Ситуация на периферии и в городах-миллионниках сильно отличается, пояснила обозревателю «МИР 24» Президент Ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!» Ирина Боровова. Кстати, с тем, что полисы ДМС реально работают, она согласна. Тем не менее, у пациентов из отдаленных населенных пунктов могут возникнуть проблемы.
«Если пациент находится в глубинке, безусловно, его маршрутизация будет очень длительной. Он должен, как минимум, быть направлен в онкологическую службу региона (а для некоторых пациентов это бывают сотни километров, и им далеко не просто в один день сделать все обследования). Соответственно, человек должен приезжать и уезжать. Путь верификации – перепроверки диагноза – займет, как минимум, несколько месяцев. Если это агрессивный рак, эти месяцы критичны, но таких форм рака очень мало. Все прочие формы можно совершенно свободно обследовать месяц-полтора», – подчеркнула она.
Рак в организме человека сидит годами и засекается на той стадии, когда уже вредит организму, поясняет эксперт. А на ранних стадиях раки выявляются гораздо реже. «Наши люди, к сожалению, не следят за своим здоровьем, не проходят профилактику, пока к ним не приедет «скорая». Особенно в глубинке: люди удалены, им надо потратить огромное количество средств и времени для того, чтобы получить эту помощь», – отметила Ирина Боровова.
Если говорить о крупных населенных центрах, там у людей гораздо больше возможностей получения более быстрой и качественной помощи.
«В Москве или Санкт-Петербурге пациент маршрутизируется довольно легко. В первичном звене ему засекли онкологическое заболевание. Дальше он отправляется в онкологический диспансер (это врачи третьего уровня), там ему делают перепроверку для назначения правильного лечения.
Без верификации и перепроверки это сделать практически невозможно, это международный протокол. Существующие стандарты приближены к международному уровню. Дальше пациент маршрутизируется в зависимости от стадии и необходимости диагностического спектра. Ему могут начать сразу делать химиотерапию в диспансере, если ему будет необходимо хирургическое вмешательство, он будет направлен в специализированную клинику, которая может произвести эти манипуляции. Если понадобится радиолечение и прочее, он будет отправляться непосредственно в то учреждение, где эта помощь будет оказана», – поясняет президент ассоциации.
Бывают редкие онкологические заболевания, и региональные учреждения не всегда могут разобраться в постановке диагноза и в правильном выборе тактики лечения.
«Есть люди, которые болеют сразу несколькими видами рака, у нас была пациентка с семью видами. Такого пациента направляют в федеральный центр. Потому что в этом случае требуется комиссионное лечение большого количества междисциплинарных специалистов высокого порядка с комплексными знаниями», – отметила эксперт.
Но на практике все не так просто. Недавно в России вышел закон, согласно которому, на перепроверку диагноза отводится две недели. «Но я не знаю, насколько это реально организовать в нашей стране. Либо эту перепроверку, верификацию диагноза сведут к минимуму, т.е. не будут прибегать к международному стандарту, как это положено, либо это займет не две недели. Возьмем рак молочной железы или гинекологию. Пациентке нужно дополнительно сделать рентген легких, УЗИ малого таза и брюшной полости, гистохимию. Как правило, потребуются еще молекулярно-генетическое обследование, чтобы понимать, имеет ли этот рак генетическую подоплеку. И лечение тогда будет совершенно другим. Но УЗИ в течение 2-х недель получить крайне сложно. УЗИ по гинекологии не может назначить врач-терапевт, его может назначить только гинеколог. Вы идете в обычную московскую поликлинику записаться к гинекологу, допустим, это займет меньше недели. Но я очень сомневаюсь, что вы получите запись на УЗИ в течение двух недель. Я записывала свою маму в мае, к гинекологу мы попали в тот же день, а запись на УЗИ по гинекологии мы получили через полтора месяца», – рассказывает Ирина Боровова. По ее словам, государственный сектор своими мощностями не готов покрыть необходимый поток пациентов.
Человек с онкологией понимает, что у него нет полутора месяцев – и идет делать обследование здесь и сейчас, но за деньги. Вроде бы государство не отказывается ему помочь, но предлагает подождать. Обследования вроде КТ или МРТ вообще стоят баснословные суммы, их не дождаться, а в удаленных местностях все еще хуже.
Если в республиканскую больницу съезжаются люди со всей республики, но у них 4 аппарата КТ, можно представить себе размеры очередей, подчеркивает эксперт.
С ОМС тоже есть проблемы. Не то, что ОМС не работает вообще, но финансирования там явно недостаточно для того, чтобы покрыть такую область, как онкология, чтобы пациент чувствовал себя комфортно, отмечает Ирина Боровова.
«Последние наши обращения по ОМС закончились совершенным футболом. Так что основная проблема – недостаточность финансирования. И при этом затраты на медицину собираются сокращать! Куда меньше-то? Скоро мы будем лечиться Святым Духом».
Есть и другая проблема. Лечебные учреждения вынуждены предлагать пациентам вместо услуг по ОМС платные процедуры. Пациентов много, и свыше норматива врач их брать не может. Если по нормативу бесплатную помощь могут получить 20 пациентов, а их, допустим, 60, остальным 40 предложат лечиться на платной основе. Выбор – или долго ждать, или получить все «здесь и сейчас», но, соответственно, за деньги. Где брать эти деньги, никого не волнует.
Что касается медицинского страхования, действительно существует ряд полезных продуктов, включая тот самый пакет за семь тысяч рублей «от рака». Туда включены и выплаты, и верификация.
Так что пациентам можно посоветовать следующее: во-первых, не ехать к «бабкам», а идти к врачу. Если учреждение не выполняет своего функционала, не записывает на процедуры – отстаивать свои права, обращаться в правозащитные организации, в том числе, в Ассоциацию онкопациентов, где тоже есть юристы. Не стоит экономить и на страховке – нужно ответственно относиться к своему здоровью, не пренебрегая при этом и профилактикой, Ну, и, наконец, необходимо увеличивать финансирование медицины – иначе последствия аукнутся через 3-5 лет, подытожила эксперт.
Беседовала Юлия Кундухова
