В России 12 апреля отмечается День космонавтики. 63 года назад с околоземной орбиты впервые прозвучали слова: «Я вижу Землю! Она синяя!». Сегодня космонавты трудятся на МКС, делятся снимками нашей прекрасной планеты и рассказывают о работе в «космическом доме». Герой Российской Федерации Антон Шкаплеров рассказал о тонкостях профессии в Программе «Евразия. Дословно».
Мне кажется, вы самый узнаваемый на сегодняшний день космонавт в России. Скажите, как это влияет на вашу обычную человеческую жизнь?
Я думаю, что не такой узнаваемый, как Гагарин и Титов.
Из тех, кто может прийти в магазин за молоком, например?
Нормально себя чувствую, не так часто меня узнают, поэтому никак не влияет.
Я читала, что вы много путешествуете по России, в начале года были в Якутии. Почему-то в заметке, который я читала, было написано, что вы посетили гастрономический фестиваль. Такое ощущение, что для вас это был важный пункт. Насколько вам интересна кухня разных народов?
Мы не специально ехали на гастрономический фестиваль, но оказалось, он проходит. Каждый год в Якутске проводится неделя строганины. Это национальная еда, национальная рыба. Мы ее пробовали здесь в Москве, и всегда хотели попасть в этот далекий, огромный по своей территории и интересный край. Все-таки такая огромная территория России. Я тысячу раз летел над Якутией, видел, какая она огромная, меня просто поражали её размеры. А там живет всего около миллиона людей.
Как с яркими вкусами на орбите? Могут ли космонавты влиять на свое питание?
Да, конечно. У нас есть еда, которая для всех одинаковая. Это как бы основа еды, то есть на каждые 16 дней у нас есть специальные четыре контейнера. Еда разнообразная, но она одинакова для каждого космонавта. Но есть еще дополнительная еда, которую мы берем с собой. Во-первых, отбираем из той, что находится уже в основном рационе и которую больше любим нам докладывают. И есть еще так называемый «бонус контейнеры». Это мы выбираем еду у наших друзей из других космических агентств, я имею ввиду НАСА, японско-космическое агентство Канады, европейского. Плюс сейчас все больше и разнообразнее становятся так называемые продукты промышленного производства. Это продукты, которые продаются в наших обычных супермаркетах. Наши специалисты, которые занимаются питанием, отбирают проверенные знаменитые бренды, закупают партию определенного продукта. Все это проверяется. Если все хорошо, нам доставляется на станцию. Плюс каждый космонавт привозит нам что-то свежее, то есть фрукты, овощи. Мы просим, нам дается список, и мы можем заказать апельсины, мандарины или другие фрукты.
Долго хранятся фрукты в космосе?
К сожалению, у нас нет больших холодильников, поэтому не так долго, включая и то, что не так часто их едим, потому стараемся как можно быстрее их съесть.
А можно ли попробовать какие-нибудь деликатесы, заказать их, например, к Новому году или ко дню рождения, как мы делаем на Земле?
Да, безусловно. Есть у нас группа психологической поддержки в Центре управления полетами. Девушки нам готовят от себя. Плюс на каждом корабле грузом в 5 килограмм продукты, либо вещи плюс продукты, которые готовят твои родные и близкие. Мы заранее знаем, какой придет грузовой корабль. Я вот по 4 раза встречал Новый год и день рождения, и мне приходили специальные пакеты. На них написано: «Вскрыть 31 декабря». Понятно, что это новогодний подарок. Либо нужно вскрыть 20 февраля, это мой день рождения. Я его откладываю, естественно, и жду этого дня.
Космонавты могут у жены или у мамы попросить каких-нибудь сладостей?
У нас есть ограничение, чтобы это был небьющийся, нескоропортящийся продукт. И заранее семья об этом знает. Это все проверяется, если какие-то вещи, то дезинфицируются в институте медико-биологических проблем, упаковываются в вакуумный пакет и нам доставляются.
Я читала, что на орбите космонавты живут по Гринвичу. А празднуют праздники по какому времени? Отсчитывают по Москве или по своему родному городу?
Мы действительно живем по времени, как в Лондоне, и поэтому собираемся вечером после работы. Если мы говорим о Новом Годе, например.
Или о дне рождении, который наступил в 12 ночи тоже.
Если ты знаешь, когда родился, то, конечно, по своему местному времени. А Новый год мы можем праздновать 16 раз, так как 16 раз облетаем за сутки землю. Естественно, каждый раз мы где-то на земле пересекаем очередной меридиан, где наступил Новый Год. 31 числа у нас обычный рабочий день.
Не празднуется?
Только первое и только для россиян. Потому что до этого 25-го, 26-го отдыхали наши партнеры из Европейского, Американского космических агентств. Поэтому мы можем уже под вечер. А счет зависит от экипажа. То есть, если в экипаже у меня есть японский астронавт, то мы начинаем вначале в Японии, потом мы долетаем до Москвы, потом у нас Европа. Америку мы не празднуем, потому что это раннее утро, уже все спать хотят, и американцы на нас не обижаются.
Давайте вернемся к самому началу ваших космических путешествий и вообще мыслей об этом. Наверняка вы как-то представляли себе свое будущее в космосе. Ожидания и реальность сложились, когда вы впервые попали?
Конечно, я много смотрел фото и видео, слушал рассказы своих старших товарищей о том, как это будет в космосе, что я увижу, но оказалось все намного ярче и прекраснее. То есть, когда я увидел впервые Землю, я был, во-первых, уделен ее огромными размерами. Мне казалось, она будет как-то меньше, как на фотографии, а тут вот она вживую и такая огромная. Плюс она очень красивая. Там такие краски, причем неважно, какая часть Земли, но очень красиво смотрятся. Я сделал сотни тысяч фотографий нашей Земли. Но все равно, когда ты смотришь фотографии даже на самом лучшем компьютере с лучшим разрешением, ты видишь, что снимок немножко другой.
То, что ты видишь, а самое главное, чувствуешь, что действительно ты свободный человек, который находится в открытом космическом пространстве.
И как это психологически?
Находясь в станции, ты все равно чувствуешь себя в каком-то домике. А тут ты открыл люк, вышел. Мы не тянем какие-то шланги с собой, с кислородом, с водой для охлаждения. Все это находится именно в скафандре, поэтому он больше, он тяжелый. Там он ничего не весит, понятно. Единственное, мы крепимся двумя фалами страховочными, чтобы не улететь от станции, потому что если оттолкнуться, уже как птичка или как рыбка не доплывешь. Пойдешь в том направлении, откуда оттолкнулся. Поэтому чисто для безопасности. Но тут можно просто немножко оттолкнуться от станции, не держась за ней, и просто почувствовать, что ты летишь, вот она, Земля, вот он, космос, и ты один паришь без воды.
В космических условиях, даже дети знают, что космонавты постоянно тренируются, чтобы поддерживать свою форму. Что происходит, когда космонавты возвращаются на Землю? Как у вас со спортом?
К сожалению, не так много я могу заниматься, как в космосе. Потому что в космосе положено каждый день два часа.
Я думала, что это привычка уже какая-то становится.
Я хотел бы, но жизнь кипит, есть работа. Когда ты в космосе, тебе в расписании каждый день, независимо даже праздник или выходной. Только когда выход в открытый космос – в этот день мы не занимаемся спортом. А так два часа в день. А на Земле время мало. Возможности есть, конечно. И тут хорошая спортивная база. Можно во время работы этим заниматься, но не всегда есть возможности.
То есть космонавты тоже ленятся.
Ну не ленимся, мы любим. Но есть объективные ситуации, которые нам не позволяют каждый день заниматься спортом. А так хотелось бы.
Кажется, что вот это пространство должно быть достаточно маленьким и узким. Но когда мы стоим с вами здесь, кажется, что это будто бы целая комната. И всё-таки прожить в подобных условиях практически два года, за четыре полёта, возникают ли хоть какие-то эмоции наподобие клаустрофобии, желания расширить своё жизненное пространство? Сложно ли это?
Клаустрофобии у меня не было. Но желание расширить возможности, просторы, конечно, всегда есть. Как раз выход в космос – одна из таких ситуаций, когда можно покинуть станцию. Вообще станция огромная, площадь, как в футбольном поле, примерно 110 на 70 метров, 16 модулей. Мы находимся на тренажере центрального блока российского сегмента. Есть еще 15 таких комнат. Есть где провести хорошо время, где-то возле иллюминаторов. Тот же спортзал и так далее.
