В каждом мало-мальском городке обязательно существуют местные слова – те, которые возникли и употребляются именно в нем. Современное языкознание уделяет региональной лексике особое внимание, хотя единого мнения о том, что же такое регионализмы, пока нет. Согласно одному из определений, регионализмы – это слова, функционирующие на определенной территории, которые либо не зафиксированы в толковых словарях литературного языка, либо получают в них пометки «обл.», «местн.», «прост.», «разг.». Зачастую это и правда сниженная лексика, которая употребляется только в бытовой речи, но далеко не всегда.
В 2021 году ко Дню русского языка блог-платформа «Яндекс.Дзен» совместно со специалистами из Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН представила исследование под названием «Как говорится: местные слова в разных регионах России». Авторы проанализировали статьи и комментарии 6 млн пользователей из разных регионов России и выбрали самые интересные из них. Получилась карта регионализмов, хотя не все регионы в ней были представлены. Из этого исследования многие впервые узнали, к примеру, такие слова:
Турлы – отдаленное труднодоступное место, глушь. Пример: «Даже в наших турлах идет строительство». Смоленская область.
Растыка – неудачник, недотепа, рассеянный. Пример: «Я не просто растыка, а растыка удачливая». Астраханская, Волгоградская области.
Пруль – праворульный автомобиль. Пример: «Продаю «Весту», куплю пруль». Дальний Восток.
Шушлайка – малолитражный автомобиль. Пример: «Сколько ты хотел на этой бюджетной шушлайке проездить?» Забайкальский край, Курганская область, Приморский край.
Гольный – чистый, полнейший. Пример: «Нет ни одного доказательства вашей теории, гольное фантазирование». Амурская, Астраханская, Волгоградская области, Приморский край, Сахалинская область.
Чифанька – недорогое кафе, забегаловка. Пример: «Ели мы в китайской чифаньке». Хабаровский край.
Хабазина – громадина. Пример: «Меняйте квартиры, зачем такие хабазины содержать». Свердловская область.
Голбец – подпол. Пример: «У нас в деревне все себе на первом этаже голбцы делали». Вологодская область, Пермский край, Свердловская область.
Родова – родня, семья. Пример: «Здоровый был дворняга, наверное, в родове у него алабай». Забайкальский край, Иркутская область, Красноярский край, Бурятия.
Причем для некоторых слов обнаружился целый набор региональных синонимов. Так, «отдаленное, глухое место» в Приморской области – это очкур, в Оренбургской и Самарской областях – курмыши, Калининградской и Саратовской областях – пупырловка, в Пензенской области – тутуновка, в Смоленской области – турлы, в Воронежской области – тигули.
«Работать, трудиться» в Иркутской, Сахалинской областях и Хабаровском краев – это копытить, в Липецкой области – вмахивать, в Хакасии и Томской области – колымить, в Воронежской области – брушить, в Нижегородской, Оренбургской, Самарской, Ульяновской областях – это пырять, в Кировской области – горбатить, а в Белгородской – мантулить.
Исследователи подчеркивают, что это вовсе не означает, что все поголовно жители того или иного региона употребляют или даже знают то или иное слово. Однако если слово отнесено к конкретному региону, значит, оно часто употребляется именно на его территории.
MIR24.TV поговорил со старшим научным сотрудником отдела диалектологии и лингвистической географии Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН Анной Малышевой о том, откуда берутся регионализмы и почему важно их изучать.
Анна Викторовна, есть ли в официальном языкознании закрепленный термин «регионализмы», что конкретно он означает?
– Есть, правда, этот термин молодой и еще не устоявшийся. Разные исследователи немножко по-разному его понимают. И сама проблема молодая, потому что раньше считалось, что у нас есть литературный язык, литературная норма, и все должны следовать этой норме. При этом всегда существовали территориальные диалекты – это речь людей в деревнях, архаический слой говора, которым владеют люди старшего поколения. А сейчас идет процесс глобализации, архаические диалекты потихоньку уходят, им на смену приходят новые территориальные объединения, более крупные. Это уже не говор отдельных населенных пунктов, деревень, а говор целых регионов. В целом он складывается на основе территориальных говоров, но утрачиваются яркие архаические черты, которые ну очень сильно отклоняются от литературной нормы, при этом какие-то местные особенности все-таки остаются. И они уже характерны не только для жителей сельской местности, но и для жителей городов.
Получается, что речь жителя Архангельска, Воронежа, Санкт-Петербурга, Магадана имеет местные черты – это некие слова и особенности произношения, по которым жители определенного региона сразу узнают друг друга. Жителям других регионов они могут быть непонятны. И вот в последние годы лингвисты как раз начинают изучать эти новые территориальные образования. Большие школы, изучающие регионализмы, есть в Перми, Екатеринбурге, Магадане, Архангельске, Благовещенске, Вятке.
То есть регионализм – это не то же самое, что диалектизм?
– Не то же самое. Регионализм отличается именно тем, что его используют в том числе люди городские, с высшим образованием. Диалектные слова жители городов и молодое поколение в деревнях могут даже не знать. А регионализмы известны всем, и это не обязательно диалектизмы. Регионализмы могут появляться на основе, например, заимствований, даже иноязычных, но именно в этом регионе.
Среди регионализмов много слов, которые бытуют в молодежном сленге. Всегда ли это сниженная, разговорная лексика?
– Не всегда, это как раз проблема лингвистов – отделить регионализм от просторечия. Просторечие тоже на самом деле региональное, могут быть просторечные и жаргонные словечки, которые свойственны определенному региону, но могут быть регионализмы совершенно нейтральные. Они не являются просторечными, но воспринимаются как просторечие, потому что лежат за пределами литературной нормы. Мы привыкли к тому, что то, что лежит за пределами литературной нормы, это как бы сниженная лексика. Но это совсем не обязательно.
В «Викисловаре» есть приложение «Российские регионализмы», где собрана очень интересная коллекция региональных слов. Например, в Новосибирске и Иркутске есть слово мультифора в значении «прозрачный файл для хранения документов». Пути заимствования иноязычных слов могут быть разные. Известно заимствование слова «ксерокс», а в Монголии копировальные аппараты называют «кэнон», потому что там первой появилась фирма Canon. Названия грибов могут быть разными в разных регионах, где-то подосиновик называют красноголовиком, и это будет не сниженной лексикой, а абсолютно нейтральной.
Вот некоторые примеры регионализмов: елоха – ольха, корец – маленький ковшик, заметь – метель (центральная Россия), патент – молния на куртке, пастик – стержень шариковой ручки, вица – прут (Архангельск), журавина – клюква (Псковская область), козуля – пряник, калитка – открытый пирожок с начинкой (эти выпечные изделия можно встретить в Архангельске, Петрозаводске).
Бывает, что одно и то же слово в разных регионах означает разные вещи, например, гамаши в Архангельске – растоптанная обувь, а за Уралом – рейтузы. Я специально привожу примеры нейтральной лексики, которая называет какие-то реалии. Но в основном региональная лексика, конечно, экспрессивная.
Какие самые распространенные формулы возникновения регионализмов?
– Как я уже говорила, по названиям фирм, очень много региональных топонимов, потом диалектные слова. Но с диалектными словами сложно. В Алтайском крае есть слово гаманок в значении кошелек. А мы знаем, что это слово диалектное, и оно южное. Мы были в экспедиции в Белгородской области, там бабушки называют гаманком сумочку, которую носили на поясе, туда могли семечки положить или что-то другое. Понятно, что в Сибирь люди ехали и с юга, и с севера, причем это было несколько столетий назад. И вот они привезли с юга это слово. Сейчас оно получило немножко другое значение, но закрепилось в качестве сибирского регионализма.
Как регионализмы закрепляются слова, обозначающие специфические местные реалии, то, что актуально для определенной местности. Например, в Архангельске это будет лексика, связанная с морем, ее все знают – названия ветров, течений, льдины, как река замерзает, разные виды шуги (это не совсем замерзший лед в виде кристалликов, ледяная каша). На Дальнем Востоке много регионализмов будет связано с лесом и лесозаготовками, рыбной ловлей и переработкой рыбы. На Дальнем Востоке, в Приамурье много слов, заимствованных из китайского языка, реже – из японского, поскольку есть постоянное взаимодействие. Эти слова называют местные реалии или употребляются иронично, с целью языковой игры (например, чифа́н – китайская еда, ни ха́о – здравствуйте). У Елены Александровны Оглезневой много работ, посвященных описанию дальневосточного региолекта.
Многие регионализмы связаны с особенностями местной кухни, одежды, с традиционными занятиями людей. И второй основной момент – экспрессия, выразительность, стремление сделать речь более яркой.
Регионализм – это всегда отклонение от литературной нормы?
– Пока это находится за пределами литературной нормы, но лингвисты уже заговорили об установлении региональных вариантов литературного языка. Это вопрос будущего. Уже сейчас создаются словари регионализмов, а это уже первая ступень на пути к нормализации.
Почему важно изучать региональную лексику?
– С моей точки зрения, это очень нужно и правильно, и это встречает очень большую поддержку в обществе, потому что люди начали интересоваться своим языком. Литературная норма, конечно, нужна, и она никак не пострадает от того, что региональные варианты будут признаны частью литературного языка. Вообще полезно было бы более внимательно относиться к этим региональным вариантам, потому что это часть нашего национального языка, это делает его богаче, многообразнее, глубже. Не нужно считать слова-регионализмы неправильными, чем-то, что засоряет язык и от чего нужно избавляться. Наоборот, нужно это изучать, легализовать и гордиться этим. Русский язык и его бытование – это уникальный феномен. Есть очень мало языков, которые распространены на такой огромной территории. Когда язык распространен на большой территории, он не может быть однородным, это нормально. Разная природа, разный климат, разные виды деятельности – конечно, язык будет разный. Это нужно воспринимать как естественную характеристику русского языка. То есть воспринимать региональные разновидности как формы его существования.
Введение региональных вариантов литературной нормы требует очень серьезного подхода и изучения, пока вопрос о допустимости региональных норм остается дискуссионным. Положительная динамика в том, что появляется интерес к этой проблеме.
Подробнее в сюжете: Год русского языка в СНГ
