2022 год был объявлен Годом народного творчества и культурного наследия в Содружестве Независимых Государств. Mir24.tv рассказывает о народном искусстве, особенностях быта, культурных и обрядовых традициях, укладах жизни, памятниках народного творчества и этнокультурном многообразии народов, населяющих страны СНГ.
В этот раз мы расскажем об одном из самых известных народных промыслов – дымковской игрушке.
Широко расставленные ноги лошадей и баранов, малиновый румянец на щеках наездников и наездниц, снежно-белый фон, по которому стелются яркие красные, синие и зеленые круги и линии – дымковскую игрушку невозможно ни с чем перепутать. Особенно когда выясняется, что на нее можно не только любоваться – но и свистеть в нее. Этот популярный сегодня сувенир появился на свет четыре столетия назад. Он пережил все: и русскую смуту, и период упадка промысла, и войну, и послевоенное возрождение. Сегодня дымковская игрушка – символ не только Вятского края, но и всей России, такой же, как расписные матрешки, гжельский фарфор или деревянные городецкие поделки.
История дымковской игрушки удивительна тем, что поначалу она была символом поминальных гуляний. Глиняные свистульки в вятской слободе Дымково лепили, как и по всей Руси, издавна. Но только в XV веке их начали массово заготавливать для события, именовавшегося Свистопляской, или Вятской свистуньей. Такое необычное название носил поминальный обряд, который вятичи справляли по своим землякам и их союзникам-устюжанам, павшим жертвой случайной ночной схватки – Хлыновского побоища.
По легенде, когда в начале XV столетия Вятку, носившую с 1457 по 1780 год имя Хлынов, осадили новгородцы, на помощь ей пришло ополчение из Устюга – давнего вятского союзника. Но устюжане допустили трагическую ошибку. Ради военной хитрости, чтобы не дать новгородцам узнать о подходе подкреплений, они решили войти в город ночью. Стража, не опознавшая союзников, подняла переполох, и началось настоящее побоище. Как сказано в летописях того времени, «своя своих не познаша», и вятичи с устюжанами успели побить немало своих союзников, прежде чем поняли, что к чему. Оттого, дескать, овраг, или ров, где происходила массовая схватка, и получил название Раздерихинского, что в нем случился «раздор» или «раздерение».
Несмотря на трагическую ошибку, вятичи в союзе с устюжанами сумели прогнать новгородцев. А жертв ночного случайного побоища стали ежегодно поминать в четвертую субботу после Пасхи. Праздник состоял из двух частей: церковной панихиды и дальнейших языческих гуляний. Во время них, чтобы увеселить павших и отпугнуть злых духов, по языческому обычаю свистели и плясали, отчего традиция и получила название Свистопляски. Позднее, чтобы искоренить воспоминание о язычестве, стали говорить, что звук глиняных свистулек напоминает о громком свисте, которым ночная стража Вятки сзывала свое ополчение к Раздерихинскому оврагу.
В слободе Дымково издавна добывали особую красную глину, из которой хорошо лепились не только домашняя утварь, но и любые простенькие детские игрушки, в том числе свистелки. Когда же появился обычай Свистопляски, дымковцы стали специально для него готовить два вида специальных игрушек.
Во-первых, полые глиняные шарики, или шарыши, как называли их вятичи. Шарыши взрослые бросали в овраг как подношение павшим, а потом дети подбирали их там и превращали в свои забавки. Во-вторых, глиняные свистульки, в основном в форме животных или «барынь», то есть женских фигурок. Последние, по одной из версий этнографов, напоминали вятичам о том, что после Хлыновского побоища в городе осталось множество молодых вдов.
Постепенно смысл Свистопляски забывался, обрядовые гуляния превратились просто в городской праздник, где главными развлечениями были ярмарка и кулачные бои. Но традиция готовить к гуляниям множество глиняных игрушек не исчезла. Напротив, она ширилась и расцветала, поскольку дымковская глиняная игрушка стала популярна не только у вятской ребятни, но и далеко за пределами города.
На ярмарку специально приезжали заезжие торговцы из других мест, чтобы купить побольше беленых глиняных фигурок, которые можно было прибыльно продать подальше от Вятки. Да и сами вятские купцы оценили спрос на местные забавки и начали возить их не только в Москву, но и в другие города. Прежде всего в Нижний Новгород, Казань, Пермь и Оренбург.
Традиционный дымковский промысел имел несколько специфических особенностей. Прежде всего, изготовлением игрушек занимались исключительно женщины. В этом, кстати, этнографы видят еще одно подтверждение легенды о Хлыновском побоище. Скорее всего, дымковские вдовы вынуждены были именно так зарабатывать на жизнь, а потом традиция укоренилась. Каждая мастерица училась своему делу у матери и в свою очередь передавала навыки дочерям. Все вместе они копали в окрестностях слободы местную глину, тщательно перемешивали ее с мелким речным песком, и только после этого принимались за лепку.
Лепили игрушки на плоских деревянных подносах, которые клали себе на колени или на стол. Игрушки никогда не делали целиком, а собирали из отдельных частей, тщательно заглаживая стыки. Налепив достаточное количество фигурок, их сначала сушили на открытом воздухе. Процесс этот был небыстрым: в зависимости от погоды и размера игрушек он мог занимать от двух дней до полутора месяцев. Потом забавки отправляли в печь на обжиг при температуре около 850 градусов, а когда они остывали, приступали к росписи.
Прежде всего, обожженные фигурки белили: фон рисунка дымковской игрушки был и остается только молочно-белым. Слово «молочный» тут не случайно: долгое время фигурки целиком окунали в раствор мела, приготовленный на молоке. Когда побелка высыхала, на нее начинали наносить рисунки. Орнамент уже к началу XIX столетия хорошо устоялся: круги символизировали солнце, волнистые синие линии – воды реки Вятки, зеленые – луга и пашни. Непременным элементом декора дымковской игрушки стали небольшие блестящие ромбы, сначала из потали – сплава, напоминающего золото, а потом и из настоящего сусального золота.
Очень долго дымковские игрушки делались исключительно одиночными: объединять фигурки в единые композиции не было принято. Оно и понятно, ведь главным предназначением их было издавать свист, а дуть в тяжелую многофигурную игрушку куда как тяжело. Зато фигурки радовали многообразием вариантов. Традиционно делали глиняных лошадок, бычков, козликов, петушков, гусей и другую привычную крестьянскому глазу скотину или птицу. Нередко мастерицы лепили животных с двумя, а то и тремя головами, явно намекая на сказочных Змеев Горынычей и других фантастических тварей. Непременно продавались фигурки барынь, мужичков, детишек, нянек с младенцами на руках, водоносок и скоморохов: все с ярко раскрашенными лицами, широкими улыбками и в праздничной одежде.
Пережив расцвет в конце позапрошлого столетия, дымковская игрушка едва не исчезла в начале ХХ века. В 1920-х годах Свистопляску то ли отменили по приказу сверху, то ли просто перестали праздновать – не до того было в разоренной войнами стране. Упал и спрос на игрушки, отчего они перестали кормить мастериц. Дошло до того, что в слободе Дымково начали лепить из гипса, и совсем не те фигурки, что раньше. В итоге к концу 20-х годов прошлого века из всех дымковских мастериц традиции не изменила всего одна – Анна Мезрина.
Именно ей дымковский промысел и обязан своим последующим возрождением. Ей и еще вятскому художнику-исследователю Алексею Деньшину, который в то же самое время создал несколько художественных альбомов с рисунками игрушек из Дымково и описанием промысла. Понимая, что традиция может кануть в Лету, Деньшин сумел добиться внимания к дымковской игрушке на самом верху. Промысел решено было поддержать, к нему стали проявлять интерес музеи, игрушки стали предметом экспорта. К концу 1930-х лепкой и росписью игрушек занимались не только вернувшиеся к прежнему делу старые мастерицы, но и их подросшие ученицы.
С началом Великой Отечественной войны в Кирове, куда эвакуировали немало заводов из западных областей СССР, стало не до игрушек. Промысел в Дымково снова заглох. Однако не навсегда. Как писал позднее Алексей Деньшин, «дымковская игрушка являлась тогда доказательством несокрушимости русского народного духа. Как бодрая, воинственная песня, поднимающая дух бойцов, так и дымковская игрушка в эти дни играла роль светлого жизнерадостного фактора. Она стала доказательством неувядаемости творческих сил народа, его гения». В 1942 году промысел в Дымково восстановили, а к традиционным фигурками добавились актуальные летчики с аэропланами, танкисты с танками, часовые, снайперы и другие военные игрушки.
И с тех пор вот уже 80 лет дымковский игрушечный промысел существует непрерывно. Конечно, сегодня никто из мастеров не занимается всем в одиночку – от добычи глины до обжига и раскрашивания. Материал для лепки добывают на глиняном комбинате, откуда он попадает в руки художникам уже в форме упакованных в полиэтилен брикетов весом от пяти до десяти килограммов. И обжигают игрушки уже не в маленьких печах. Однако каждую по-прежнему делают вручную, отчего никогда нельзя найти среди дымковских забавок двух совсем уж одинаковых.
Вместо разведенного в молоке мела фигурки сегодня покрывают темперными белилами, а раскрашивают анилиновыми красками. От этого игрушки стали еще ярче, чем раньше, и сохраняют рисунок лучше. На прилавках магазинов можно встретить не только традиционных зверей и барынь со скоморохами, но и многофигурные композиции на «блинчиках», то есть едином основании.
Есть и совсем уж произведения искусства. Так, местная мастерица Людмила Верещагина в 2005 году создала композицию «Праздник Преображения», состоящую из расположенных в три яруса 120 фигурок! И все-таки главным предназначением дымковской игрушки, как и 100, и 400 лет назад, остается детская радость. Ребенок может взять в руки яркий предмет, дунуть в него, услышать переливистый свист – и рассмеяться, отпугивая от себя и других любое зло.
Подробнее в сюжете: Год народного творчества и культурного наследия СНГ