Изобретательные террористы намерены атаковать Европу по новым сценариям. Как сообщает Le Parisien со ссылкой на секретный отчет Генерального управления национальной полиции Франции, ведомство предупреждает об опасности терактов на железных дорогах по всей Европе, а также о планах экстремистов организовать серию лесных пожаров и отравить продукты питания. Как говорится в отчете, вероятность совершения терактов во Франции остается очень высокой, поэтому французские силовики планируют пересмотреть антитеррористический план «с учетом новых реалий», усилив охрану железных дорог, школ, университетов и туристических объектов, не забывая при этом и про «автотерроризм».
О смене тактики «Исламским государством» (деятельность организации запрещена в России) эксперты говорят не первый месяц и даже не первый год, однако складывается ощущение, что каждый раз «новые реалии» ставят европейские спецслужбы в тупик.
Если за столько времени никто не нашел способ остановить автотерроризм - не считая, разумеется, предложений разворачивать на трассах шипы и двигать по маршруту злоумышленников клумбы - вряд ли сейчас Европа справится с новой напастью.
Но план террористов может заключаться и в том, чтобы идеи, подобные лесным пожарам или отравлению продуктов питания, просачивались через «секретные доклады» и СМИ в массы и далее реализовывались «подражателями», вообще далекими от ценностей несостоявшегося халифата.
С одной стороны, говорить о победе ИГ в контексте того, что псевдогосударство не состоялось, не приходится. С другой, если террористы в своей борьбе всегда будут на шаг впереди спецслужб, еще не известно, кто проиграл.
По мнению политолога Андрея Грозина, по большому счету, террор - это разновидность партизанской войны, т.е. «войны бедных», и подобные войны всегда ведутся людьми очень изобретательными, в силу их ограниченности в инструментарии. Чем меньше денег, тем меньше возможностей вести регулярные боевые действия с противостоящим государством, поэтому приходится изощряться. «ИГИЛ пытался выйти из этой парадигмы (в которой действовали все террористические группы, включая левых эсеров, итальянских и греческих анархистов конца 19-начала 20 века, красные бригады и тп), создав квазигосударство с налогами, с системой власти, с уродливой, но структурой государственного управления, но не получилось. Эта идея, как мне кажется, изначально была нереализуема: можно отхватить кусок неконтролируемой территории, попытаться построить там какое-то государственное образование на идеократических, социальных основаниях, но долго такая структура существовать не может, потому что в силу своих жестких идеологических рамок будет продуцировать конфликт с другими государствами. Экономика того же ИГ даже на пике была перекошена. Более-менее развитому государственному аппарату невозможно долго существовать на контрабандной нефти, работорговле или продаже ворованного антиквариата. Поэтому надо расширять границы, захватывать новые территории и ресурсы, что порождает конфликты с соседями, которые объединяются и давят это государство», - отметил эксперт.
ПОЧЕМУ ЕВРОПА ПРОИГРЫВАЕТ ИГ
Получается, что как государство ИГ было обречено, но, будучи выдавленным на ниву партизанской войны малыми средствами против врага, обладающего заведомым преимуществом в финансах, организации и численности, пока что вполне эффективно. «Европа проигрывает потому, что ее государственная система в нынешнем виде не в состоянии ответить на вызовы партизанской войны. В брюссельском аэропорту после взрывов ничего не изменилось. В Мюнхене на вокзале поменялось только то, что теперь там стоит пара переодетых спецслужбистов в гражданском, выборочно выдергивает из толпы молодых мужчин подозрительного вида и спрашивает у них документы. Во Франции вместо двух полицейских поставят четырех, но это не изменит системы. На женщину в хиджабе с чемоданом никто не обратит внимания - я наблюдал эту картину два месяца назад, не думаю, что сейчас что-то изменится», - подчеркивает аналитик.
Европа проигрывает потому, что ее государственная система в нынешнем виде не в состоянии ответить на вызовы партизанской войны
Скатываться к алармизму в духе «все пропало» не стоит: европейцы хоть и медленно, но учатся, полагает Грозин. Тех же переодетых спецслужбистов в Мюнхене пять лет назад не было, сейчас они появились. Где-то во время массовых акций появляются металлодетекторы - и, хотя желающим ничего не стоит просочиться на мероприятие с рюкзаком взрывчатки через дыры в заборе неподалеку, это лучше, чем ничего. «Если политики, взявшись за ручки, ходят и рассвечивают потом Эйфелеву башню цветами флага очередной пострадавшей страны, это не слишком продуктивно, и это понимает уже большинство населения Европы. Поэтому необходимо демонстрировать более активную позицию, заявлять об успехах и работе спецслужб. Тем самым руководство стран ЕС дает понять, что держит руку на пульсе и контролирует ситуацию. Европейцы будут учиться и дальше. Несмотря на органическую поврежденность модели европейского реагирования на массовый террор, для того, чтобы защитить себя и свою политическую систему, западные элиты будут стараться не только имитировать борьбу, взявшись за руки на строго охраняемом участке, но и что-то делать. Понятно, что одной видимостью критические настроения в обществе не переломить», - поясняет аналитик.
Другой вопрос, сколько времени займет это «обучение». По пессимистичным прогнозам эксперта, долгие годы - и все это время террористы будут взрывать Европу, которая превратилась сейчас в самую привлекательную и удобную мишень. «Привлекательную - с точки зрения информационного выхлопа: если взорвать рынок в Карачи или в Кабуле, где погибнет несколько десятков человек, эта новость никогда не выйдет в топы, в отличие от какого-нибудь возгорания ведерка в лондонском метро, где никто не погиб. С точки зрения информационной картины, второе интереснее, даже без жертв», - поясняет он.
Тем самым террористы повышают собственную значимость, показывают потенциальным спонсорам, что, несмотря на поражение ИГ, они все еще на коне и, как говорил Остап Бендер, можно делать взносы. «Это демонстрация работоспособности их системы, несмотря на жесткий прессинг, который осуществляется международными коалициями. Проект как бы остается действующим, а следовательно, потенциально перспективным, и под него можно получать ресурсы. Для руководства этих групп это бизнес-проект, у террористов-фанатиков могут быть иные, не обязательно прагматические мотивации. Это могут быть люди идейные или сумасшедшие, подражатели или те, кто мучительно хочет попасть в телевизор», - отмечает аналитик.
Сильнейшее влияние информационной среды, таким образом, может сыграть злую шутку: какие-нибудь маргинальные группы способны поджечь лес, узнав о такой возможности из СМИ. Это, во многом, самовоспроизводящаяся система, и террористы могут рассчитывать как раз на индивидуальное подражательство со стороны людей, не способных критически воспринимать информацию извне. Так что заявления про отравленную еду могут стать катализатором подобного рода шагов со стороны неустойчивых личностей и маргинальных группировок, которые сидят в подполье и хотят о себе заявить, не исключает эксперт.
Российские спецслужбы работают лучше европейских - это в приватных беседах признают даже западные эксперты, поэтому у России больше шансов избежать европейского сценария. Но никто от подобного рода событий не застрахован, а потому расслабляться не стоит, подчеркивает Андрей Грозин.
«У нас пошли по другому сценарию, телефонного терроризма. Да, никто не погибает, но это раздергивает ресурсы, отнимает время, требует затрат и реакции. С точки зрения ущерба государству и государственным ресурсам, это тоже демонстрация возможностей террористических групп, вариант нестандартного щелчка по носу государственной системе», - подытожил он.
Юлия Кундухова
