В последнее время в России участились случаи преступлений с участием душевнобольных людей. Так, в начале марта бурно обсуждалась история с пенсионером, который столкнул на рельсы подростка. Мужчину тут же задержали, вскоре выяснилось, что он является пациентом психоневрологического диспансера. Еще несколько подобных случаев произошли в других российских городах.
Впрочем, для медиков в весеннем обострении людей с психическими нарушениями нет ничего удивительного. Однако необходимость более пристального надзора за ними, очевидно, является острой проблемой. В связи с этим в Генпрокуратуре предложили возложить часть обязанностей по наблюдению за «тревожными» пациентами на МВД.
«Мы также выступили за то, чтобы органы МВД информировались о психически нездоровых гражданах... Мы не говорим о том, чтобы вмешиваться в процесс лечения этих людей. Мы говорим только о присмотре за ними со стороны специально уполномоченных органов: получении информации о том, как они себя ведут, что у них в головах затевается», – заявила в ходе круглого стола комитета Госдумы по безопасности представитель ведомства Ирина Ребрина. Она уточнила, что наводить справки о душевнобольных гражданах полицейские должны через родственников и соседей.
Как могут выглядеть такие проверки, какие люди попадают в категорию потенциально опасных и кто виноват, если человек с нарушениями психики совершил преступление? MIR24.TV опросил на эту тему экспертов.
«Во-первых, по закону принудительная госпитализация невозможна, если человек не представляет опасность для окружающих либо для себя: то есть если нет суицидальных попыток и он ни за кем не гоняется с ножом, – говорит психолог-психотерапевт Марина Мироманова. – Во-вторых, в психиатрии есть такое незыблемое правило: если пациент сам не считает себя больным, никакой помощи оказать ему невозможно. Он должен сам захотеть лечиться. Это наша внутренняя этика».
Надзор за людьми с психическими отклонениями – не та функция, которую должна выполнять полиция, убеждена Мироманова. Сотрудники правоохранительных органов, по ее мнению, не имеют для этого достаточной квалификации, а иногда и этики.
«Я не считаю, что в этом должны быть задействованы органы полиции, потому что они не могут опираться на клиническую базу, у них нет таких знаний. Все те, кто уже имеют такой статус (психически больные – прим. ред.), все равно стоят на учете. Поэтому они наблюдаются у положенных специалистов. Все знают время, когда случается обострение, здесь нет ничего сложного – осень-весна. Я считаю, что здесь должны быть какие-то надзорные меры со стороны специалистов, которые занимаются этим профессионально. И, соответственно, близкие, которые рядом живут – они видят динамику», – считает доктор.
Что касается инцидента в столичном метро, по мнению Миромановой, совершивший преступление мужчина просто не придерживался назначенной ему терапии, и врачи ошибочно решили, что пациент вошел в ремиссию.
«Тут дело заключается в том, что, когда люди лежат в клинике, там за ними следит младший медицинский персонал – за приемом лекарств, за регулярностью и прочее. Чаще всего подобные эпизоды случаются из-за того, что такие больные перестают принимать препараты, которые им назначают», – говорит психотерапевт.
Но даже при условии, что острая фаза заболевания миновала и пациент действительно находится в ремиссии, если в прошлом он представлял опасность для себя или других людей, он все равно обязан регулярно проходить обследование у психиатра, добавила Марина Мироманова.
Врач-психиатр высшей категории, нарколог, главный врач клиники
Нейро-пси Владимир Каторгин, напротив, горячо приветствует идею Генпрокуратуры. Вот как он объяснил свою позицию:
«Как человек, который много лет работал с пациентами, находящимися на принудительном лечении в психиатрическом стационаре – то есть лицами, которые совершили общественно опасные деяния, были освобождены от уголовной ответственности и помещены на принудительное лечение, – я скорее за эту инициативу, чем против.
Есть категории пациентов активного динамического наблюдения, то есть категории Д-5, Д-6 и так далее. Это пациенты с хроническими тяжелыми психическими расстройствами (например, тяжелая форма параноидной шизофрении, биполярное расстройство, тяжелое расстройство личности), которые в состоянии декомпенсации, которое никто и никогда не может предугадать, могут совершать общественно опасные действия.
Они и так имеют присмотр со стороны соседей, и они должны иметь особый надзор в психоневрологическом диспансере со стороны психиатра. Но дело в том, что психиатр один, а психически больных очень много в данном конкретном районе города, даже небольшого. И их становится, к сожалению, все больше».
Контроль со стороны правоохранительных органов должен быть «законен, регламентирован и с правильным подходом», что, по мнению Каторгина, подразумевает совместную работу полиции и медиков.
«Это может быть какая-то специальная комиссия или группа, которая будет ходить и наблюдать за этими пациентами при участии врача. Потому что надо понимать, что полиция не будет решать никаких врачебных вопросов, это незаконно и неправильно. Врач в любом случае, сталкиваясь с тяжело больным пациентом, который возражает против законной госпитализации, прибегает к участию полиции. Это есть с давнего времени, просто сейчас это будет сделано на законном уровне», – говорит врач.
Не стоит забывать и про тех пациентов, которые находятся на амбулаторном принудительном лечении. «Это преступники, которые освобождены от уголовной ответственности в силу психического расстройства и лечатся амбулаторно, – объясняет Каторгин. – Как они лечатся, как часто они посещают психиатра, какое у них психическое состояние? Это задачи врача-психиатра. А вот несовершение ими или, скорее, предупреждение несовершения ими общественно опасных деяний – это уже, возможно, работа правоохранительных органов.
Я как человек, проработавший много лет в этой системе, знаю, что эта категория пациентов побаивается именно правоохранительных органов больше, чем врачей-психиатров, относится более трепетно к этой структуре. Они не хотят повторных правонарушений, если они в психозе, и возвращения на принудительное лечение».
Читайте также: