После победы в 1945 году советские спецслужбы занялись выявлением предателей, работавших на фашистов во время оккупации. Полицаи и каратели делали грязную работу по приказу немецкого начальства: расправлялись с мирным населением, не жалея стариков, женщин и детей.
Кому-то удалось сбежать за границу, кто-то попал на полевой суд после прихода Красной армии, другие сменили имена и вернулись к обычной жизни. Но рано или поздно справедливость настигала их. MIR24.TV вспоминает истории охоты на пособников нацистов после войны.
Смотрите детективный фильм «Приступить к ликвидации» 6 мая в 6:25 и 8 мая в 15:20 на телеканале «МИР».
Предателей выслеживали вплоть до 80-х годов. Их поисками вначале занимался СМЕРШ – управление советской военной контрразведки, с 1946 года – Министерство государственной безопасности (МГБ), после 1954 года – КГБ.
Спецслужбы СССР начали искать предателей еще во время войны, после битвы под Москвой. Когда какая-то территория освобождалась от немцев, туда прибывали следователи НКВД, основательно проверяя всех граждан. Тщательно проверяли репатриантов – тех, кто возвращался в СССР из-за рубежа после войны. А также жителей бывших в оккупации западных территорий, людей с утерянными документами и тех, кто неохотно делился воспоминаниями о военном времени.
В 1952 году был составлен «Сборник справочных материалов об органах германской разведки, действовавших против СССР в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов», в народе он известен как «Синяя книга». В ней содержались ценные данные о коллаборационистах.
При расследованиях коллаборационистов делили на категории – пассивных и активных. Пассивными считались те, кто работал на Рейх, но не участвовал в издевательствах и убийствах: водители, повара, уборщицы, механики, рядовые полицаи и т.п. Часто невоеннообязанных граждан данной категории не привлекали к ответственности за работу на врага. Однако они оставались под надзором органов и не могли продвигаться по службе.
Также были пассивные военнообязанные перебежчики, которые в основном работали на стройках или в подсобном хозяйстве у оккупантов. Таким выносили относительно нестрогий приговор – пять или шесть лет тюрьмы.
17 сентября 1955 года вышел указ Президиума Верховного Совета (ВС) СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов». Благодаря амнистии многие коллаборационисты были оправданы.
«Активных» предателей, которые участвовали в расправах, амнистия не касалась. Полицаев, карателей и старост поселений, которые сдавали партизан и красноармейцев, ждал длительный тюремный срок или расстрел. Советским спецслужбам было сложно выявлять таких преступников, потому что многие из них обманом приписывали себя к «пассивным» коллаборационистам или терялись среди населения, меняя имя и место жительства.
После войны долгие годы скрывались каратели из печально известной зандеркоманды СС «10-а». Они зверствовали на территории Краснодарского края и Ростовской области. Каратели убили более 7000 мирных жителей: вешали, умерщвляли в передвижных газовых камерах и расстреливали своих же земляков.
В 1943-м они были переименованы в «Кавказскую Роту». В том же году состоялся первый процесс над пособниками: восьмерых казнили, двое получили по 20 лет лагерей. Еще девятерых разыскивали 20 лет. Чекисты допросили сотни свидетелей, выезжали на места преступлений и вышли на след преступников. Среди задержанных оказался Валентин Скрипкин, который в довоенное время был успешным футболистом из Таганрога.
Валентину на момент совершения преступлений было всего 20 лет. В начале войны записываться на фронт он не спешил. Тогда один знакомый сказал, что может пристроить его полицаем к немцам. Скрипкин стал верным пособником нацистов, участвовал в сотнях карательных операций. Он забирал вещи жертв и отправлял их жене и детям. Говорили, что к ним домой вагонами доставляли украшения, шубы, мебель, детскую одежду и другую добычу, отобранную у измученных и убитых. Скрипкин считался богатым карателем, многие немцы знали о нем и его хладнокровии.
В 1945 году Валентин находился на территории Германии. Когда стало ясно, что гитлеровская армия будет разгромлена, он сбежал из войск СС, и после пересечения линии Западного фронта сдался в американский плен. Американцы не стали оставлять его у себя и выдали советской власти. На допросах Скрипкин оправдывался, что сотрудничал с немцами, чтобы выжить, что был обычным работягой. Про карательные операции он, конечно, умолчал, выдав себя за «пассивного» коллаборациониста. Его приговорили к 10 годам лагерей и отправили на Колыму.
Он отбыл наказание и, узнав об амнистии, решил вернуться в родной Таганрог. Там Скрипкин устроился работать на хлебокомбинат, женился и наладил обычную жизнь. Но местные жители еще не забыли жестокого полицая и его зверств, сообщив об этом чекистам. В начале 60-х предателя вычислили, собрали доказательства и приговорили к высшей мере наказания. Со временем его участь разделили и другие скрывавшиеся полицаи, которые успели «наладить» свою жизнь: Андрей Сухов был признан ветераном войны и работал в военной охране, Николай Жирухин работал учителем труда, а Валериана Сургуладзе задержали прямо на собственной свадьбе.
В 1942 году в оккупированном городе Краснодоне Ворошиловградской области Украинской ССР сформировалась молодежная подпольная организация «Молодая гвардия». Туда входило около ста юношей и девушек. Группа подпольно боролась с немцами и помогала Красной армии.
В начале декабря 1942 года подпольщикам удалось поджечь «черную биржу» – здание, где хранились списки с именами людей, которых собирались переправить в Германию в качестве рабской силы. В списках числилось около двух тысяч человек.
Молодые люди воодушевились своим успехом и задумали устроить восстание, но всему помешала случайность. В начале 1943 года молодогвардейцы напали на телегу с новогодними подарками для фашистов и унесли с собой трофеи. Двое из гвардии – Виктор Третьякевич и Евгений Мошков – хотели продать добычу на местном рынке, но попали к немцам.
После допроса их выпороли и просто отпустили. Все бы закончилось удачно, если бы в дело не вмешался предатель. Местный житель Василий Громов был отчимом Геннадия Почепцева, который общался с молодогвардейцами. Пасынок выдал Громову всех своих друзей под давлением и назвал почти все имена. Громов донес все фашистам, после чего в Краснодоне начались массовые расстрелы. Участников «молодой гвардии» вылавливали и доставляли в полицию. Там их жестоко пытали.
«В полиции стоял сплошной стон, так как в течение всего допроса арестованных били. Они теряли сознание, но их приводили в чувства и снова избивали. Мне самому было жутко смотреть на эти мучения», – вспоминал тюремщик по фамилии Лукьянов.
Дело поручили вести бывшему адвокату Михаилу Кулешову, который работал на фашистов. У него были личные счеты с братом Третьякевича и он изощренно издевался над молодогвардейцем, но тот никого не сдал. Однако Кулешов все равно выставил его предателем.
Истерзанные ребята ждали смерти в камерах и оставляли такие послания на стенах: «Живые, отомстите за нас». Во второй половине января – начале февраля были расстреляны 57 участников «Молодой гвардии». Тела 43 из них были сброшены в 58-метровую шахту, некоторые из них еще были живы.
В феврале 1943 года советские войска освободили Краснодон. Тогда же началось дело над мучителями партизан – Кулешовым, Громовым и Почепцовым. В ходе расследования выяснилось, что в расправе участвовало около 70 человек, которые сбежали из города. Всех участников нашли в 1945 году в лагерях для военнопленных, им присудили от 15 до 25 лет лишения свободы.
Василий Подтынный скрывался целых 16 лет. Ближе к концу войны он сумел подделать документы и примкнуть к Красной армии. После 1945 года предатель жил в Сталинской области Украинской ССР, работал в совхозе, где стал председателем, женился и завел детей. Но в 1959 году к ним на закупку прибыла делегацию из Краснодонского района и один из прибывших узнал в Подтынном карателя молодогвардейцев. Василия арестовали, благодаря его показаниям реабилитировали партизана Виктора Третьякевича.
По первому приговору Подтынному вменялось 15 лет тюрьмы, но суд пересмотрел решение:
«Суд не учел тех обстоятельств, что осужденный, будучи офицером Советской армии, изменил Родине и добровольно поступил в карательные органы немецких оккупантов».
В 1960 году Василий Подтынный был расстрелян. Его участь разделил другой каратель – Иван Мельников. Сначала Мельников был разнорабочим у немцев, а позже стал тюремным надзирателем. После освобождения Краснодона в 1943 году перебежчик ушел с немцами и даже поступил на службу в вермахт. Позже он попал в советский плен в Молдавии, но убедил всех, что не виновен. Мельников вступил в ряды Красной армии и даже успел получить медаль «За отвагу». После войны он засел в Одесской области и работал в колхозе. Однако его разоблачили и в апреле 1966 года казнили в Киеве.
Младший сержант Александр Строганов переметнулся на сторону немцев в 1942 году после того, как попал в лагерь для военнопленных в деревне Выра Гатчинского района. Его зачислили в карательный отряд германского контрразведывательного органа ГФП-520 под руководством перебежчика Иванова, который сменил фамилию на Берг и выдавал себя за потомка русского князя.
Александр, в свою очередь, убеждал всех в своем родстве с династией помещиков Строгановых, за что его прозвали Графом. Немцы этим историям не верили, но для идеологической пропаганды примкнувшие к фашистам «именитые внуки» были полезны.
Каратели из ГФП-520 стали ездить по деревням под видом партизан, втирались в доверие к местным жителям и выясняли, кто из них помогает Красной армии. Если таких находили, то их показательно казнили: накидывали петлю на шею, прогоняли по деревенским улицам и вешали на деревьях. Некоторых перед смертью пытали, не жалея даже подростков.
Жертвами карателей стала известная группа партизан под предводительством Павла Носова. С 1942 года их считали пропавшими без вести. Позже следствие установило, что Носов с бойцами приняли карателей за советских солдат, из-за чего их раскрыли и расстреляли.
После войны Строганов бежал в Германию, затем перебрался в Австрию. Его пособники прикинулись пассивными коллаборационистами и попали под амнистию. Графа искали до 1957 года, но он пошел в руки сам – услышал об амнистии и решил вернуться в Подмосковье к жене и дочери. Дома он выдал себя за пленного, которого увезли в Германию работать на заводе.
Вскоре Строганов расстался с женой и переехал в Армавир. Он мог бы дальше спокойно жить, но в дело вмешалась бывшая разведчица Нина. Во время войны ее группу поймали фашисты из ГФП-520. Они расстреляли всех бойцов, однако Нина приглянулась высокопоставленному немцу и ее оставили в живых. Позже разведчица сопровождала немецкого офицера и видела многих приспешников фашистов. Она хорошо запомнила Строганова и доложила о его местонахождении чекистам, а также рассказала, где захоронена группа партизан Носова.
КГБ провели повторный допрос осужденных ранее участников ГФП-520, те с радостью сдали бывших подельников. Благодаря их показаниям удалось задержать еще пятерых предателей.
До Графа очередь дошла позже: его вызвали в Ленинград для дачи показаний, дело вело городское управление КГБ. На допросе Строганов утверждал, что был военнопленным в Выре, но позже во всем сознался и даже раскаялся:
«Я хочу заявить, что служил в карательном отряде, которым командовал Берг-Иванов. Я назвался тогда графом, зная, что в царской России были такие. Надеялся получить от оккупантов какие-нибудь блага, но кроме почитания от других карателей ничего не добился. Фашисты, конечно, знали, что никакой я не граф, но эту ложь поощряли, так как сами имели от этого какую-то выгоду».
Кажется, это признание произвело сильное впечатление на следователей. Строганова не задержали на месте, а отпустили в гостиницу, видимо, рассчитывая на то, что он не попытается сбежать. Но Граф все же предпринял попытку бегства – его задержали на окраине Ленинграда.
Суд приговорил Строганова к 15 годам лишения свободы. Еще двое участников ГФП-520 получили высшую меру наказания.