Я знаю, что раньше не брали в космонавты людей, которые выше 170 сантиметров. А сейчас бывают ли космонавты выше? И вот насколько высоким можно быть, чтобы поместиться на станции?
Самый высокий, который полетел в нашем корабле, у него рост был метр девяносто два. А вообще все критерии по росту, даже по размеру ноги, есть на сайте Роскосмоса и Центре Подготовки Космонавтов, где как раз рассказывается, какие претенденты нам нужны.
Получается, что рост всё больше и больше с каждым десятилетием. Наверное, можно быть более широким, более высоким?
Да, действительно.
А более взрослым со временем?
Надеюсь, что будет более взрослым. Мы берём до 35 лет, потому что хотим, чтобы подготовленный космонавт сделал несколько космических полётов. Не один, а хотя бы два, а лучше три полёта минимум. Для этого вкладываются огромные деньги. Да и работа, в принципе, интересная. И хотим, чтобы моложе человек пришёл и посвятил всю свою жизнь космосу.
Думаю, сложнее завершение. Во-первых, накапливается усталость за полгода. Плюс у нас большой сам процесс возвращения. Мы сами готовим корабль, загружаем его, проверяем скафандры. Это все ты делаешь сам и контролируешь свой экипаж. И процесс возвращения у нас более динамичный, такой как на американских горках. Плюс потом удар о землю такой хороший, что на всю жизнь запоминается. Поэтому возвращение всегда более ответственное и сложное.
Не могу не спросить про фильм «Вызов». Когда вы впервые узнали, что будет сниматься кино, что вы подумали об этом?
Думал, что шутят, какое кино! Космос серьезное дело, можно это на земле снять. Но потом, когда я увидел, что бумаги подписаны первым лицом государства, я понял, что это уже не шутки. И тогда я поверил и начал уже серьезно готовиться именно к этому полету.
Для вас это была большая ответственность? Вы же на себя взяли какие-то функции, которые не выполняли другие члены экипажа?
Да, впервые я полетел без бортинженера вообще. В то время, когда ребята просто учились работать со своим скафандром, им рассказывали, как приготовить пищу, как сходить в туалет в космосе, я готовился к тому, чтобы лететь и управлять одному. Немножко доработали космический корабль, то есть у меня были дополнительные выносные пульты, так называемые, чтобы я работал за бортинженера. У меня была длинная указка, чтобы что-то за него нажимать, надеялись, что техника будет нормальная, я один спокойно справлюсь. Плюс груз ответственности, потому что весь процесс подготовки, старт, все транслировался на весь мир. Я понимал, что если что-то пойдет не так, мне будет стыдно и за моих инструкторов, которые меня здесь подготовили, и за Роскосмос, в лице всех россиян, ну и за Россию в лице всего человечества, которое интересуется космосом. Поэтому груз ответственности был, конечно.
Съемочная команд, Юлия Пересильд и Клим Шипенко, они что-то технически выполняли? Я читала, что там надо было нажимать что-то, следить за кислородом? Какие-то задачи были?
Да, следить за кислородом я их просил, хотя у нас и компьютеры следят, но все равно лишний пара глаз не помешала бы. Действительно есть некоторые клапаны-переключатели, до которых я физически пристегнутый к креслу не могу дотянуться. И в случае, естественно, нештатной ситуации, где идет время на секунду в борьбе за жизнь, надо это что-то просто переключить. Поэтому им пришлось выучить, как они называются.
Не то, что та синенькая кнопочка?
Не-не, там обычно три буквы, любой клапан, и каждый из них знал про что. И их задача была по моей команде либо включить, либо выключить. Что, зачем, это не обязательно было им знать. И в такой короткий срок впервые за три с половиной месяца подготовить сразу двух непрофессионалов, это было впервые, поэтому отлично сработал центр подготовки космонавтов. Это, во-первых, врачи, психологи, физкультурники, которые отобрали претендентов, а дальше инструктора, которые подготовили.
Ну и вы хорошо сработали, вы в кино снялись все-таки, отработали свою актерскую часть, предлагали ли вам после того на Земле сниматься?
В других проектах нет. Мы прилетели и доснимали земную часть. Это было достаточно много съемок. Где-то еще месяцев 8 снимали.
Ждать ли вас на экранах снова?
В прошлом году вы покинули отряд космонавтов, перешли на земную работу, занимаетесь отбором, подготовкой коллег. Скажите, а позывной «Астрей», он в прошлом остался или он используется сейчас?
Нет, он остался, но всегда со мной.
То есть теперь вас никто так не называет, к вам никто так не обращается?
Нет, это только во время космической миссии, с момента посадки в космический корабль, ну и до приземления.
Большая ли очередь стоит в космонавты?
Не так много, как бы мы хотели, по сравнению с нашими зарубежными коллегами. Я специально встречаюсь с молодежью, с претендентами и рассказываю, что есть такое, что вот можно. Не все знают, что у нас уже четвертый набор сейчас открыт. То есть это не обязательно должны быть только военные. Нет, у нас с каждым набором количество профессий, которые нам нужны, расширяются. Все это есть на сайте Центра подготовки космонавтов. Можно посмотреть, подходит ли твое образование, закончить высшее учебное заведение, три года поработать по специальности. И мы ждем к нам в гости. До 35 лет.
Предположим, сейчас какой-нибудь парень или девушка лет 15-ти думают, не стать бы мне космонавтом? Какие советы?
Самое главное, надо вести правильный здоровый образ жизни, то есть заниматься спортом. Никаких наркотиков, алкоголя, сигарет. Как можно лучше учиться.
Недавно мы хотели записать интервью с вашими коллегами, которые сейчас находятся на орбите, но нам отказали, потому что они очень заняты, и им, в общем-то, не до праздных интервью. Но, вы знаете, люди видят в телевизоре, как космонавты едят, как они делают то, как они делают другое, но как будто бы мало кто знает, что там большая нагрузка и много работы. Как строится график космонавтов на орбите? Чем они заняты?
Ну да, действительно, в соцсети мы выкладываем, как кувыркаемся в невесомости, как мы едим, какие-то фотографии, шутки. А вообще самая главная задача космонавтов на международных космических станциях, это выполнение космических экспериментов. Это те эксперименты, которые на Земле выполнить невозможно. Поэтому большая часть времени занята ими. Плюс еще достаточно много времени мы тратим на поддержание функционирования станции, потому что станция это огромный механизм, практически живой, в котором живут люди. Естественно, это техника, от года в год там происходит апгрейд того или иного оборудования, то есть что-то меняется, улучшается. Плюс, естественно, что-то ломается, что-то надо просто заменить как расходники на земле. И все это мы должны сами уметь, потому что специалиста с земли туда не вызовешь.
Получается, нужно быть рукастым, мозговитым, нужно много работать.
Очень много изучить, потому что мы годами готовимся. Поэтому, когда я говорю, что к первому полету готовился 8 лет, люди начали думать, что это так долго. Я говорю, да нет, если люди под 14 лет готовятся, это много. Вот 6−8, это вообще считается как-то быстро. Так повезло. Как-то встал я в обойму и сразу командиром полетел.
Как вы относитесь к космическим туристам? По-вашему, это такая блажь? Или безрассудство, может быть? Или у человека мечта, почему бы не исполнить?
Да нет, положительно. Пока это просто дорого. А желающих полететь в космос, конечно, огромное количество на Земле. Когда-то все смотрели и на самолеты, то же железная птица, и все думали, что на них могут летать какие-то мужественные люди, такие как Громов, Чкалов. А сейчас купил билет через интернет в любую точку, никто медицинскую справку не спросит.
Вот люди продолжают мечтать о космосе, а вы уже там хорошенечко пожили. О чем вы сейчас мечтаете?
Сейчас я мечтаю найти себе призвание здесь, на земле, то есть чтобы мой опыт пригодился, был востребован. Чтобы я был порядочным гражданином своей стороны и не ушел просто на пенсию, а продолжал делать полезное не только лично для себя, но и для окружающих, и самое главное, для России.
Желаю, чтобы ваша мечта сбылась.
Спасибо.
Подробнее в сюжете: День космонавтики