«Под землёй в Сибири обитали огромные крысы, кости которых теперь торчат во льдах»… Эти страшные сказки передавались до восемнадцатого века – пока люди не увидели наскальные изображения мамонтов. Как эти животные делили территорию с древними людьми? Почему образовались их «кладбища»? И зачем гигантам нужны были… юбки? Отвечают учёные, которые десятки лет провели в экспедициях.
Российская мамонтология многим обязана Николаю Верещагину – доктору биологических наук, палеонтологу и заслуженному деятелю науки РФ. В последнюю экспедицию – в Кению он отправился в девяносто девять лет – продолжал делать заметки о мамонтах. Поведение африканских слонов, считают учёные, проливает свет на жизнь доисторических гигантов.
Всю середину ХХ века Верещагин путешествовал по рекам великой Русской равнины, копал в ущельях и пещерах Крыма, Кавказа, Урала, Тянь-Шаня, Сихотэ-Алиня. Дальше пошёл на северо-восток Сибири.
Работу в «комариной и промерзшей насквозь тундре» Верещагин описал в книге «Почему вымерли мамонты». А начал он её с писем читателей, которые доводили до исступления сотрудников Академии наук СССР.
Советские граждане просились в экспедиции: кто-то в качестве пиротехников, чтобы взрывать лёд, кто-то хотел быть «фиксатором тканей мамонтов». Люди выражали искреннее изумление – почему учёные до сих пор не оживили гигантов? Всего-то нужно разморозить туши!
Подключились и предприятия. Управление промышленности авиационных приборов подсчитало: ежегодно ему нужно 700 килограммов мамонтовой кости. Поставки просили наладить, чтобы производить устройства связи.
«Палеогеографы» из народа делились с академиками и своими соображениями по поводу гибели хоботных. Они были уверены, что на Землю рухнул астероид, после чего гигантская волна из Тихого океана прокатилась по Азии, подхватила животных и отнесла к берегам Сибири. Пережили такое, понятно, не все.
Впрочем, и в академических кругах действительно существовала теория о реке, которая веками двигала кости мамонтов.
В 1972 году в журнале «Советская археология» вышел материал под заголовком «О находках ископаемых животных». Там учёные просили всех граждан сообщать о найденных мамонтах в Академию наук СССР. Обещали вознаграждение до 40 рублей – «в зависимости от научной ценности».
Жители севера Якутии поколениями ходили на реку Берелех. Знали: на её берегах всегда что-то найдётся – осколок кости или даже целый мамонтовый скелет. В конце 1960-х туда прибыл Николай Верещагин с коллегами и учениками.
«Сразу же на реке Берелех он нашел свидетельства пребывания древнего человека. Это были древнейшие следы. На тот момент считалось, что им 13 тысяч лет. Сейчас эти цифры, благодаря, в том числе, моим усилиям, серьёзно ушли вглубь веков: практически до 50 тысяч лет», – рассказывает доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН Владимир Питулько.
Владимир Викторович – один из учеников Верещагина. Он тоже побывал в десятках экспедиций, в том числе – на Берелехском кладбище.
«”Кладбище мамонтов” – термин крайне неудачный, – считает он. – Мамонты никого никогда не хоронили, но костные останки их действительно каким-то образом концентрировались в различных местах».
Долгое время учёные предполагали, что кости прибивало к берегам потоком реки. Поначалу рассматривали версию массовой гибели мамонтов в одном месте, но быстро её отмели. Во время первой экспедиции Верещагин насчитал не менее 150 особей на кладбище, и кости «помоложе» перекрывали совсем древние. Они скапливались сотни лет. Но почему здесь?
Владимир Питулько вместе с командой учёных пришёл к выводу: всё дело в людях. Рядом с кладбищем была разбита стоянка древнего человека.
«Собственными руками, которым можно доверять полностью, была добыта серия артефактов. И статистика дат – то есть, пиков накопления материалов на «кладбище» – и статистика дат по артефактам полностью совпадают во времени», – говорит Владимир Питулько.
Артефакты – то, что осталось от разделанных на фрагменты мамонтов. Из рёбер и мелких костей люди мастерили украшения и орудия труда, а скелеты использовали как каркасы домов. Соответственно, для жизни им всегда требовалось «сырьё». А чтобы брать его в одном месте – кости скидывали у реки Берелех.
Древние люди научились даже распускать бивни, как луковицу. Это не клыки, а зубы – средняя пара резцов. По составу – серия конусов, нанизанных друг на друга. Весить могли целую тонну.
Из бивня делали стержни для охоты. Один такой сейчас хранится в Санкт-Петербурге – в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН. Чтобы определить возраст находки, в ней просверлили крошечное отверстие, кусочек отправили на экспертизу. Выяснилось: стержню 10 тысяч лет.
«Наиболее серьезная база, которая была получена и использована как доказательство теории рукотворного «кладбища», – это массовые углеродные датировки. Они получены по артефактам из костей, которые были найдены в разные годы при раскопках», – объясняет Владимир Питулько.
Возраст мамонтовых костей определяют с помощью радиоуглеродного анализа. В образце учёные ищут следы радиоактивного изотопа С-14. Он присутствует в каждом живом организме, но после смерти начинает разрушаться с фиксированной скоростью. Чем меньше в находке С-14 – тем она древнее.
Берелехское кладбище формировалось, минимум, полторы тысячи лет. Учёные подсчитали, что гиганты там появлялись раз в десятилетие – по одной особи.
Чтобы понять, что с ними произошло, биологи обращаются к жизни слонов. Они мамонтам – родственники: линии предков разошлись 5 миллионов лет назад.
До сих пор в Кении коренной народ масаи охотится на крупнейшее наземное млекопитающее в мире – африканского слона. Масаи используют древнюю тактику – «копейный дождь»: забрасывают животное копьями.
«С мамонтами, думаю, было так же. Никаких ям древние люди не рыли. Но утверждать, что именно человек истребил мамонтов, некорректно. Мамонты жили бок о бок с человеком. Но их популяции были подвержены колебаниям во времени. Они жили на разных территориях в связи с непрерывными климатическими изменениями», – утверждает Владимир Питулько.
Когда мамонтам становилось слишком жарко – они уходили на север.
Около миллиона лет назад климат в Северном полушарии стал значительно холоднее: океаны меняли течения, а воду оттягивали на себя растущие ледники. В Северной Евразии обнажились шельфы, где впервые появилась степь, которую позже учёные назовут мамонтовой.
Туда устремились не только хоботные, но и люди. На территории Арктики они начали селиться 50 000 лет назад.
«Древнего человека привлекали огромные стада травоядных, те же самые мамонты, а ещё олени, лошади, бизоны… Огромный, совершенно бесконечный пищевой ресурс. И человек туда пришел в тот момент, когда сформировался так называемый ландшафт мамонтовой степи. Пояс холодных степей, протянувшихся от Центральной Европы до Берингова пролива через весь континент. И, скорее всего, это пространство было не населено никем. Не было конкуренции. Ведь в других местах были неандертальцы или их родственники: алтайская ветвь, денисовский человек», – говорит Владимир Питулько.
Люди севера быстро поняли, что для жизни им нужна одежда – причём, многослойная и сшитая по размеру. Так впервые появилась иголка с ушком. Смастерили её из мамонтовой кости.
Хоботные для холодов были хорошо упакованы: учёные выяснили, что с боков и брюха у них до земли свисали, как юбка, жесткие волосы – внутри был подшёрсток длиной до 15 сантиметров.
Мерзлота так и «запечатала» в себе гигантов. Первого мамонта на территории России – Ленского – обнаружили ещё в 18 веке. В 20 столетии в стране нашли ещё трёх взрослых особей – Берёзовского, Таймырского и Киргиляхского мамонтёнка в Магаданской области. Малыш вообще «добрался» до наших времён… целым. Его мумия лежала под слоем ила и торфа.
А «мамонтовый» характер – по одной из научных теорий – до сих пор наблюдается у якутских лошадей. Они, мол, животные степенные. Пушистые. В холода сбиваются в кучу, чтобы греть друг друга. Тысячи лет назад позаимствовали такую тактику у «волосатых слонов».
Подробнее в сюжете: Мир науки
Читайте также: