На Камчатке 3 сентября объявлено днем траура по погибшим при крушении вертолета Ми-8. Ранее спасатели обнаружили тела всех погибших: 19 туристов и трех членов экипажа. Возбуждено уголовное дело о нарушении правил безопасности движения и эксплуатации воздушного судна. Что могло стать причиной трагедии и как не допустить ее повторения, телеканалу «МИР 24» рассказал летчик-испытатель, заслуженный пилот России Вадим Базыкин.
По данным Восточного межрегионального следственного управления на транспорте СК России, сейчас органами предварительного следствия рассматриваются две основные версии крушения Ми-8 – это техническая неисправность и нарушение правил пилотирования. На ваш взгляд, что с ним, скорее всего, случилось?
- Я допускаю, конечно, техническую неисправность, хотя настолько маленький процент, поскольку вертолет Ми-8 – надежная машина. Эту авиакомпанию я знаю. Технически бригады очень сильные, поэтому вряд ли что-то случилось с машиной. Скорее всего, к сожалению, самое слабое звено в нашей авиации – это как раз экипаж. То есть ошибка пилотирования, ошибка принятия решения.
С точки зрения пилотирования, в тех условиях, на ваш взгляд, у вертолета был шанс вырулить и избежать трагедии в тумане в таких погодных условиях?
- Конечно, был. Дело в том, что Камчатка – это особый регион, где нужно по-своему учить летный состав. Он очень отличается от материкового региона, поскольку Камчатка – это насос, где постоянно подкачивают погоду либо с Охотского моря, либо с океана, и туманы там, поверьте мне, гораздо чаще, чем в Лондоне. Я проанализировал всю погоду в этот день. До 17 часов погода была нормальная, и второй вертолет на поиски полетел по реке, но не нашел их. Выше лезть он просто не стал, но все уже поняли, что, раз в низине вертолета нет, значит, он залез повыше, чтобы показать этот вулкан вблизи. Я проработал на Камчатке и честно скажу, что мне больше нравятся панорамные снимки. Надо обязательно туристическому бизнесу продумать, как по-другому делать пассажиров восторженными, а не лезть в этот туман. Поскольку туристический бизнес на Камчатке – это второй бизнес после рыбы. От него все зависит. И если вы не будете туристам показывать интересные виды, естественно, будет отток гостей. Поэтому это системная катастрофа. Можно на два-три года сейчас снова заблокировать ее, но через два-три года, пока вы не измените подход, пока вы не заставите пилота говорить «нет», ничего не произойдет. Все будет так же и через два-три года.
Эксперты говорят, что вертолет находился в исправном состоянии, управлял им опытный пилот, который в авиакомпании работал больше 10 лет. Тут возникает вопрос: кто дает разрешение на вылет при организации таких экскурсий?
- Дело в том, что на Камчатке сложная погода, и метео к этому подходит очень грамотно. Метео всегда пишет, что возможны местами туманы, возможно, будет погода, ограничивающая вашу видимость. И поэтому на принятие решения все отдано командирам. Если он видит, что общий прогноз по Камчатке, условно говоря, соответствует его минимуму погоды, например,150 на 3000, 150 на 2000, 100 на 1000 и прочее, тогда он принимает решение лететь. Но он прекрасно должен понимать, что всегда попадет в зону туманов, практически всегда. И нужно быть готовым из нее уйти. Выходят обычно из тумана либо верхом, если он там тонкий, и потом уходят на аэродром, либо просто по рекам. Я там работал, знаю эти все обходные пути и старался, конечно, не рисковать. Но в данной ситуации, мне кажется, это просто ошибка пилота.
Известно, что из-за прогноза погоды на вулкан группа отправилась раньше запланированного. Получается, организаторы прекрасно понимали, что погода нелетная и экскурсия может сорваться. Но почему экипаж решил рискнуть?
- Такое случается, что если завтра ожидается циклон, то, конечно, лучше сделать это все сегодня. Дело в том, что, когда вы с материка встречаете пассажиров, вы уже знаете, какая будет погода. И чтобы не платить за гостиницу лишние деньги, сразу сажаете их на вертолет и просите экипаж ну хоть немножко показать людям Камчатку. Так обычно все и происходит.
Что касается авиакомпании, последнюю проверку она проходила в апреле, нареканий не возникло, при этом раньше стандарты полетов они нарушали. Ровно три года назад точно такой же Ми-8 при похожих погодных условиях упал в озеро в природном заповеднике. Тогда на борту находилось 13 человек, и восемь из них погибли. После этой трагедии Росавиация наложила запрет на деятельность авиакомпании, но через год компания возобновила работу. Как думаете, какие последствия понесет компания после нынешней трагедии?
- Вы же не обрушите туристический бизнес на Камчатке. А кроме этой авиакомпании, есть, конечно, государственная структура, но она просто не справится с имеющимся количеством пассажиров. Можно решить проблему, закрыть все полеты, и все. Но я думаю, это не решение проблем. Здесь, если заниматься, то заниматься серьезно, и заниматься именно решением системных проблем. Таких проблем у нас в авиации очень много, начиная от авионики вертолетов. Сейчас даже на моторной лодке, когда вы плывете, вы видите в тумане все, что впереди вас. На вертолете вы ничего этого не видите. Это раз. Потому что у нас надо, чтобы двигатели были лучше, чтобы планер был лучше, а вот авионика у нас как была в 1960-х, 1970-х, 1980-х годах, такая она и остается. Во-вторых, у нас нет Министерства гражданской авиации, которое все время следило бы, отслеживало, решало эти проблемы. То, что проверяли в апреле – это плановые проверки. Они один раз, два раза в год будут проверять, в основном, как идет расшифровка самописцев, видеозаписей, как вообще общий настрой, есть ли там нарушения документации. Проверяют только в основном это. Конечно, на бумаге все это выглядит всегда хорошо, все нормально.
И все-таки, как думаете, какую роль во всем случившемся могло сыграть желание самих туристов, несмотря на нелетную погоду, отправиться к вулкану?
- Простые туристы в таких рейсах не участвуют. Даже москвичи с заработной платой до 200 тысяч навряд ли смогут раз в год поехать и купить себе такой маршрут. Это очень дорогое удовольствие. Вертолеты вообще очень дорогое удовольствие. И по своему опыту скажу, что основная задача у меня была научить летчика говорить «нет». А здесь вроде бы 10 лет он отработал в этой компании. До этого, наверное, где-то еще лет пять работал. Это самый золотой возраст для авиации. Конечно, он хочет быть на подиуме, потому что в этом возрасте ты самый опытный, ты самый умеющий, ты еще все можешь, и главное, что все хочешь. Конечно, они рвутся в бой, но здесь нужно людей успокаивать и говорить им, что, парни, иногда высота горы наступает быстрее, чем ваше мышление, и об облака никто не убился, убиваются в основном на земле. Если у вас нет шансов увидеть, что у вас рядом гора, просто не лезьте туда. Не надо на одной молитве совершать такие подвиги.
Подробнее в сюжете: Авиапроисшествия
Читайте также: