О подвиге этих красноармейцев долгие годы не вспоминали, но именно они были на первой линии противовоздушной обороны Ленинграда. В Петербурге открыли памятник незрячим героям.
Скульптор Мария Третьякова два года работала над эскизом. Первый вариант был монументальным: в центре сферы располагался главный герой, вокруг него – воплощенные в меди звуки блокадного города. Но потом решили, что фигура должна быть намного меньше, чтобы можно было дотянуться до ее верхней точки. Потому что этот памятник должен стать тактильным. Из уважения к слабовидящим XXI века. Они смогут понять, что перед ними – наощупь.
«Последний вариант получился случайно, можно сказать. Мы решили уйти от симметричной композиции и развернуть раструбы на одну сторону. А дело происходило летом. Два раструба оплавились и упали. И нас увлекла эта композиция. Еще в ходе работы над эскизами я поражалась тому, насколько красивы были сами звукоулавливатели, вот эти диковинные изгибы раструбов, преходящих в шланги и какую-то плавность и тягучесть, нам тоже хотелось перенести в памятник», – рассказывает Мария Третьякова.
В начале блокады в Ленинграде оставалось примерно 300 слабовидящих. Это те, кто отказался эвакуироваться. Многие работали на заводах, обеспечивали поддержку фронта. За полгода до войны при обществе слепых были созданы производства, которые во время блокады перешли на военные рельсы.
Сентябрь 1941-го был для города крайне тяжелым. Враги перекинули дополнительные силы, бомбардировки должны были подавить волю жителей к сопротивлению. Вражеская авиация совершала постоянные массовые налеты. До пяти раз в сутки, в том числе и ночью, когда обнаружить самолет было невозможно. Бомбежки уносили сотни жизней. Средств противовоздушной обороны практически не существовало. Разработанный во время Первой мировой войны уникальный аппарат – звукоуловитель, – стал первым аналогом современного радара.
Один из таких аппаратов сохранился в Петербурге. По сути, это локатор, но вместо радиоволны используется звуковая. В основе работы системы лежит физика – у звуковых волн тоже есть скорость.
«Как человек определяет направление до источника звука? У нас есть два уха. Звук с небольшим временным интервалом достигает наших ушей. Наш мозг рассчитывает задачу и, по сути, пеленгует предмет. Примерно нам дает направление, слева или справа находится предмет. Здесь все работает так же – только для повышения чувствительности системы уши разнесены на два метра друг от друга», – объясняет научный сотрудник военно-исторического музея артиллерии инженерных войск и войск связи Василий Галкин.
Рупоры, по сути, усиливали все звуки в атмосфере. Боец одновременно слышал и шелест листьев, и перезвон трамваев, и крики птиц. Слухач, находящийся на боевом посту, должен был выделить из этой какофонии самый важный – рев авиационного двигателя.
«Услышав самолет, он понимал, в каком ухе он слышит звук. В левом или в правом. Звук, разумеется, сильнее в том, которое ближе находится к самолету, и задача слухача, вращая штурвал, добиться синхронного звучания. Это значит, что он построил перпендикуляр, и его два уха смотрят четко на самолет. Работали парами – один отлавливал объект по горизонтали, второй – по вертикали. Поэтому у аппарата четыре раструба», – рассказывает Василий Галкин.
Два слухача могли понять, где именно находится бомбардировщик. И, по сути, указать прямую, упирающуюся в точку на ночном небе – самолет. Точнее – где он находился, когда издал звук. Ведь пока волна шла до ушей красноармейца у аппарата, машина пролетела какое-то расстояние. Рядом работала команда корректировщиков. Они рассчитывали координаты, учитывая скорость и особенности распространения звука. Данные предавались команде прожектора. Погрешность – всего два градуса. В 95% случаев луч попадал прямо во вражеский бомбардировщик. Вслед за ним начинали работать зенитные орудия.
Защитники осажденного города находились в ситуации острой нехватки людских ресурсов. С непростой работой слухачей справлялись и вовсе единицы. И тогда возникла идея обратиться к незрячим, обладающим обостренным слухом. Главе Общества слепых Ленинграда, который тоже оставался в городе, было предложено набрать экспериментальную группу из 25 человек. Это первый и единственный случай в истории, когда инвалиды были приняты на военную службу.
В декабре 1942-го был объявлен сбор добровольцев и почти все 300 незрячих ленинградцев вызвались служить в ПВО. Сколько человек в результате были допущены на боевые посты, историки до сих пор не знают. Из подтвержденных данных точно известно 10 фамилий. Но в расположение части они поступали не единовременно – и специалисты не исключают – слепых слухачей было гораздо больше.
Вражеская авиация была расположена на ближайших к городу захваченных территориях. Бомбардировщики взлетали даже под Гатчиной – до центра Ленинграда – две с половиной минуты минут полета.
Эффективность расчетов, которые включали в себя незрячих бойцов, очень быстро привела к закономерному результату. Уже в апреле 1942-го немцы практически перестали летать над Ленинградом. Последняя крупная операция, в ходе которой самолеты люфтваффе пытались разбомбить балтийский флот, укрытый в Неве, обернулась для немцев провалом. Больше массовых налетов враг не пытался совершить. Но сами слепые герои оказались в очень уязвимом положении. Ведь звукоулавливатели располагали как можно ближе к аэродромам.
«Немецкие летчики довольно часто, осознав что их обнаружили и внезапный налет не удастся, стремились отбомбиться и скорее вернуться назад. Нередко доставалось именно слухачам, которые дежурили на звукоулавливателях. Они сидели на открытых пространствах, поэтому осколки могли легко их поразить. Кроме того, когда происходил взрыв вблизи, это сильно било по слуховому аппарату, а слух был усилен устройством. И были случаи, когда слухачи оставались абсолютно без слуха до конца жизни», – рассказывает сотрудник Народного музея истории Санкт-Петербургской региональной организации «Общество слепых» Никита Попов.
До нас дошли истории героев. Их судьбы сложились по-разному. Василий Цыпленков был демобилизован в 1942-м и вскоре умер от дистрофии.
Константин Михайлов пережил две контузии и каждый раз возвращался в строй. С 1945 года состоял в ленинградской музыкальной школе баянистов для военно-ослепших.
Музыкант Иван Скробат после войны руководил оркестром.
Гавриил Серебренников работал настройщиком пианино на фабрике «Красный Октябрь». Человек с абсолютным слухом, он и в мирное время остался верен профессии.
Алексей Бойко – обычный рабочий – стал одним из самых известных слухачей. Он стал первым из незрячих солдат, отказавшимся от помощи зрячего бойца. Научился ориентироваться самостоятельно, используя систему натянутых веревок. Был награжден двумя медалями «За боевые заслуги», медалью «За Оборону Ленинграда», «За победу над Германией». Герой-красноармеец не любил рассказывать о войне. Его окружение считало, будто он потерял зрение на фронте, не зная, что Бойко пришел на службу незрячим. Образ бойца нашел свое отражение в повести Виктора Шутова «Я знаю ночь». И он же вдохновил скульптора Марию Третьякову на создание памятника. На первых эскизах именно его лицо было обрамлено рупорами звукоуловителя.
Но в итоге было принято решение – образ слепого должен стать собирательным. И теперь этот сосредоточенно выслушивающийся в небо над городом человек будет напоминать горожанам о подвиге слухачей.
Подробнее в сюжете: Мировой сюжет