Уголь на крови: почему погибли шахтеры на «Листвяжной»

8 часов, 21 минута утра. В городах Кузбасса звенящая тишина. Люди несут цветы к памятникам шахтерам. В Кемерово и Новокузнецке, в Белово и Грамотеино.

«Любую шахту возьми, любую аварию: везде люди гонятся выполнять план, невзирая ни на что. Не будет угля – не будет денег. Вот и всё. То же самое случилось и на «Листвяжной», ничему не учит», – сказал председатель совета ветеранов шахты им. Димитрова (Новокузнецк) Николай Зозулин.

Разбросанные на столе президента бумаги – предварительные отчеты Следственного комитета.

«Причиной аварии стало отсутствие контроля со стороны руководства шахты за производством работ по добыче угля, проводимых при повышенной загазованности метаном», – зачитал выводы СК Владимир Путин.

Именно из-за концентрации метана произошел взрыв 25 ноября на шахте «Листвяжная». Погиб 51 человек. Но причины трагедии куда глубже. И правоохранители копнули.

«Гладко на шахте было все только на бумаге. Фактически же оказались неисправны источники питания, датчики измерения метана, не проводились работы по модернизации системы определения местоположения персонала в горных выработках, сотрудники допускались в шахты без средств индивидуальной защиты, имелись случаи сокрытия показаний индивидуальных приборов контроля», – доложил генеральный прокурор Российской Федерации Игорь Краснов.

Подделывались не только показания приборов, но и сама система контроля загазованности шахты.

«Там была устроена дублирующая система контроля газовой обстановки. Были датчики, которые показывали у диспетчера, что обстановка нормальная, а датчики, которые показывали истинное положение, были скрыты. Инспектор, когда приходил, видел, что все нормально. Но по факту было ненормально», – пояснил председатель Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук.

Взрыв прогремел, когда одна смена спускалась в шахту, другая готовилась к подъему на поверхность. Всего 258 человек. Большинству удалось выбраться самостоятельно. 46 горняков остались под землей. Им на помощь выдвинулось звено спасателей. Обратно не вернулось. Всех пропавших без вести признали погибшими. Провести несколько дней в загазованной выработке просто невозможно.

«Я плакала, но смирилась. Я ушла домой со спокойной душой. Но когда человек вышел и сказал: спасайте живых, тут любая мать взбунтуется», – говорит мама погибшего Светлана Лепендина.

У Светланы Лепендиной на «Листвяжной» горнорабочим трудился сын Сергей. 25 ноября была его смена. Мать не раз отговаривала от такой работы. В семье кроме него шахтеров не было.

«Я была против, говорю: сынок, будь дизелистом. Он говорит: мам, я пойду в проходку, там больше платят», – вспоминает женщина.

Горняк Валерий Палкин проработал на «Листвяжной» больше 40 лет. Многих погибших знал, вместе добывали уголь. Он как никто другой хорошо знаком с условиями труда, которые не менялись годами.

«Мы все работаем за деньги. Конечно, ребятам надо было ехать, останавливаться нельзя было. Жалко конечно, все погибли. Все ходили под этим делом и все понимали, что может случиться всё. Мы все верили, что наши руководители уймутся когда-нибудь», – говорит ветеран шахты «Листвяжная» Валерий Палкин.

Но аппетиты владельцев шахты росли вместе с добычей угля. В погоне за прибылью закрывали глаза на многие нарушения. Например, заставляли работать, когда показатели газоанализаторов зашкваливали. Такие есть у каждого горняка. Если цифры превышают норму, то все работы прекращаются. Но на «Листвяжной» в такие моменты добычу не останавливали. Все потому, что это грозило оставить шахтеров с «голым» окладом, так называемой условно-постоянной частью зарплаты.

«В соответствии с трудовым законодательством, условно-постоянная часть включает в себя, в том числе оплату по сдельным расценкам, в том числе сдельный приработок. А что это означает? Это позволяет фактически привязать оплату труда шахтеров к количеству добытого сырья», – отметил президент Российской Федерации Владимир Путин.

Условно-постоянная часть зарплаты состоит из тарифной ставки – это оценка квалификации шахтера. У начинающего она составляет примерно 8 тысяч рублей. Далее идут надбавки: за стаж, за ночные смены, за доставку по стволу шахты к месту работы, так называемые ходовые, за переработки и за вредность. Вместе с премией за объем добычи в среднем на «Листвяжной» выходит чуть больше 60 тысяч рублей.

«Кроме того, условно-постоянная часть включает доплаты, устанавливаемые к тарифным ставкам, месячным окладам, за работу во вредных условиях. Это очень важно, тот, кто писал, прекрасно понимал, что делает. Это в совокупности создает экономические стимулы для шахтеров пренебрегать требованиями безопасности. И обвинять их в этом нельзя, людям надо семьи кормить. Они рискуют, а мы должны создать им условия, чтобы не было необходимости рисковать. В этом был смысл наших решений в 2010 году», – подчеркнул президент.

Тогда в 2010-м произошла похожая трагедия на шахте «Распадская». В ночь с 8 на 9 мая там тоже взорвался метан. Погиб 91 человек. Виной всему, как выяснило следствие, стало желание руководства шахты увеличить добычу угля. Шахтеры не могли возразить – им надо было кормить семьи. Владимир Путин тогда был в должности премьера и лично приехал на место трагедии.

«Я вам искренне сочувствую, я понимаю. Еще раз хочу подчеркнуть: дело даже не в формальной стороне вопроса. И я, и все мы хотим, чтобы вы понимали, что вы не одни», – сказал Путин.

После аварии на «Распадской» правительство страны взялось за тарифы и постановило, что гарантированная часть зарплаты горняка должна составлять 70%, а премиальная за стахановский труд лишь 30%. Но кто же это будет проверять на местах.

«Мы посмотрели по Кузбассу. Там у горнорабочего и проходчика условно-постоянная часть около 50%, никак не 70%. В условиях Крайнего севера, где есть северные коэффициенты, в том числе на тарифную часть, условно-постоянная часть – до 40%, а 60% – премия», – рассказал председатель Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук.

Посмотрели и на зарплаты проверяющих. Если за свои деньги шахтеры готовы рисковать, то инспекторы Ростехнадзора, которые контролируют состояние шахт, наоборот.

«Инспекторами сняты с контроля предписания об устранении 2,5 тысяч нарушений, даже не выходя из кабинета», – констатирует генпрокурор Игорь Краснов.

Инспекторов, которые проверяли «Листвяжную», арестовали вместе с руководством шахты. На совещании у президента были собственники: они сидели по левую и правую руку от губернатора Кузбасса.

«Михаил Юрьевич Федяев, совет директоров как-то следит за безопасностью или только деньги считает?» – спросил Путин.

«Я готов понести любую ответственность, людей сейчас не вернуть. Я больше ничего не могу сказать, извините», – ответил председатель совета директоров холдинга «СДС» Михаил Федяев.

«Следственный комитет и прокуратура будут с этим разбираться подробно. Никаких огульных обвинений, наездов, как в народе говорят, никто допускать не будет», – сказал президент.

Владельцы шахты обязались погасить все кредиты погибших шахтеров, оплатить обучение их детей. Каждой семье, кто потерял кормильца, компания выплатили по два миллиона рублей, плюс по миллиону на каждого родственника, которого содержал погибший. Еще по миллиону выделили из регионального бюджета, столько же из федерального. Но некоторые родственники отказались писать заявления на получение выплат. Надеются, что их родных найдут живыми.

Последние 10 лет Россия увеличивает объем добычи угля. В 2011-м было почти 337 миллионов тонн, в 2019-м – 440. Затем из-за пандемии произошел небольшой спад. Но в этом году у горняков снова стахановские темпы. Только за полгода добыча выросла на 10%.