушением доверия».
«Все основные международные структуры надо сохранить, все механизмы международной безопасности, включая Совет Безопасности ООН и его право вето».
«Роль Британии изменилась, СССР не существует, а Россию кто-то попытался списать со счетов. Хочу сказать тем, кто еще ждет постепенного затухания России: нас в этом случае беспокоит только одно – как бы не простудиться на ваших похоронах».
«Если хотим сохранить наш общий дом следующим поколениям, надо прибирать свою планету. Тема охраны окружающей среды давно и прочно вошла во всемирную повестку. Мы же не хотим, чтобы климат на Земле приблизился к условиям безжизненной Венеры».
«Я бы расширил дискуссию и обсудил еще и такую важную задачу, как отказ от неумеренного, ничем не ограниченного сверхпотребления в пользу рачительной и разумной достаточности. Здесь уже накопилось критическое напряжение. Мы это видим по изменению климата. Эта проблема требует реальных действий и гораздо большего внимания, она уже давно перестала быть сферой отвлеченных научных интересов и затрагивает практически каждого жителя Земли».
«Я не думаю, что реалистичным, если все хотят быть конкурентоспособными, является отказ от углеводородов в ближайшей перспективе. Ближайшей перспективой я считаю несколько десятилетий – 30, 40, 50 лет в будущем».
«Если мы будем держать энергосектор на роли пасынка и все время указывать, что он плохой, плохой, он здесь все загрязняет, – инвестиций не будет, дождемся того, что цены взлетят до небес. Поэтому здесь нужно ответственно подходить и не политизировать эту тему, не болтать языком, особенно тем, кто в этом ничего не понимает»
«Пока ничего менять в наших договоренностях не нужно, мы будем следить за тем, как восстанавливается рынок. Вы сказали, что он «припал» – да, но он восстанавливается, обращаю ваше внимание на это. Он растет. Мы не исключаем, что мы можем или сохранить действующие ограничения на добычу, не снимать их так быстро, как мы предусматривали это делать ранее. А если потребуется, может быть, примем и другие решения по дальнейшему сокращению».
«На планете формируется и практически бесконечное цифровое пространство, и люди с каждым годом осваивают его все быстрее. Вынужденные ограничения, связанные с эпидемией коронавируса, только стимулировали развитие дистанционных электронных технологий, и сегодня коммуникация, в основе которой лежит интернет, превратилась во всеобщее достояние. И нужно добиваться, чтобы эта инфраструктура, все киберпространство действовали бесперебойно и безопасно».
«В целом ситуация такова, что на сегодняшний день нет необходимости возвращаться, во всяком случае у нас, к таким ограничительным методам, как это было весной этого года. Например, когда мы отправили людей в оплачиваемый отпуск и закрыли целые предприятия. Нет такой необходимости».
«Безусловно, что жизнь и здоровье связаны с системами здравоохранения, которые должны иметь серьезную поддержку со стороны федерального бюджета и других бюджетных уровней. А чтобы бюджет наполнялся, экономика должна работать. Все так взаимосвязано между собой. Нужно найти вот этот баланс. Мне представляется, что нам удалось этот баланс найти с самого начала».
«Никаких решений пока у нас не планируются, мы не планируем ни сокращения, ни увеличения каких-то сроков, это просто одно из предложений министерства финансов, оно пока до меня даже не дошло. Это все дискуссии внутри правительственных ведомств между собой»
«Я в очередной раз в самые тяжелые моменты развития пандемии испытал и, честно скажу, испытываю чувства гордости за Россию, за наших граждан, за их готовность сделать друг для друга все возможное».
«Россия не вмешивалась в то, что происходило в Беларуси. Мы рассчитываем, что и никто не будет вмешиваться, никто не будет раскручивать в своих интересах этот конфликт и навязывать какие-то решения белорусскому народу. Нужно дать возможность самим белорусам спокойно разобраться во всей ситуации, принять соответствующие решения, в том числе, возможно, эти решения лежат на пути внесения поправок в действующую конституцию».
«Что касается Беларуси, президента Лукашенко, я с ним разговаривал много раз. Он прекрасно понимал всю угрозу коронавируса. Но в Беларуси нет ни таких золотовалютных резервов, нет такого разнообразия экономического ландшафта. И он, как он говорит, вынужден был просто сохранить дееспособность экономики. Но в целом у них ситуация не хуже, чем во многих других странах».
«Договор истекает в феврале, и то, что я предложил, – это очень простая вещь, она лежит на поверхности. Ничего не произойдет, если мы на год продлим этот договор без всяких предварительных условий и будем настойчиво работать над всеми вопросами, которые вызывают озабоченности и у нас, и у американцев, будем вместе работать и будем искать решение»
«Мы готовы работать с нуля, с центра поля, пожалуйста. Если вы спрашиваете нашу позицию, я считаю, что лучше не утрачивать то, что достигнуто раньше, а двигаться с тех позиций, которые уже достигнуты прежними поколениями руководителей наших стран. Если будет принято другое решение нашими партнёрами, то мы готовы к работе в любом формате, по любому из этих треков»
«Если добиваться привлечения Китая к этому процессу и подписанию, а почему это только Китай, а где другие ядерные державы? Где Франция, которая только что сообщила, что испытала очередную систему крылатые ракеты с подводной лодки, это тоже ядерная держава. Есть еще Великобритания».
«Да, пока таких систем, действительно, у США нет, так же, как и у других стран, хотя все работают над этим и когда-нибудь это тоже появится. Нам говорят, что у России эти виды вооружений появились, у других держав пока нет, надо это учесть. Мы не против, давайте учтем и в количестве носителей, и в количестве боеголовок, мы не возражаем».
О гонке вооружений
«Вы спросили, если ли будущее у договора об ограничении вооружений. На мой взгляд, у мира не будет будущего, если не будет каких-то ограничений в сфере гонки вооружений».
Об отношениях с Китаем
«Российско-китайские отношения достигли беспрецедентно высокого уровня. Мы относимся друг к другу с большим доверием, у нас сложились прочные, устойчивые и, главное, эффективно работающие связи по всем направлениям».
«Мы всегда исходили из того, что наши отношения достигли такой степени взаимодействия и доверия, что мы, в общем, в этом не нуждаемся, но теоретически вполне можно себе такое представить».
О размещении США ракет в Азиатско-Тихоокеанском регионе
«У нас, к сожалению, появляются там и новые угрозы. Например, намерения и заявления наших американских партнеров о возможности размещения ракет средней и малой дальности в Азиатско-Тихоокеанском регионе нас, конечно, не могут не настораживать, и без всякого сомнения мы вынуждены будем что-то предпринимать в ответ. Это совершенно очевидный факт».
Об отношениях со странами НАТО
«Мы никогда не злоупотребляем трениями, которые возникают между другими государствами. У нас устойчивые, хорошие, я бы не сказал пока полноценные, но имеющие хорошую перспективу и, во всяком случае, хорошую предысторию отношения с Францией, у нас нарастает объем сотрудничества с Турцией. Турция вообще наш сосед».
«Решила Турция, что им нужна современная система ПВО, а наилучшая система в мире сегодня – это С-400 «Триумф» российского производства. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган проводит независимую внешнюю политику и это отражается в том числе на сфере военно-технического сотрудничества. С таким партнером не просто приятно, но и надежно работать.
«В объединении Германии тоже решающую роль на самом деле сыграл Советский Союз. Это была решающая роль. Некоторые ваши сегодняшние союзники, союзники Германии, по сути, возражали против объединения, чего бы они там ни говорили, мы знаем это, у нас в архивах до сих пор это лежит. И я лично считаю, что это правильно, потому что нельзя разделять единое целое. И если у народа есть какое-то стремление, в данном случае, к единству, к объединению, нельзя силой сдерживать этого стремления, никому на пользу это не пойдет».
«Это очень интересно, но то, что создается инфраструктура – это ведь тоже подготовка к исследованиям, я просто не знаю, что планировалось к выделению денег на эти цели. Вы сказали, что на инфраструктуру выделяется, а на научные исследования нет. Я не думаю, что это какие-то уж большие деньги. Там же у нас, к сожалению, сокращения происходят бюджетных расходов вынужденные, я подчеркну, и в связи с известными сложностями в экономике. Насколько нужно было там сокращать, наверняка небольшие расходы, связанные с научной деятельностью в Антарктике, я не знаю, обещаю, что посмотрю. Тех, кто допустил оплошность, – накажем».
«Если бы этого фигуранта действительно, власти, во всяком случае, хотели бы отравить, вряд ли бы отправили его на лечение в Германию. Сразу же, как только жена этого гражданина обратилась ко мне, я тут же дал поручение прокуратуре проверить возможность выезда его за границу на лечение, имея в виду, что могли бы и не выпускать, потому что у него были ограничения, связанные с судебным следствием. Но я все равно попросил Генеральную прокуратуру разрешить это сделать, и он уехал».
«Те изменения в конституцию, о которых сейчас сказали, они ведь направлены не только на то, чтобы представить действующему главе государства право избираться в 2024 году или даже в более поздние сроки. Они направлены главным образом на то, чтобы укрепить суверенитет Российской Федерации, обозначить наши перспективы развития, создать фундаментальный конституционный базис для развития экономики и социальной сферы и укрепления нашего суверенитета».
«2024 год и более позднее время – нужно будет смотреть, когда время придет. Сейчас нужно просто напряженно работать, как святой Франциск, каждому на своем участке. Когда-то это, безусловно, должно закончиться. Я отдаю себе в этом отчет прекрасно»
«Мы развиваем российскую политическую систему и будем это делать дальше, предоставляя возможность всем политическим силам, серьезным, искренним патриотично ориентированным работать в рамках действующего закона».
О критике
«Меня мало что задевает, потому что я в известной степени при исполнении своих служебных обязанностей превращаюсь в функцию. И эта функция имеет главную цель – обеспечение интересов российского народа. Наших граждан и российского государства. Все остальное я стараюсь не замечать, чтобы это не мешало выполнять эту самую функцию. Так что меня это не колышет».
«Я никогда не думаю такими категориями, о которых вы сейчас сказали, я не думаю никак о своей роли в истории, пускай об этом думают те люди, для которых это интересно. Я ни одной книжки про себя не прочитал. Я просто работаю, изо дня в день решая текущие задачи и обращая свой взор в будущее с тем, чтобы эти текущие задачи не мешали достижению стратегических целей. Давайте оставим оценки о моей роли для будущих поколений, но, думаю, тогда мне уже будет не очень интересно».
«Молодежь, как правило, недовольна не тем, что происходит, а недовольна тем, чего на сегодняшний день она добилась, и хочет большего. И это правильно, и это то, что лежит в основе прогресса, это то, что лежит в основе того, что молодые люди будут создавать лучшее будущее, чем то, которое удалось создать нам. Здесь нет ничего удивительного и ничего нового. Мы это хорошо знаем по российской классической литературе. «Отцы и дети» почитайте, там все написано».
«Скучаю по детям. Редко вижу их».
Подробнее в сюжете: Заседание клуба «Валдай»