Ученый объяснил влияние пандемии на изменение климата. ЭКСКЛЮЗИВ

С чем связано непостоянство погоды в Санкт-Петербурге и что такое климатическая норма? Почему температура воздуха в России повышается быстрее, чем в целом на планете, и как мы можем замедлить этот процесс? К чему приведет деградация вечной мерзлоты и ждет ли нас новый ледниковый период? Об этом «МИР 24» рассказал директор Главной геофизической обсерватории им. А. И. Воейкова Владимир Катцов.

- Мы сейчас находимся в Санкт-Петербурге, ответьте, пожалуйста, сразу на вопрос, почему в северной столице всегда такое разное лето и всегда такая разная зима?

Владимир Катцов: Наверное, это хорошо, что все по-разному, это вообще свойство климатической системы – вести себя по-разному. Хорошо, что год на год не похож, но, когда мы говорим об этой самой изменчивости, мы должны внимательно следить, есть ли в этом какие-то тенденции. Не становится ли больше жарких летних сезонов и меньше холодных зимних сезонов.

- Можно ли говорить о том, что существуют какие-то величины или категории, каким должен быть «среднестатистический» климат, который будет считаться нормой в том или ином месте?

Владимир Катцов: Всемирная метеорологическая организация, находящаяся в структуре ООН, как раз и занимается климатическими нормами. Такая хорошо послужившая человечеству тридцатилетняя норма с 1961 по 1990 год в настоящее время должна замениться обновленной нормой, потому что климат с тех пор достаточно существенно изменился. Если говорить о России, то это скорость потепления, в среднем, по всей территории страны на полградуса за десятилетие с середины 70-х годов до настоящего времени, это очень быстро.

- Россия обгоняет среднемировую тенденцию по потеплению климата, с чем это связано?

Владимир Катцов: У слоя суши теплоемкость намного меньше, то есть намного меньше нужно тепла, чтобы ее нагреть на некоторое количество градусов по сравнению с океаном. Во-первых, мы находимся на суше, во-вторых, высокие широты теплеют чем выше, тем быстрее. Это сочетание приводит к тому, что Россия теплеет быстрее по сравнению с планетой в среднем. Но это касается не только нас – регионы Аляски, Канады испытывают примерно то же самое.

- Сегодня для того, чтобы делать прогнозы, необходима техника, суперкомпьютеры. Но начиналось все с элементарных приборов?

Владимир Катцов: Вот эта вещь, которая, может быть, сейчас очень неказисто выглядит, на самом деле небольшое время назад – 90 лет назад, по своей значимости может сравниться с полетом человека в космос. Это зонд, который позволил Молчанову, нашему выдающемуся ученому, попасть в верхние слои атмосферы. До этого, для получения данных о чем-то, что выше двух метров над поверхностью земли, использовались разные приспособления, в том числе воздушные змеи, которые привязывались к велосипедам или автомобилям. Это начало ХХ века, здесь этим тоже занимались. Но такие высоты и с такой эффективностью впервые удалось исследовать в 1930 году.

- А известно, сколько времени человечество изучает климат?

Владимир Катцов: Крайне сложный для меня вопрос, я полагаю, что человечество пытается изучать климат с самого начала своей истории. Климат, который проявляется в виде статистики погоды, крайне интересовал человечество всегда. Человечество для того, чтобы прокормиться, да и выживать, всегда должно было интересоваться климатом – свидетельства тому, конечно, не столь давние, какие-то приметы, связанные с климатом и грядущей погодой.

- Можно ли говорить о том, что пандемия коронавируса, которая терзает человечество вот уже не один год, окажет какое-то влияние на климат?

Владимир Катцов: Очень часто разные стороны нашей жизни рассматриваются в контексте пандемии, понятно, что климат тоже этой участи не избежал. Действительно, поводы для этого были вполне реальны, потому что, например, активность воздушного транспорта в определенный период существенно сократилась. С одной стороны, в атмосферу стало попадать меньше продуктов сгорания топлива, того же пресловутого CO2, с другой стороны, небо стало чище и солнечные лучи стали более беспрепятственно попадать на поверхность Земли, что привело к некоторому потеплению. Пандемия, может быть, научила нас чему-то другому, но на климатическую систему она заметного влияния не оказала.

- Что именно мы делаем не так, что приводит к глобальному потеплению климата?

Владимир Катцов: Мы в результате своей хозяйственной деятельности привнесли в атмосферу парниковые газы. Этот, в общем-то благотворный, парниковый эффект присутствовал всегда и для того, чтобы на планете была возможна жизнь, он критически важен. Если бы его не было, то средняя глобальная температура составляла бы в среднем минус 18 градусов – почти немыслимая для жизни планета. Но в какой-то момент человечество, в так называемую индустриальную эпоху, начиная с середины XVIII века, но особенно интенсивно с XX века, начало добавлять в атмосферу парниковые газы, сжигая ископаемое топливо в разных видах. Оно стало очень уверенно добавлять в атмосферу парниковые газы.

- Если мы изменим свое отношение к производству, вернемся к натуральному хозяйству, откажемся от двигателей внутреннего сгорания, можно ли говорить о каких-то перспективах? Сколько понадобится времени, чтобы все восстановилось? Или же машина запущена и с климатом уже ничего нельзя сделать?

Владимир Катцов: Не было бы никакой дискуссии вокруг данного вопроса, если бы это было очень просто сделать. И действительно, для многих экономик, да практически для всех, эти сокращения нашего воздействия, а значит радикальное изменение нашего образа жизни, нашего способа вести хозяйственную деятельность, крайне болезненны. Не надо забывать, что у нас помимо обеспечения устойчивого развития в климатическом аспекте, есть и другие аспекты устойчивого развития – бедность, голод и прочее. Эти вещи должны приниматься в расчет, когда мы говорим об уменьшении воздействия на окружающую среду. Простых, безболезненных решений здесь нет, несмотря на то, что человечество сейчас активно ведет поиск в качестве возобновляемых, альтернативных источников энергии. Это разговор на долгие годы и десятилетия.

- К чему в будущем, лет через 50-100, может привести таяние вечной мерзлоты? Можно ли будет выращивать в этой зоне арбузы и ананасы?

Владимир Катцов: Пока что я вижу, что мы банально теряем территорию для проживания, как та ее часть, которая исчезла в арктических морях. Мы теряем территорию в результате деградации многолетней мерзлоты, она просто ушла под воду и все.

- Была же версия о том, что нас ждет не глобальное потепление, а новый ледниковый период?

Владимир Катцов: На самом деле, действительно, мы по неким условным правилам небесной механики находимся в начале очень долгого периода глобального похолодания. И так бы все и было, как и сотни тысяч лет назад, что нам показывает палеоклиматология на основе анализа ледниковых кернов, как эпохи меняли друг друга – оледенение, межледниковый период, но появился еще один фактор – человек с коробком спичек. То же самое и с климатом – до самого недавнего, в климатическом измерении, времени, эта система ничего о человеке не знала и не чувствовала его влияния. Но, начиная с определенного времени, чем дальше, тем больше, человек становится важной силой, которая влияет на климатические изменения. Да, если мы говорим о тысячелетних временных масштабах, мы бы шли сейчас в сторону похолодания, но человек смог за короткое время, измеряемое десятилетиями и столетиями, повернуть все в обратном направлении, причем со скоростью и масштабами очень впечатляющими.