15 января русская православная церковь отмечает день памяти святого чудотворца, преподобного Серафима Саровского – горячо любимого на Руси святого. В народе он известен как «скорый помощник», то есть святой, который явно и скоро отвечает на молитвы всех, кто к нему обращается. В интернете можно найти множество историй о чудесной помощи батюшки Серафима – историй, которые произошли не когда-то при его жизни, а прямо в наши дни.
Широко известно, что всем, кто к нему обращается с искренней молитвой, с вопросом или просьбой о вразумлении, он отвечает. Конечно, не в виде слов, а в виде меняющихся обстоятельств жизни, которые приносят и утешение, и исцеление, и смену нашего отношения к ситуации.
Серафим Саровский жил относительно недавно, во второй половине XVIII и начале XIX века. В честь дня памяти преподобного Серафима Саровского о посвященных ему иконах рассказал в интервью корреспонденту «МИР 24» заведующий кафедрой богословия Свято-Филаретовского института профессор Александр Копировский.
«Иконография преподобного Серафима Саровского – малоисследованная область, – говорит искусствовед. – Хотя иконы пишутся не с натуры, иногда иконописцы еще при жизни того или иного старца старались запечатлеть его образ, предполагая, что возможно, он будет канонизирован. Именно так в начале XVI века был зарисован святой Ефросин Псковский; а в XV веке святой Дионисий Глушицкий написал с натуры образ святого Кирилла Белозерского. По сути, эти эскизы уже оказались иконами, поскольку сразу были исполнены в традиционном иконописном стиле».
По словам профессора Александра Копировского, первые иконы преподобного Серафима писались с его прижизненных портретов, среди которых один их самых известных был выполнен по настоятельному требованию симбирского помещика Николая Мотовилова – собеседника старца Серафима и его первого биографа. Сергей Нилус приводит свидетельство вдовы Мотовилова Елены Ивановны Милюковой о первом портрете святого: «То он смотрит сурово, то, напротив, улыбается так сердечно». И далее Нилус вспоминает: «Лицо, прямо обращенное к входящему, светилось такой улыбкой, что при взгляде на нее сердце освещалось. Не были ли эти милость, сердечность, тепло – неземными? Поистине ангельская доброта этой улыбки не была застывшей – на портрете я видел, что лицо святого постепенно оживало». Этот портрет, написанный по просьбе Мотовилова, находится сейчас в США в монастыре Новое Дивеево.
Другой портрет святого был написан по настоянию матери одной из сестер дивеевской общины – Анастасии Протасовой. В 1809 году, когда Серафиму было 50 лет, она упросила сделать его портрет живописца Императорской Академии художеств Дмитрия Евстафьева.
Наконец, образцом для наиболее распространенных изображений святого Серафима стал портрет, написанный в 1828 году художником Семеном Серебряковым, впоследствии принявшим постриг с именем Иосиф. На его работе святой изображен в облачении в обычной позе перед святым причастием с правой рукой, прижатой к груди. Волосы и борода его седые, густые, но не длинные. Одна из первых копий, если не прямо оригинал этого портрета, находится в России в соборе города Курска. Портреты святого сохранились также в других городах, например, в Арзамасе.
Александр Копировский: «Портрет Серебрякова передает внутреннюю умиротворенность святого, в нем есть трогательная простота. Но в нем недостает психологического проникновения в образ, что вообще характерно для русского портрета второй половины XVIII века. Эту простоту, даже наивность можно объяснить не столько бесталанностью автора, у которого не было академического образования и, возможно, даже достаточной базовой художественной подготовки, сколько временем создания: в то время даже шедевры лучших мастеров были, как правило, лишены психологической глубины. Возможно, поэтому работа Серебрякова, хотя перед ней полтора века зажигались свечи, не стала иконой, пока в последующих работах к этому образу не был добавлен нимб».
Каковы же иконы преподобного Серафима, созданные после его канонизации? В Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева в Москве сохранилась серия икон этого святого. В этих образах все внешние признаки иконы: нимб, позолоченный фон, стилизованный лик, плотно положенные краски, сочетаются с непосредственностью и теплом портрета. Однако эти попытки сочетать то и другое приводят к некоторому схематизму в изображении.
Еще один известный образ представляет преподобного Серафима, который идет к своему скиту, опирающимся на посох, согбенным. Тепло и непосредственность изображения делают его подобным скорее лубку, чем иконе. Итак, попытки превратить реалистичную живопись в икону, механически присоединяя к картине отдельные иконные элементы, в целом снижают духовную выразительность и глубины образа.
Широко известен образ преподобного Серафима, кормящего медведя. Хотя животное по своим размерам должно быть больше святого, как и было в первом изображении этого сюжета, сделанном Ефимом Васильевым в 1844 году, на иконе медведь похож на медвежонка. По словам искусствоведа, намеренное изменение масштабов имеет здесь символический смысл: не медведь здесь уменьшен, а фигура преподобного увеличена, что указывает на его духовное величие. Нечто подобное есть и на иконах святого Серафима со сценами из его жития, изображающими нападение на него разбойников: злодеи уменьшены в масштабе по сравнению с фигурой старца.
«Заслуживает внимания сцена кончины преподобного Серафима перед иконой Богоматери, которую он называл «Радость всех радостей». Прототип будущей иконы, написанный художниками Саровского монастыря практически с натуры, особенно интересен, поскольку на нем изображение Богоматери намного крупнее, чем на более поздних иконах, изображающих этот же сюжет, она занимает здесь главное место, – говорит профессор Александр Копировский. – Тогда как на иконе святого со сценами из жития, хранящейся в музее Андрея Рублева, изображение Богоматери в этом сюжете сильно уменьшено и, к тому же, имеет черты лубка. Расположение рук на груди святого Серафима абсолютно точно воспроизводит жест Богоматери: так иконописец хочет показать духовную связь между ними. При этом позолоченный иконописный фон несколько диссонирует с живописно висящей на стене одеждой святого».
Ориентированность на древнюю иконографию видна из сравнения двух икон святого Серафима, написанных в стенах Саровского монастыря. На первой небольшая фигура святого почти не выделяется на фоне пейзажа. На второй Серафим написан на переднем плане, чем подчеркивается его духовное значение. Образ Богоматери вдалеке также говорит о стремлении сблизить образ с традиционными иконами. То же самое можно сказать об иконе святого Серафима, молящегося на камне, написанной в 90-е годы XIX века архимандритом Серафимом (Чичаговым), впоследствии – священномучеником (хотя старец и изображен на ней без нимба). Икона находится в Москве в церкви пророка Илии Обыденного. Этот же образ воспроизведен на небольшой эмали, находящейся в коллекции музея Андрея Рублева.
Александр Копировский: «В другом варианте этого сюжета фигура святого увеличена. Он изображен в другой позе – как будто поднимающимся над камнем, на котором он молился, тело его становится совсем легким, духовным, буквально наполненным светом. Рядом с ним изображен лес, и здесь вновь ощутимы черты лубка. Эта тенденция указывает на поиск русскими иконописцами связи со своими корнями, снова наблюдается движение от картины к иконе».
Вместе с тем, в некоторых иконах того же периода, изображающих святого Серафима на камне, очевидны попытки соединить традиционную иконографию уже не с лубком, а с современной живописью.
Обе эти тенденции соединяются в иконах второй половины XX века. Особенно это видно в работах известного русского иконописца, жившего во Франции – инока Григория (Круга). В его фреске для Свято-Духовского скита в Монжероне, пригороде Парижа, узнаются черты современной живописи, в которой эстетический момент явно доминирует. Контуры фигуры святого создают образ, очень далекий от иконы. Но нельзя не отметить, что иконописцу удалось здесь достичь особой гармонии. Не отказываясь от использования старых портретов святого, и одновременно удаляясь от свойственной им романтической и реалистической выразительности, он поставил в центр принципы иконной выразительности. Святой предстает на своей иконе не столько добрым старцем-утешителем, сколько источником божественного света. В то же время его лик скорбен и суров – как у человека, которому известны последствия зла в мире.
Серафим Саровский. Автор – Григорий (Круг)
У других иконописцев, шедших тем же путем, хотя боль и суровость в образе святого Серафима смягчены, его лик становится неузнаваемым. Радость, с которой так тесно связан образ Серафима, исчезает. Такова икона святого Серафима, написанная Леонидом Успенским. Парадоксальным образом знаменитый теоретик и историк иконописи, последовательный противник психологизма в иконописи создал образ остропсихологический, который аскетической терминологии можно было бы охарактеризовать как «душевный».
«Иконы преподобного Серафима есть и в известном бельгийском монастыре Шевтонь, где их могут видеть не только православные, но и христиане Запада. Современный католический иконописец отец Люк Хоггар постарался связать облик святого Серафима с радостью, выбрав для этого не традиционные, но очень сияющие цвета. Хотя, возможно, такой сильно стилизованный образ не делает святого Серафима мгновенно узнаваемым», –.говорит Александр Копировский..
Известный современный русский иконописец архимандрит Зинон (Теодор) написал для того же монастыря ростовой образ Серафима, молящегося Христу. Характерная реалистическая деталь: на ногах святого – крестьянские лапти. В то же время икона выполнена в стиле византийских мастеров XI–XII веков, который отец Зинон тогда считал наиболее подходящим для иконописи в целом.
Сегодня в церквях с иконами преподобного Серафима по-прежнему соседствуют его портреты и картины, иллюстрирующие его жизнь. Но почитание саровского отшельника растет, и многие реальные, не мифологизированные подробности его жизни только начинают открываться и осмысляться церковью. В этом смысле правы те исследователи, которые отмечают, что иконы преподобного Серафима XIX – начала XX века, а можно добавить – и второй половины XX века, являются лишь первыми шагами к пониманию образа этого святого. Более глубокое и целостное его раскрытие остается задачей для новых поколений иконописцев.
Читайте также: