Камчатский вулкан Шивелуч выбросил новый столб пепла, на этот раз на высоту километров. Шлейф от него растянулся уже на 400 км к юго-востоку от вулкана. Когда вулканические осадки могут принести не только вред, но и пользу? Об этом телеканал «МИР 24» спросил профессора факультета почвоведения МГУ им. М.В. Ломоносова Дмитрия Хомякова.
Наблюдая за тем, как спецтехника разгребает горы, уже просто сугробы этого пепла, с трудом верится, что эти выбросы могут пойти на пользу природе. Но эксперты говорят, что это может быть и полезно. В чем главный положительный эффект?
- Конечно, произошла чрезвычайная ситуация. Но природа обычно с такими явлениями справляется. Несмотря на очень большой объем вулканических продуктов, которые покрывают территорию, со временем там восстанавливаются вулканические почвы, которые изначально формируются на таких отложениях, восстанавливается растительный покров. Да, сначала изменяется рельеф, но потом все приходит в норму. Другое дело, территории, где проживают люди, работает техника и летают самолеты.
Но, если возвращаться к пользе вулканических продуктов, они представляют достаточно ценный субстрат, на котором формируются высоко плодородные вулканические почвы. Во всех зонах вулканической деятельности на Земле они встречаются, не только у нас, на Курильских островах и на Камчатке, но и во всех регионах мира, где происходит активная вулканическая деятельность, где сталкиваются плиты земной поверхности, что приводит к возникновению поясов действующих вулканов.
Каким образом образуются эти плодородные почвы? В тех открытых источниках, которые я читал, говорят, что пепел в основном состоит из соединений серы, а сера, вроде бы, не удобрение?
- Дело в том, что соединения серы тоже являются удобрением. Оно нужно для роста растений. Но когда даются такие оценки, нужно понимать, что есть доза и эффект. Если почва покрыта многометровой толщей пепла, то это, конечно, чрезвычайная ситуация, и надо говорить об устранении последствий негатива. Если немного припорошило и выпало пять сантиметров пепла, то это другая история. Данный агент выступает как удобрение, поскольку пепел обычно содержит всю таблицу Менделеева, включая биофильные элементы, это фосфор, калий, микроэлементы, кальций, магний. Этот пепел имеет нейтральную реакцию или ближе к щелочной. Поэтому его даже собирают, добавляют в определенные субстраты, которые потом используют в теплицах, на закрытом грунте, в зеленом строительстве, в питомниках, где выращиваются саженцы различных древесных культур. Но если это очень большие объемы, то там нельзя говорить об улучшении плодородия, а надо говорить об устранении последствий.
Но как оценивать объем, потому что даже после первого, самого большого выброса, слой пепла был уже восемь сантиметров? С той поры было еще несколько выбросов. То есть это уже из удобрений потихоньку превращается в ЧП?
- Да, совершенно верно, это действительно так. Камчатка – зона очень активной вулканической деятельности. И мы помним, что несколько лет назад этот же Шивелуч и землетрясения разрушили долину гейзеров. Там изменился во многом ландшафт, потом гейзеры все-таки начали восстанавливаться, вода стала пробиваться, находить новые пути выхода на подстилающую поверхность. В зонах, где вулканическая активность затухла, например, пояс Южной Европы, Греция, Италия, на туфах, на лаве в течение многих лет формируются плодородные почвы. На них выращивают и возделывают сады, виноградники, ведут обычное земледелие с полевыми культурами.
Но на Камчатке, мы сейчас видим, достаточно большой объем пепла. Конечно же, мы можем его собрать и использовать для субстрата или материала, используемого в строительстве при производстве строительных материалов. Но говорить о том, что это непосредственно сейчас принесет большую пользу и будет расценено природными ландшафтами в качестве полезной добавки, я бы не стал. Это все-таки уже чрезвычайная ситуация. Если бы пепел выпал слоем до пяти сантиметров, то можно было бы говорить о каком-то позитивном эффекте, который природа быстро преодолеет, восстановится растительность и не изменится ни морфология ландшафта, то есть внешний облик, ни состав флоры и фауны. Но сейчас это несколько другая история.
Вы говорите о том, что пепел можно переработать и использовать в строительстве. На фотографиях видно, что в том месте, где пепел контактирует с подтаявшим снегом, то есть с водой, он слипается в корку, очень похожую на застывший цемент. Из него можно делать стройматериалы?
- Да, конечно. Эти вулканические отложения используют в строительстве для производства аналогов цемента или цемента в чистом виде. Или это субстрат, который добавляют при формировании железобетонных изделий в качестве наполнителя, довольно существенной добавки в цемент или силикаты. Состав пепла похожий – там есть и силикаты, и кальций, магний, но для этого нужно произвести соответствующую технологическую обработку.
Какие растения лучше растут на почвах, в которые попал вулканический пепел?
- Если рассматривать регионы Камчатки и Курильских островов, там состав флоры определяется тяжелыми климатическими условиями. Если мы посмотрим на весь мир, то в регионах юго-восточной Азии, юга Европы на таких почвах растут практически все субтропические и тропические культуры и чувствуют себя очень хорошо. Мы даже знаем, что в близкой нам по расстоянию Армении на лавовых туфах растет виноград, и особенности виноматериала, который получаются, известны во всем мире. Состав возможных культур для возделывания зависит не только от пепла, но и от климатических и агрометеорологических условий на данной территории.
Сколько времени потребуется природе, чтобы переварить весь выпавший на Камчатке пепел?
- Природа очень хорошо умеет это делать. Если мы посмотрим стратиграфию или так называемый разрез на вулканических почвах, то мы прямо с поверхности увидим слоистую структуру. Выпадает пепел, потом он контактирует с водой и воздухом, формирует определенный слой. Потом он заполняется микробиотой мезофауны почвы, вырастает флора, все это обогащается органическим веществом гумусом и формируется так называемый новый почвенный слой. У вулканических почв слоистая структура, она может быть достаточно неоднородной. Где-то слой может быть больше, где-то меньше. Зависит от толщины и от масштабов извержения, которое похоронено в этом слое. И мы можем прослеживать историю этих извержений, проводя химический и углеродный анализ. Можем даже историю и мощность землетрясения оценивать по масштабу выброса этих продуктов. То, что сейчас видно, это слой примерно 20 см. Для того, чтобы его переработать, нужно не пять лет, но где-то 10-20 лет. Если это территория дикой растительности, где у нас нет антропогенной деятельности и не живут люди. Через 10-20 лет мы не увидим даже следа от таких масштабных, на наш сегодняшний взгляд, ситуаций и воздействий.
Но под выбросы попали как раз поселки, где живут люди.
- Это отдельная история, там нужно поработать МЧС и коммунальным службам. Поскольку этот регион не первый раз испытывает такого рода воздействие, там должны быть отработаны меры, технологии, должен быть соответствующий запас спецтехники, которая позволяет в кратчайшие сроки устранить последствия этой ситуации.
Подробнее в сюжете: Гости эфира