О творческом наследии Владимира Высоцкого, его личной жизни и недуге, сгубившем исполнителя, поэта и актера Театра на Таганке в зените славы, написано и сказано уже очень много. Каждый год 25 января, в день рождения Высоцкого мы вспоминаем одну из самых ярких советских звезд. Марина Влади – французская актриса русского происхождения и третья жена поэта – открыла ему совершенно другой мир: Париж и Рим, Таити и Гавайи, блеск Голливуда и иллюзии Диснейленда.
MIR24.TV рассказывает, как Лайза Миннелли строила Высоцкому «глазки», Роберт Де Ниро слушал его песни, а посещение Диснейленда вызвало у него восторг.
С 1976 года и до своей смерти в 1980-м Владимир Высоцкий успевает посетить США несколько раз, цели и деловые, и туристические: Высоцкий записывает за границей пластинки, дает концерты, встречается с друзьями и знакомится с американской киноиндустрией.
«После восхитительного путешествия на Таити мы направляемся в мировую столицу кино, – пишет Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полет». – Погода мягкая, внизу под нами в туманной дымке виднеется Лос-Анджелес. Мы находим дом Бака Генри – человека-оркестра, актера, сценариста и режиссера – и проводим здесь целый день. Сидя в бассейне, мы видим, как приходят двое наших старых друзей – Милош Форман и только что эмигрировавший в США Миша Барышников в сопровождении красивой блондинки. Ты счастлив снова увидеться с Мишей. Вы совсем как мальчишки резвитесь в голубой воде бассейна. Присутствие молодой девушки вас подзадоривает. Милош рассказывает о своем будущем фильме «Волосы» и приглашает нас посмотреть первые репетиции в Нью-Йорке».
Влади и Высоцкого приглашают на вечеринки для высшего света, однако советский бард чувствует себя не в своей тарелке: «Ты растерян, и очень скоро тебе надоедает изысканное общество. Ты с досадой говоришь мне: «Все эти девицы похожи одна на другую. Они красивы, но в них нет души. Пойдем отсюда». В ту же поездку влюбленные посещают студию Metro-Goldwyn-Mayer (MGM), где видят огромного Кинг-Конга и заходят на съемочную площадку фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк».
«Лиза Миннелли и Роберт де Ниро репетируют сцену в ночном кабаке. Оба напряжены и сосредоточены. Де Ниро играет на саксофоне, и мы видим, что он действительно овладел этим трудным инструментом. Лиза Миннелли, с ее огромными, во все лицо глазами и накладными ресницами, бросает на тебя плотоядный взгляд. Мы присутствуем при съемке», – рассказывает Влади.
Продюсер Майк Медовой организует вечеринку, на которую Высоцкий приглашен в качестве специального гостя. Он является в бледно-голубом, он загорелый и в хорошей форме, глаза блестят от возбуждения. И вот – дом в колониальном стиле, бассейн, на веранде и в комнатах – блестящая публика в вечерних туалетах, среди них известные голливудские актеры: Рок Хадсон, Пол Ньюмен, Грегори Пек... Все замирают, когда хозяин дома просит тишины и представляет всем «советского актера, поэта и певца с исключительным голосом»:
«Сидя почти у твоих ног, тебе улыбается Лиза Mиннелли. Ободренный ее взглядом, ты с места в карьер начинаешь первую песню. И тут же вежливо-внимательные лица становятся напряженно-серьезными. Из сада, от бассейна, с террасы идут люди, мужчины курят. Исчезает небрежность манер. Они не понимают слов, но масок не осталось. Вместо светских полуулыбок – лица. Некоторые даже и не пытаются скрывать своих чувств и, закрыв глаза, отдались во власть твоего крика. Ты исполняешь последнюю песню, и воцаряется долгая тишина. Все недоверчиво смотрят друг на друга. Все они в плену у этого человечка в голубом. Лиза Миннелли и Роберт де Ниро задают тон, выкрикнув: «Потрясающе! Невероятно!» Все хотят пожать тебе руку, обнять тебя, высказать свои чувства. Я потеряла тебя в толпе этих высоких мужчин и женщин. За час ты завоевал, может быть, самую трудную публику, состоящую лишь из профессионалов кино, избалованных славой гораздо больше тебя».
Однажды Михаил Барышников предоставляет в распоряжение Высоцкого и Влади свою квартиру в Нью-Йорке, в этом городе они ведут себя как обычные туристы: они посещают бродвейские шоу и концерты, выставки живописи и балет, объедаются гамбургерами, хот-догами и пиццей. Порой Высоцкого узнают таксисты – выходцы из СССР, они резко тормозят, чтобы пообщаться с поэтом, из-за чего немедленно образуются пробки.
Тем временем Милош Форман приглашает пару на репетиции фильма «Волосы» и знакомит со своей группой танцовщиков и певцов. Актеры не могут остаться в стороне от яркого действа: в разгаре танца Высоцкий выскакивает на середину зала и начинает отбивать бешеную чечетку. Следующей ночью поэт впервые в жизни оказывается в гей-клубе. После вечеринки на старой барже с видом на Манхэттен актеры неопределенного пола (как вспоминает Влади), решают показать Высоцкому один квартал. Влади отказывается, но Высоцкий не согласен оставлять ее одну – приходится плыть:
«...мы снова пускаемся в лодке по темной и немного пугающей воде. Из ночных кабаков на набережной вырывается музыка. Увидев меня в группе мужчин, вышибалы не хотят нас пускать: «Нам здесь баб не нужно!» Большой ресторан, откуда странным образом доносятся звуки аккордеона, оказывается более гостеприимным. Мы входим, и я смотрю на тебя. По твоему лицу видно, как тебе отвратительна представшая перед нами картина. Тебя воротит от этих танцующих и обнимающихся мужиков. Ты хватаешь меня за руку и тянешь к выходу. Как только мы оказываемся на улице, к нам подходят два очень красивых накрашенных мальчика. Их предложения не оставляют сомнений, и, совершенно выведенный из себя, ты отвечаешь ругательством сквозь зубы. Мы хватаем такси и уезжаем из этого квартала, чтобы никогда больше сюда не вернуться».
Марк Цыбульский, автор книг о Владимире Высоцком, упоминает похожий случай: выйдя на улицу после концерта в Куинсе, поэт привлек внимание двух мужчин, которые пошли за ним следом. И тут поэт повернулся, театрально расставил ноги, скрестил руки на груди и стал в упор смотреть на них, пока молодые люди не повернулись и не ушли.
В США Высоцкий встречается с Барышниковым, Эрнстом Неизвестным, Иосифом Бродским – встреча с последним была особенно важна для него как для поэта. Высоцкий, Влади и Бродский сидят в маленьком кафе в богемном квартале Нижнего Манхэттена – Гринвич-Виллидж. Они беседуют за чашкой чая, Высоцкий читает свои последние стихи, а затем троица отправляется гулять по улицам. Иосиф Александрович приводит пару в свою крошечную квартирку, забитую книгами, готовит «невероятный обед на восточный манер», а затем читает написанные по-английски стихи. Перед уходом гостей он пишет Высоцкому посвящение на своей последней книге стихов. Влади называет этот момент очень важным для Владимира Семеновича: впервые большой поэт признал его как равного. По словам Цыбульского, Бродский написал: «Лучшему поэту России, как внутри ее, так и извне».
В другое посещение США Высокий и Влади едут в Диснейленд. В воспоминаниях об Америке актриса не раз сравнивает простых советских людей с простыми американцами, ей кажется, что жители Подмосковья ничем не отличаются от жителей пригорода Нью-Йорка: и те, и другие любят проводить время на рыбалке, попивая пиво и разговаривая о будущем детей. Высоцкий говорит о Диснейленде с самой Москвы. Влюбленные приезжают туда рано утром и успевают покататься на всех аттракционах и пройти по всем комнатам ужасов.
«...и вот мы уже снова в толпе, где ты не без злой радости обнаруживаешь, что толстые задницы не являются монополией России, – продолжает актриса. – Надо сказать, что мне редко приходилось видеть столько полных людей, одетых без всяких комплексов в полосатые или клетчатые «бермуды», что отнюдь не придает им стройности, и то и дело подносящих ко рту огромные порции мороженого, увенчанные кремом».
Однажды пара на две недели останавливается у композитора Майкла Миша в доме на берегу океана – до этого Миш гостил у Высоцкого в Москве. В доме Миша есть небольшая студия звукозаписи, в которой советский поэт пропадает днями и ночами. По воспоминаниям Влади, Высоцкий не ест, не спит и говорит без умолку – дает о себе знать зависимость от морфия, вскоре путешествия для Высоцкого прекратятся навсегда.
В 1979 году в США вышла двойная пластинка «Нью-Йоркский концерт Владимира Высоцкого». По словам его друга скульптора Михаила Шемякина, весной 1980 года поэт много говорил о новой поездке в Америку, он планировал дать несколько концертов и попробовать свои силы в Голливуде. Помимо прочего он надеялся, что американские врачи помогут ему избавиться от алкогольной и наркотической зависимости, но проверить это Высоцкий, к сожалению, не успел.