В московском оперштабе по борьбе с коронавирусом заявили, что высокий уровень антител не является противопоказанием для вакцинации. В перечне противопоказаний антитела не значатся. Почему даже в этом случае прививку делать нужно, телеканалу «МИР 24» рассказала врач-вакцинолог, кандидат медицинских наук Рабият Зайниддинова.
- Если антитела есть, все равно прививку делать можно?
Рабият Зайниддинова: Именно так.
- В каком случае прививку делать нельзя?
Рабият Зайниддинова: Возникает логический дисбаланс. Мы привыкли, что антитела – это волшебный иммунитет, который нас защищает и, казалось бы, если они есть, для чего проводить вакцинацию?
Не стоит забывать, что мы имеем дело с новой инфекцией, относительно которой нет отдаленных результатов ни по переносимости, ни по массовой иммунизации, поэтому, какой титр антител окажется рабочим, при каком уровне антител мы можем гарантировано быть уверены, что мы не заболеем или заболеем в легкой форме, мы этого пока не знаем, но знаем достоверно, что после перенесенной инфекции, или дикого вируса, если говорить обо всех известных нам управляемых инфекциях, образуется титр антител, который может быть высоким, но быстро исчезнуть, может быть небольшим, но сохраняться долгое время. Поскольку нет сегодня четких инструментальных рычагов и четкой статистики, каждый переболевший, но не привитой, потенциально рискует переболеть снова, и не факт, что в легкой форме. Поэтому появилась четкая информация, что вакцинироваться нужно, и нужно тем, кто переболел.
- Есть информация, что некоторые медики в красных зонах уже по несколько раз переболели.
Рабият Зайниддинова: Именно так. Я приведу еще более печальную статистику. Те же наши коллеги в красных зонах говорят о том, что на сегодня в стационарах среди заболевших привитые составляют от 2 до 3%. Это именно те, кто перенес в менее тяжелой форме, чем мог бы по состоянию здоровья.
- Когда можно отложить вакцинацию?
Рабият Зайниддинова: Есть перечень противопоказаний к любой вакцинации, в частности, к вакцинации против новой инфекции. Противопоказаниями являются острые инфекционные заболевания, обострение хронических заболеваний – необходимо дождаться ремиссии, и только потом можно проводить вакцинацию. Конечно, аллергические реакции в анамнезе – как на сам компонент препарата, так и на иные его составляющие, которые могут входить в состав других вакцин. Если такие реакции зарегистрированы, то к вакцинации нужно подходить с осторожностью.
- Специалисты заявляют, что до сих пор нет единой методики измерения титра антител. Почему?
Рабият Зайниддинова: Разные лаборатории, несмотря на единую стандартизацию, представляют порой разные пороговые значения. Поэтому пациенты, ориентируясь на эти цифры, сами для себя решают, что вакцинация при таких значениях не нужна. Я упомянула, что, несмотря на высокие титры, они могут быть значительно снижены спустя короткое время, а перепроверять их никто не пойдет. Увидев достаточно высокие титры, пациенты будут уверены, что все благополучно, и вакцинация им не нужна. Такие пороговые значения вначале звучали как 10, потом другие.
Прогностически, какие цифры все-таки станут референсными, чтобы вакцинацию можно было отложить, на сегодня этот вопрос дискуссионный. Есть несколько иная четкая градация, которой придерживаются доктора: если пациент переболел менее трех месяцев назад, от трех до шести месяцев при высоком титре антител он может не вакцинироваться. Если пациент переболел более трех месяцев назад, но менее полугода, и при этом титры низкие, речь идет о вакцинации. Достоверно утверждать об относительной безопасности людей, переболевших недавно, можно говорить, только когда мы говорим о пациентах, после выздоровления которых прошло не более трех месяцев. Все остальные потенциально в группе риска.
- Постоянно появляются новые штаммы. Насколько велик шанс того, что новый штамм более агрессивный, иммунную защиту пробьет?
Рабият Зайниддинова: Шансы велики. Как и многие мои коллеги, мы понимаем, что имеем дело с живым организмом, и он подстраивается под имеющиеся реалии. Сталкиваясь в масштабах пандемии с огромных количеством людей в разных странах, в разных климатических условиях, безусловно, он мутирует. Рассчитывать, что переболев одним заболеванием, вызванным одним штаммом коронавируса, мы обезопасили себя на какое-то время от столкновения с другими штаммами этого же возбудителя, как минимум, неразумно. Это правило не работает и в отношении всех иных управляемых инфекций. Именно для этого многие вакцины являются либо многокомпонентными, либо содержат в себе разные штаммы одного возбудителя. Прививаемся мы с охватом возможных штаммов, болеем мы, как правило, всегда одним.
- Какие антитела лучше – естественные или прививочные?
Рабият Зайниддинова: Я обычно отвечаю: а как бы вы хотели переболеть – по-настоящему, но тяжело или легкие реакции после вакцинации с гарантией того, что следующая встреча с возбудителем будет для вас комфортной? Безусловно, долгое время в медицине бытовало понимание, что антитела, иммунитет, сформированный после встречи с диким штаммом любого возбудителя, более живучие, более высокие, дают более длительный и стойкий иммунитет. Но мы понимаем сейчас, что относительно многих заболеваний, в том числе относительно коронавирусной инфекции, давать какие-то прогнозы по длительности иммунитета после перенесенной инфекции неразумно.
Такая статистика должна охватывать десятилетия, и огромные когорты исследований должны туда входить – и взрослые, и дети, и беременные, и кормящие мамы – у нас нет такой статистики сейчас, мы пытаемся спасти максимально большее количество наших сограждан, а коллеги по всему миру – максимально большее количество людей на планете от возможного тяжелого течения этого нового для нас врага. В условиях, когда предлагается такая возможность, и предполагается возможная реакция на вакцинацию – подъем температуры, болезненность в месте инъекции, ломота – разве это можно сравнить с течением самого заболевания? Разве риск оказаться на аппарате ИВЛ сравним с трехдневной температурной реакцией на введенную вакцину? Для меня подобный выбор удивителен. Мне кажется, что выбор очевиден.
- Почему прививка остается главным оружием в борьбе с коронавирусом? Почему ее нужно делать?
Рабият Зайниддинова: Чтобы сформировать коллективный иммунитет, нам нужно охватить не менее 97% населения. В этом случае у вируса просто не будет возможности такого масштабного распространения, и те из нас, кто не могут быть привиты по объективным причинам, окажутся в так называемом коконе. Стратегия кокона, которая озвучивается ВОЗ повсеместно относительно многих тяжелых инфекций, работает и в этом случае. Прививая себя, вы защищаете себя и своих пожилых родственников от обострения тяжелых хронических заболеваний, или беременных женщин и детей, которые пока не охвачены вакцинацией, потому что пока нет нормативной базы. Это так разумно и просто. То, что происходит сейчас, вызывает некое удивление. Чтобы все это превратилось, должно быть привито не менее 95% населения страны.
Подробнее в сюжете: Гости эфира