В России появится эталонный сорт нефти. Как это отразится на экономике?

Например, с Urals так неоднократно происходило. Несмотря на то, что, в принципе, это сорт, который считается более дешевым по отношению к Brent, но иногда, в 2019 году, например, или в 2020 году, происходили такие ситуации, когда Urals торговался дороже, чем Brent. Это было связано с перенасыщением рынка легкими нефтями, но это немножко отдельная история.

Можно назвать еще один известный всем эталон – WTI. Это северо-американская нефть, которая является эталоном для своего региона. То есть эталоны, как правило, имеют ярко выраженный региональный характер. Потому как, несмотря на то, что существует мировой рынок нефти, и все сорта более или менее связаны друг с другом по ценам, но все же, если вы работаете в одном регионе и продаете нефть, произведенную в США, вам не имеет особого смысла привязываться к какому-то сорту, который не имеет отношения к Северной Америке. Ну к примеру. Собственно, почему мы привязаны к нефти марки Brent? Потому что основная доля нефтяной торговли шла традиционно в сторону запада.

- А тогда чем будет отличаться новый нефтяной российский эталон от того же Urals? Это будет что-то с другими качествами, параметрами?

Александр Фролов: Ну мы пока не видим ни его, ни соответствующих документов от правительства и от министерства энергетики. Мы не видим комментариев, проясняющих эти вопросы, со стороны нефтяных компаний. Поэтому говорить о том, какой конкретный сорт планируется сделать в качестве эталона, пока не приходится. Чисто теоретически, с точки зрения рынка в целом, не имеет значения, какой конкретный сорт мы сделаем эталоном.

- В принципе, можем тот же Urals признать российским эталоном?

Александр Фролов: Да, я к этому и веду. Что теоретически можно сделать Urals эталоном. Тем более Urals обладает очень важным отличием от Brent и обладает важной характеристикой, которой, по идее, необходимо обладать эталону. Это большое количество, то есть высокая ликвидность. Мало каких сортов столь же много торгуются, как нефти марки Urals. Понятно, что нефть марки Urals – это смесь. Что нет какого-то одного месторождения, где добывается нефть марки Urals, и вся она идет на экспорт. Нет, это смесь, которая получается из смешения целого ряда нефтей. И за счет этого смешения мы получаем объем от 3 млн баррелей в сутки. Это огромный объем, это 3% мировой добычи. Это без шуток огромная величина. Brent существенно меньше, в разы. Brent при том сохраняет свои позиции, потому что все привыкли.

- С точки зрения экономики, если разработка российского эталонного сорта нефти, или признание Urals таким эталоном, приносит экономические выгоды, то почему тогда задумались об этом только сейчас? Мы играли по общим правилам?

Александр Фролов: Нет, задумались не сейчас. То есть эта идея возникала неоднократно. Несколько раз она возникала даже в ходе вот этих кризисов на рынке углеводородного сырья, которые мы наблюдали с 2014 года. То есть это идея, которая давно прорабатывалась. Но мы здесь упираемся в то, что система-то работает. Мы действуем в некой системе, которая работает, она нас устраивает. Она устраивает наших покупателей. Поэтому вроде как посмотрели, подумали, прикинули – а зачем?

Тут нужно пояснить. Не надо ожидать от этой идеи каких-то автоматически возникающих финансовых выгод. Она не дает финансовых выгод сама по себе. Для примера, приведу события 2020 года. Я думаю, многие их достаточно хорошо помнят. Многие помнят новости в стиле «нефть достигла отрицательных значений», «нефть торгуется за минус 40». А что это за нефть? Это эталонный сорт WTI, американский эталон, который в ходе биржевых торгов подешевел практически до минус 40 долларов. Есть ли у них эталон? Есть. Минус 40 – это много? Нет, это не просто много, это вы еще и должны. То есть нет никаких гарантий того, что этот эталон будет стоить дорого. Не было ни одного сорта в мире в том же 2020 году, который бы сказал: «Вот вы все стоите 20 долларов, а я все еще 100». Потому что все сорта связаны друг с другом. Есть мировой рынок нефти, это само по себе, конечно, хорошо, это рынок развитый. Но это означает, что не может быть такой ситуации, что один сорт стоит 5 долларов, а другой 500 долларов. Все будут стоить примерно одинаково. Да, могут быть отличия в пределах 10, может даже 20 долларов, но разницы в разы быть не может. Все стоят примерно одинаково.

И в этом плане, когда у нас будет собственный эталон, это не даст автоматически каких-то финансовых выгод само по себе. Это про то, что ценообразование прозрачно для нас, оно идет на наших площадках. И на это ценообразование не могут повлиять напрямую наши западные партнеры. Кроме того, это само по себе усиливает финансовую безопасность торговли российской нефтью. И это достаточно важно в текущих условиях.

- Получается следующее, что логично прозвучало. Что помимо создания собственного национального эталона, планируется создание собственной торговой площадки, где этот эталон будет продаваться. Но тут логичный следующий вопрос: кто ее на этой площадке будет покупать? И кто на эту площадку точно не придет?

Александр Фролов: Тут вопрос более чем сложный, и в рамках нашего разговора, я боюсь, его поднять невозможно. Для того, чтобы немножко занырнуть в глубины биржевого ада, я бы посоветовал позвать кого-нибудь из Санкт-Петербургской товарно-сырьевой биржи. Я полагаю, что на их мощностях будет создаваться эта отдельная торговая площадка. Чтобы они описали все те препоны, которые могут встать при формировании всей этой системы торговли нашим эталоном. Как минимум, нам надо иметь принципиальное согласие наших, скажем, китайских и индийских предпринимателей на создание такого сорта, и знать об их принципиальной готовности участвовать в торгах. Если наши, скажем, восточные партнеры также будут заинтересованы, а я могу предположить их заинтересованность в этом вопросе, тогда наш сорт будет иметь еще и такое международное значение.

Понятно, что здесь мы утыкаемся в вопросы о действующих контрактах, о ценообразовании, которое в этих контрактах привязано. Мы наталкиваемся на вопросы, в том числе, о действующем налоговом законодательстве. У нас, например, налог на добычу полезных ископаемых считается с учетом фактической рублевой цены на нефть марки Urals. К чему привязана нефть марки Urals? К Brent. И, соответственно, даже наше внутреннее налоговое законодательство вынуждено косвенно учитывать котировки марки Brent. Вот это все, вся документальная работа должна быть проделана, чтобы это все заработало.