Смотрите новый сезон программы «Все как у людей» по воскресеньям в 6:00 на телеканале «МИР». Кандидат биологических наук, известный режиссер-анималист Игорь Бышнев отправляется за лучшими звериными историями, чтобы доказать, что у его героев все как у людей.
Идея заселить камчатского краба с Дальнего Востока в Мурманск и на Кольский полуостров (кстати, вы знали, что на самом деле камчатский краб – это рак?) родилась еще на заре советского государства, первые попытки сделать это были предприняты в 1932 году, но не увенчались успехом. Ученым не удавалось довезти особей живыми. Эксперимент по акклиматизации возобновился в 1951 году и снова неудачно – в транспортных резервуарах с водой они жили не более двух дней. Впервые заселить камчатских крабов в Баренцево море удалось начальнику Центральной экспериментальной базы промышленного рыболовства Юрию Григорьевичу Диденко в 1960 году. Причем доставили крабов в обычных мешках, но самолетом. В последовавшие 18 лет в Баренцево море заселили тысячи новых жителей. Они успешно акклиматизировались, начали размножаться и продвигаться в сторону Шпицбергена и Норвегии, где первые крабы были пойманы уже в 1977 году.
Кого может расстраивать появление такого вкусного деликатеса, спросите вы? Огромный всеядный морской хищник (в размахе ног самец может достигать полутора метров, в весе – до 7 кг) на своем пути уничтожает местные виды ракообразных, планктон, морских ежей и моллюсков, разрывает клешнями рыбацкие сети, нарушая баланс экосистемы. Норвегия ведет коммерческий вылов камчатского краба с 2002 года, и некоторые деревни хорошо зарабатывают на этом промысле, однако в целом мнение общества разделилось. Остается лишь наблюдать, продолжат ли камчатские крабы свое движение на юг.
Один из самых известных примеров интродукции – заселение американского штата Флорида темными тигровыми питонами. Змеи, которые могут достигать более пяти метров в длину, изначально проживали на территории Юго-Восточной и Южной Азии: в Мьянме, Вьетнаме, Камбодже, Таиланде, Малайзии, Индонезии, южном Китае, Индии. Долгое время среди жителей Флориды существовала мода на таких экзотических питомцев, наверняка змеи и сбегали из своих террариумов, и специально выпускались на волю нерадивыми хозяевами. Уже в 1990 году первые питоны были обнаружены в национальном парке Эверглейдс. А в 1992 году ураган «Эндрю» разрушил во Флориде целую ферму питонов. Практически 10 лет змеи не попадали в сводки новостей, пока их популяция не достигла внушительной численности и гигантских питонов не начали сбивать автомобили. Сегодня пересчитать флоридских питонов не представляется возможным из-за непроходимости тропических болот, однако допускается, что в штате проживает до 300 тысяч особей.
Влияние, которые оказали чужеземные змеи на природу Флориды, плачевно: исчезли лисы и болотные кролики, почти исчезли еноты и опоссумы. Единственные жители флоридских болот, которые могут сравниться с питонами по силе, – это аллигаторы. Но зачастую змеи запросто проглатывают даже их. Контролировать численность змей помогают охотники.
Рапанов, которые сегодня считаются традиционным черноморским деликатесом, еще век назад в Крыму не было. Хищные брюхоногие моллюски прибыли с Дальнего Востока, освоились в теплых водах и почти уничтожили местных мидий, устриц и гребешков. Впервые рапану обнаружили в Черном море в 1940-х годах. Считается, что моллюск прибыл на днищах судов, которые перевозили по Транссибирской магистрали после окончания Русско-японской войны.
К сожалению, на рапанах история не закончилась. В 1982 году с балластными водами кораблей в акваторию Черного моря попал напоминающий медузу хищник – гребневик мнемиопсис. Расплодившийся гребневик нещадно уничтожал икру рыб и запасы планктона. Особенно сильно сократилась популяция хамсы – одной из главных черноморских промысловых рыб. В 1989 году в одном кубическом метре воды насчитывалось до 400 гребневиков. Из-за отсутствия природной фильтрации в море начался процесс эвтрофикации – загрязнения избытком органики, который приводит к уменьшению содержания кислорода, зарастанию водоема и процветанию вредных микроорганизмов. Немного исправить ситуацию помог другой вид гребневиков, который тоже попал в Черное море с балластными водами. Гребневик берое – природный враг мнемиопсиса, ему удалось проредить популяцию вредителя, а с увеличением количества планктона увеличилось и количество рыбы. Однако до прежних объемов все равно далеко.
В 1935 году для борьбы с насекомыми, разоряющими плантации сахарного тростника, в Австралию решили заселить ядовитых жаб-ага, обитающих в Центральной и Южной Америке. Сотню земноводных доставили с Гавайев, после того, как они расплодились, более трех тысяч молодых жаб выпустили на плантации в штате Квинсленд. Жуками-вредителями они не заинтересовались, но в целом в Австралии им вполне понравилось. Аги начали плодиться и распространяться по стране, вытесняя животных-аборигенов. Жабы, достигающие в длину 25 сантиметров, поедают ящериц, амфибий и даже мелких сумчатых, разоряют пасеки. С их распространением связывают падение численности пятнистых сумчатых куниц, крупных ящериц и некоторых видов змей. Желающих полакомиться этими жабами среди хищников нашлось немного. Среди них – черный коршун и австралийский ворон, который научился переворачивать их и поедать, отшвыривая в сторону части с ядовитыми железами. Чтобы уменьшить австралийскую популяцию тростниковых жаб, люди начали натравливать на них мясных муравьев, в качестве приманки около мест их размножения разбрасывают кошачий корм.
Фото: Kickapoo at German Wikipedia
До конца XIX века скворцов на территории США не было, хотя пару раз попытки заселить их предпринимались. Удалось это орнитологу-любителю и крупному производителю медицинских препаратов Юджину Шеффелину, который убедил власти Нью-Йорка, что присутствие в Центральном парке птиц, упомянутых в произведениях Уильяма Шекспира, облагородит американское общество. В 1890 году он выпустил в парке несколько десятков особей. Шеффелин рассчитывал, что скворцы ограничатся Центральном парком, но они распространились по большей части континента и послужили причиной исчезновения исконных и менее агрессивных видов птиц. Кроме того, многочисленные стаи скворцов разоряют сельскохозяйственные угодья и, по некоторым данным, ежегодно наносят американской экономике ущерб в размере 800 млн долларов.
Фото: Зотин Игорь/ТАСС
Сегодня колорадский жук считается самым обычным вредителем российских полей и огородов, однако появился на территории России относительно недавно. Родина жука – Северная Америка, точнее Мексика. Оттуда он перебрался в США и уже в середине XIX века опустошал картофельные поля в штатах Небраска и Колорадо. Изначально обитавший в Сонорской зоогеографической подобласти на северо-востоке Мексики, колорадский жук питался дикими пасленовыми и табаком – родственниками культурных видов картофеля и томата, поэтому с легкостью перешел на новый рацион и распространился по всему континенту. Уже в 70-х годах XIX века колорадский жук с грузами пересек Атлантику и оказался в Европе. Первые набеги успешно отражались европейскими фермерами, однако во время Первой мировой войны колорадский жук сумел закрепиться в районе Бордо во Франции. С тех пор он распространился практически по всем странам Европы и к концу 1940-х достиг СССР. В 1949 году его обнаружили в Львовской области, в 1953-м – в Калининградской, Волынской, Брестской и Гродненской областях. Затем – в Калининграде и на Южной Урале, куда жук пробрался в вагонах, груженных соломой.
В 2009 году ученые радостно отчитались о том, что все козлы на острове Сантьяго (Галапагосские острова) успешно уничтожены. Захват Галапагосов козлами начался в 1959 году, когда рыбаки завезли на остров Пинта двух самок и одного самца. В 1973 году их поголовье оценивалось уже более чем в 30 тысяч особей. Позже животных завезли и на другие острова архипелага. Присутствие козлов печально сказывалось на уникальных экосистемах островов, поэтому власти не пожалели миллионов долларов для того, чтобы избавиться от инвазивного вида. Козлов отстреливали на земле и с вертолетов, а затем, когда их количество сократилась на 90 процентов, снабдили некоторых животных радиомаяками, чтобы вычислить последних. Спустя четыре года после завершения мер по активному истреблению животных ученые с уверенностью заявили, что козлов на Галапагосских островах больше нет. Операция на острове Сантьяго стала крупнейшей в истории по истреблению завезенных видов.
Подробнее в сюжете: Зверье мое