Больше всего в семейных архивах хранится, конечно, фотографий. Но есть снимки, которые значимы и знакомы всем как образы войны. Этого «Комбата» зовут политрук Алексей Еременко. Он поднимает в бой солдат. Фото Макса Альперта. А этот снимок сделал фотокор газеты «Слово бойца» Марков-Гринберг в 1943-м. Или вот кадр совсем другого настроения – бойцы с кошкой на руках во время Сталинградской битвы. Пожалуй, самым известным фотокорреспондентом той войны был Евгений Халдей. О том, как свои снимки он сумел превратить фактически в иконы, – корреспондент телеканала «МИР 24» Дмитрий Барбаш.
В ее руках точная копия знамени с того самого исторического снимка Евгения Халдея. С собой в Женеву его привезла дочь фронтового фотографа Анна. Она рассказывает: когда отец получил задание запечатлеть красный флаг над Рейхстагом, там шли ожесточенные бои. И полотнище для съемки Халдей сделал еще в Москве – из скатертей, которые взял на работе в ТАСС.
«Он пришел к завхозу и говорит: Вася, дай мне три скатерки напрокат, я тебе две бутылки водки дам. Всю ночь шили, три флага сшили», – рассказывает Анна Халдей, дочь Евгения Халдея.
Это фото Евгений Халдей сделал 2 мая 1945-го, когда Рейхстаг был уже взят. Попросил солдат Алексея Ковалева и Абдулхакима Исмаилова водрузить знамя. Для съемки нужна была верхняя точка, пришлось рисковать.
«И он тогда сказал: Лешка, давай, забирайся на этот постамент и попробуй наклонись, что бы флаг, мы его над Берлином повесим. Алексей говорит, ой, я боюсь, высоковато. И тогда он Исмаилову говорит: подержи меня за сапоги», – воссоздает историю снимка Анна Халдей.
Тогда же, 2 мая, у Бранденбургских ворот Евгений Халдей сделал еще один снимок, тоже ставший одним из символов Победы.
Несмотря на свои 95, она ловко управляется с регулировочными флажками. Мария Лиманская, та самая, бранденбургская мадонна, точно и не помнит, когда ее сфотографировал Евгений Халдей.
«Нас много фотографировали. И на машине едут, фотографируют», – говорит легендарная регулироващица.
О снимке Мария Флипповна узнала спустя 40 лет, когда ее фото опубликовали в журнале «Работница». Тогда же Евгений Халдей прислал карточку. Ту самую, у Бранденбургских ворот. И еще – снимок с Потсдамской конференции. Во время которой регулировщица Лиманская успела поговорить с Уинстоном Черчиллем.
«Я подхожу, козырнула, ефрейтор Лиманская. А он спрашивает: ребята наши не обижают вас? Я отвечаю, пусть только попробуют, наши ребята в обиду не дадут. Он улыбнулся», – вспоминает она.
Москва, Красная площадь, 24 июня 1945-го. Маршал Победы принимает парад. Евгений Халдей, рассказывает его дочь, уловил тот самый момент, когда все ноги лошади Георгия Жукова в воздухе. Именно эта фотография потом висела дома у фотографа.
«Он очень уважал этого человека, это был его кумир. И фотографировал его, когда была возможность. И так получилось, Жуков заказал ему фотографию, метр на полтора, для своего кабинета. Жуков сказал, что он как старый кавалерист оценил, как его сфотографировали, как конь летит над брусчаткой».
Халдей чуть не погиб, когда ему был всего год. Во время еврейского погрома 13 марта 1918 года на Украине убили мать и деда. Его ранили. А на войне ни царапины. Как вспоминали однополчане, у него был не только высокий рост, почти под два метра. Но и широкая душа.
«Мы сидели в землянке, очень холодно, мокро, страшно, бомбежка, Новороссийск тяжело дался. Вдруг открывается дверь, и клубах дыма и пара входит молодой и красивый лейтенант, и говорит, девчонки, но что вы тут приуныли. Полез за пазуху и вынимает три пирожных».
Он всю войну прошел в одном звании. На фронте Халдей был представителем ТАСС на Военно-морском флоте. Так и сфотографировался у Бранденбургских ворот, вместе с оператором Романом Карменом и поэтом Евгением Долматовским. Потом этот снимок в шутку называл «Три еврея взяли Берлин». Не знал, что после войны пострадает за свою национальность.
«Он остался без работы в 1948 году, это была борьба с космополитизмом. По пятому пункту, национальность, и 11 лет он был за бортом. Суслов написал на его заявлении, что нецелесообразно использовать его в качестве фотографа», – говорит Анна.
Во время хрущевской оттепели Халдей вернулся на газетные полосы. Все эти годы его главным богатством были негативы и фотоаппарат фирмы «Лейка», который в 1990-е занял место в экспозиции одного из американских музеев. Правда, ненадолго.
«К сожалению, ее продали в Гонконге с аукциона за 220 тысяч долларов. Ему подарили точно такую же модель, а та модель ушла. Вот так люди его обманывали», – посетовала Анна Халдей.
Его фотографии стали не только символами Победы, но и свидетельствами преступлений нацистов. Три снимка – разрушенного Севастополя, замученных советских граждан во дворе ростовской тюрьмы, и сожженного Мурманска – фигурировали на Нюрнбергском процессе в качестве доказательств.
Читайте также:
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
