27 апреля отмечается Международный день собак-поводырей. Как готовят четырехлапых помощников для незрячих людей, рассказала в эфире телеканала «МИР 24» директор учебно-кинологического центра «Собаки – помощники инвалидов» Елена Орочко.
– Я знаю, что многие ваши коллеги стараются не называть ваших подопечных поводырями, а называют их собаки-проводники. В чем разница? И как вы своих собак называете?
Елена Орочко: Мы называем собаками-поводырями, и нам кажется это более мягким словом и каким-то исторически сложившимся. А официально это называется собакой-проводником, и во всех официальных документах эта собака так и называется – проводник.
– Я помню, раньше собаками-поводырями в основном были немецкие овчарки или восточно-европейские, как их еще называли, и были пудели. Сегодня, насколько я знаю, собака-поводырь – это в основном лабрадор-ретривер. А почему произошло такое изменение?
Елена Орочко: По двум причинам. Первое – в начале развития службы собак-поводырей в СССР просто не было лабрадоров. Когда уже в России они появились и стали стремительно развиваться как порода, их стало много, они завоевали сердца владельцев. И в том числе наши, как дрессировщиков, и зарекомендовали себя эти собаки как очень подходящие для нашей работы. Раньше их признали за рубежом, так как они там раньше появились и заполнили эту нишу. А когда мы стали ими заниматься, мы поняли, что у них есть ряд преимуществ, которые позволили им вытеснить овчарок. Прежде всего это доброжелательное отношение к людям, иногда даже чересчур. Удобство в содержании собаки, они смышленые, удобного формата – достаточно крупные, но не громоздкие. Есть еще много специфических вещей, которые после дрессировки делают их хорошими поводырями.
– И все равно только одна их десяти собак способна стать поводырем. Как производится отбор, как и в каком возрасте становится понятно, что вот этот щенок сможет работать с человеком, а другие нет?
Елена Орочко: Отбор состоит из нескольких этапов. Первый – когда щенок уже может выйти на улицу, потому что у него уже есть прививки, защищающие от инфекций. И тогда мы можем его протестировать. Посмотреть, как он реагирует на разные проявления окружающей среды, как он ведет себя в необычных для него условиях, насколько он быстро приспосабливается к разным условиям, насколько смел. На основании этих первичных сведений мы делаем предварительный вывод, что щенок подходит, или сомнительно, или не подходит для будущего выращивания и работы с ним. На этом этапе этот один из десяти или из восьми остается.
Затем, когда мы щенка уже выбрали и купили, он растет в волонтерской семье, в домашних условиях, и привыкает ко всему, с чем ему придется сталкиваться во взрослой жизни – к человеческому жилищу, обществу и так далее. На этом этапе мы тоже следим за его развитием, здоровьем. Какая-то очень небольшая часть щенков здесь тоже может оказаться непригодной. Мы видим изменения, которые с ним произошли, не потому что с ним что-то не так делали, а сказываются генетические особенности, предрасположенности. Например, с возрастом щенок начинает бояться резких выстрелообразных звуков, а эти звуки будут сопровождать его всю жизнь: петарды во время праздников, выхлопы машин, какие-то громыхающие предметы. Если будущая собака-поводырь испугается такого звука, она может подвергнуть опасности своего незрячего хозяина. Потому что может так испугаться, что убежит с места, дернув человека, или может просто перестать работать. Это важный фактор. Мы, конечно, пытаемся приучить и такого щенка. Но если не получается, то щенок оказывается непригоден, и мы с ним, к сожалению, расстаемся.
И последний этап – когда собака поступает непосредственно в дрессировку у нас в центре. Мы ее дополнительно проверяем, ведь в начале дрессировки тоже могут выясниться какие-то свойства, которые затруднят ее будущую карьеру или будут ей препятствовать. Тогда мы тоже с ней расстаемся.
– Какими качествами должна обладать собака, подросший щенок, чтобы стать проводником? Он должен ведь быть меланхоличным по характеру? А лабрадоры же достаточно общительные. Но нужно не реагировать практически на внешние раздражители, или только на определенные?
Елена Орочко: На самом деле, лучшие представители этой работы отнюдь не меланхоличные. Собака должна быстро соображать, просто говоря. Ведь она работает в живой насыщенной среде, где нужно быстро реагировать на ее проявления – проехала машина, появился прохожий, загородили дорогу. Она должна это очень быстро оценивать. А если она меланхолична совсем, ей это будет недоступно. В то же время собака должна быть очень сдержанной. Равновесие между порывами и спокойным состоянием должно быть очень хорошим. Собака должна легко перестраиваться. Она должна быть уверенной в себе, но у нее должна быть склонность подчиняться человеку. Мы всегда говорим, что в паре «человек и собака-поводырь», главный – все равно человек.
– Сколько времени уходит на подготовку одной собаки и сколько это стоит?
Елена Орочко: Получается, что дрессировка идет полгода, иногда восемь месяцев, если какие-то сложности возникают. И после этого собака готова к работе.
– Но это, наверное, достаточно дорогой процесс, полгода заниматься с собакой?
Елена Орочко: Да, очень дорогой.
– И узкоспециализированный. Применяются особые техники?
Елена Орочко: Есть определенные методики, которые уже сложились десятилетиями, и они совершенствуются, потому что мир и обстановка меняются. Сравните город 40 лет назад и сейчас, это очень разные пространства. И собаки тоже меняются, они должны приспосабливаться к этому. И способы обучения тоже совершенствуются все время.
– Вы под каждого конкретного человека собаку индивидуально готовите? Ведь она должна знать маршруты, куда она ходит, где дом, магазин, она должна помнить все это?
Елена Орочко: Да, предполагается, что собака должна уметь запоминать маршруты, по которым человек ходит. Но на самом деле все собаки тренируются по одной базовой программе. И только потом подбирается виртуальная пара – собака и будущий хозяин. И мы можем что-то дополнить в обучении, чтобы учесть потребности ее будущего хозяина. Но изучение маршрутов человека, который будет получать собаку, будет происходить уже у него.
Сначала человек приезжает к нам на базу центра и две недели учится общаться с собакой, а она привыкает к нему. И когда они уже срабатываются, через две недели человек уезжает с собакой домой. И там с ней вместе изучает маршруты самостоятельно или с помощью родных и знакомых. А мы имеем возможность отправлять нашего специалиста туда, куда человек уехал с собакой, чтобы помочь ему.
– А были случаи, когда за две недели не находился контакт у человека с собакой?
Елена Орочко: Было несколько случаев. Но дело даже не в контакте с собакой, а в том, что человек не рассчитал свои силы. Возможно, завысил требования к собаке. Или, наоборот, не совместил потребность в уходе за собакой со своими возможностями. Увидел в собаке только помощника, но упустил тот факт, что за самой собакой тоже нужно ухаживать, заботиться, что она требует усилий, чтобы с ней контактировать. Научиться пользоваться тем, что умеет собака, тоже требует времени, сил и упорства. Если к собаке не предъявлять требований, она не покажет, что умеет. Бывает так, что человек сталкивается с этим уже у нас, тогда он уезжает, оставив собаку здесь. И хорошо, что это происходит сразу, а не когда он уже увез собаку.
Подробнее в сюжете: Зверье мое
Читайте также: