Как Олег Янковский говорил с «саратовским акцентом», обиделся на Тарковского и обрел дом в «Ленкоме»
12:18 22/02/2024
23 февраля исполняется 85 лет со дня рождения Олега Янковского – актера, создавшего блистательные образы Генриха Шварцкопфа в сериале «Щит и меч», Джека Стэплтона в «Собаке Баскервилей», Сергея Петровича Камышева в драме «Мой ласковый и нежный зверь», декабриста Рылеева в «Звезде пленительного счастья», барона в комедии «Тот самый Мюнхгаузен». Будучи прежде всего театральным актером, преданным «Ленкому», он был невероятно востребован в кино и сумел избежать амплуа красавца-обольстителя. Он играл у Тарковского и Масленникова, Захарова и Мотыля, Лиозновой и Лотяну, Швейцера и Шахназарова, был убедителен в роли как заводского рабочего, так и императора Николая II. Его актерской спецификой было молчание, которое говорило больше тысячи слов, а в карьере случилось множество удивительных совпадений.
В день рождения Олега Ивановича рассказываем, как Евгений Леонов посоветовал Захарову приглядеться к молодому актеру, за что Янковский был обижен на Тарковского и какой фильм он считал своей самой большой удачей.
В четверг, 22 февраля, смотрите на телеканале «МИР» х/ф «Китайский сервиз» (19:35), «Служили два товарища» (21:30) и «Тот самый Мюнхгаузен» (23:35), а также «Игру в кино» (18:50), посвященную 80-летию со дня рождения Олега Янковского. В пятницу, 23 февраля, в 02:15 смотрите программу «Наше кино. История большой любви» – о том, как создавались шедевры советского кино с участием Олега Ивановича.
Детство Олега Янковского проходило вдалеке от столиц, он родился в Казахской ССР в 1944 году, а в 1951-м семья перебралась в Саратов. Ян (Иван) и Марина Янковские никакого отношения к Мельпомене не имели, при этом все их сыновья, Ростислав, Николай и Олег, стали актерами. Ростислав связал свою жизнь с Минским театром драмы, и некоторое время с ним жил 14-летний Олег. Именно в Минске состоялся актерский дебют будущей знаменитости всесоюзного масштаба: в спектакле «Барабанщица» по пьесе Афанасия Салынского юный Олег Янковский заменил актрису, игравшую подростка. С того момента, по словам Олега Ивановича, все и началось: запах декораций, кулис, театральная атмосфера заворожили его, и выбор профессии был сделан – только театр.
Олег окончил Саратовское театральное училище, там же он познакомился со своей будущей женой Людмилой Зориной, она училась на курсе старше. По окончании училища молодые люди были приняты в труппу Саратовского драматического театра, и Зорина быстро стала местной звездой.
«Когда мы поженились и вместе работали в Саратовском театре, меня долгое время называли «мужем Зориной», – рассказывал Янковский. – Она была героиней, а я оперяющимся актером. Но в какой-то момент Людмилу стали называть «женой Янковского»… Семье порой бывает очень сложно пройти такие виражи судьбы без потерь. Не всегда были времена, когда Людмила была достаточно востребована в профессии, и нам обоим было от этого тяжело, даже разговаривать было трудно и в глаза друг другу смотреть. Но мы справились».
Однажды Саратовский театр драмы приехал с гастролями во Львов. В то же время в городе шли съемки четырехсерийной картины «Щит и меч». Режиссер Владимир Басов никак не мог найти артиста на роль Генриха Шварцкопфа, и вдруг в ресторане гостиницы появился юноша с очень подходящей, «арийской» внешностью. Никто и подумать не мог, что этот юноша – актер, тут история могла и закончиться… Но в следующий раз Янковского заметили уже на «Мосфильме», и ассистентка Басова Наталья Терпсихорова не упустила этот шанс.
«А в Москве на пробах познакомился с Олегом Янковским – это был он. Тогда еще необстрелянный, кинематографом не испорченный, – вспоминал Басов. – Мы подружились. В его мальчишеской повадке покоряло обаяние непринужденности. Дальнейшая его биография показала, что выбор был точен, пришел артист.
Поначалу театральная закваска давала себя знать. Подходит ко мне:
– Владимир Павлович, а какая здесь у меня сверхзадача?
– Олег, – говорю, – ты сыграй кусок. Сверхзадачу я склею».
В том же году Янковский сыграл красноармейца Андрея Некрасова в драме «Служили два товарища» режиссера Евгения Карелова. Эта работа много ему дала, ведь молодому актеру посчастливилось работать вместе с Роланом Быковом, Анатолием Папановым, Владимиром Высоцким, Николаем Крючковым, Аллой Демидовой, Ией Саввиной. Хотя и здесь Янковский попал в картину, по его словам, «несколько странно». Однажды к Янковскому подошел ассистент: «Зайдите в картину «Служили два товарища». Освободившись, актер зашел и вскоре был утвержден на роль Некрасова. Как выяснилось, изначально Карелов хотел пригласить Ростислава Янковского, которого увидел в телефильме, снятом в Минске. А увидев фото Олега Янковского на «Мосфильме», обознался. Ростислав Иванович в результате сыграл белогвардейского полковника Васильчикова.
«Щит и меч» и «Служили два товарища» сделали Янковского знаменитым, а через несколько лет пришла роль в «Зеркале» у Тарковского. После «Иванова детства», «Андрея Рублева», «Соляриса» сниматься у Андрея Арсеньевича мечтали, наверное, все актеры, но попадали к нему единицы. Тарковскому требовались «медиумы», способные чувствовать и переводить на язык искусства его мысли, идеи, видение мира. Таковы были Солоницын и Кайдановский, «актером Тарковского» оказался и Янковский, хотя в «Зеркало» Олег Иванович попал совершенно случайно – благодаря сыну Филиппу.
Для съемок требовалось найти маленького мальчика, который походил бы на юного Андрея Арсеньевича – эта картина считается наиболее автобиографичной среди всех фильмов Тарковского. Подходящим ребенком оказался Филипп Янковский, режиссер одобрил: хороший мальчик. Теперь нужно было отыскать для мальчика отца, похожего на поэта Арсения Тарковского. Андрей Арсеньевич не искал легких путей и отправил второго режиссера искать фактуру на Северный Кавказ: «На Северном Кавказе ты должен найти тик в тик моего папу. Мы из старых татарских родов, связанных с Северным Кавказом». Предположение о том, что, возможно, на Арсения Тарковского похож отец мальчика, режиссер категорическим отвергал, пока к нему хитростью не привели Янковского-старшего. Оказалось, что они действительно похожи.
«Вот так несколько, казалось бы, случайностей определили мою судьбу. Действительно ли это были случайности? Ведь я ничего больше не умею, не представляю для себя другого занятия, кроме вот этого странного дела – актерства. Не могу сказать, что талант всегда пробьет себе дорогу. Все-таки тут нужно вмешательство судьбы… У меня вообще отсутствует свойство пробить что-то», – признавался Олег Иванович много лет спустя.
Во время работы над «Зеркалом» Тарковский поделился с Янковским, что хочет поставить спектакль в «Ленкоме», а актер рассказал об этой задумке руководителю театра Марку Захарову. Янковский, конечно, рассчитывал сыграть Гамлета, но Тарковский предложил ему роль Лаэрта, а на Гамлета пригласил Солоницына. Обиженный Янковский отказался. «Это был удар, но и урок, давший мне, думаю, не меньше, чем возможная роль, о которой мы вместе мечтали», – отмечал актер.
В следующий раз Тарковский пригласил Янковского сниматься почти через 10 лет, когда приступил к работе над картиной «Ностальгия»: «Если не держишь зла, приходи». В роли Андрея Горчакова он изначально видел Анатолия Солоницына, но к моменту начала работы над фильмом актер умер. Тогда режиссер предложил ее Олегу Ивановичу. Съемки проходили в Италии, чтобы заставить актера почувствовать тоску по родине, Тарковский придумал для него настоящую экзекуцию. Он поселил Янковского в захудалой гостинице и дал совсем мало денег, причем сам в аэропорту не встретил, а передал через кого-то. Две недели советский артист без знания итальянского языка томился в гостинице, считая копейки на еду и ожидая, когда все это закончится. Съемки стартовали, когда Олег Иванович дошел до нужной кондиции. Работа с Андреем Тарковским стала важной вехой в творческой судьбе Янковского, а кадром безмолвного прохода героя со свечой в финале «Ностальгии» актер гордился всю жизнь.
«С Тарковским я учился изживать актерскую болезнь премьерства, ценить товарищество как охранную грамоту от предательств, суесловий и даже немелких обид», – говорил актер.
После окончания работы над «Ностальгией» Тарковский сообщил, что хотел бы снять Янковского в киноверсии «Гамлета», но этим планам не суждено было сбыться: режиссер не возвратился в СССР, и Янковского перестали выпускать к нему на съемки. К сожалению, в списке несбывшихся ролей Олега Ивановича кроме Гамлета оказался Иван Тургенев в картине Сергея Соловьева – проект закрылся из-за прекратившегося финансирования после распада СССР.
Тем не менее с 1968 года Янковский был очень востребован в кино, каждый год выходило несколько картин с его
Чего же не хватает в этом списке? Разумеется, знаменитых картин Марка Захарова. Взглянуть на перспективного артиста ему посоветовал Евгений Леонов, и вот, в 1973 году только что назначенный главным режиссером «Ленкома» Марк Анатольевич выехал смотреть Янковского в Саратовский драматический театр. В том же году актер переехал в Москву, а в 1978-м впервые появился в фильме Захарова-кинорежиссера, это было «Обыкновенное чудо». За ним последуют «Парень из нашего города», «Тот самый Мюнхгаузен», «Дом, который построил Свифт», «Убить дракона», «Диктатура совести», «Шут Балакирев». Янковский в фильмах Захарова, как правило, философ и честный человек. Возможно, самые известные строки, произнесенные Янковским в кино: «Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь...»
Все режиссеры, работавшие с Янковским, знали о его особенности – Олег Иванович умел необычайно выразительно молчать в кадре и своим молчанием говорить больше, чем иные актеры – долгими монологами.
«Глаза – зеркало души», – говорят люди. У него необыкновенно выразительный взгляд. Ему вовсе не обязательно говорить слова, он умеет излучать нервную энергию, «сгорать», не двигаясь с места. Так, как умеет это делать он, пожалуй, никто другой не умеет», – отмечал Марк Захаров в книге «Театр без вранья».
Во время работы над фильмом «Служили два товарища» режиссер Евгений Карелов был обеспокоен небольшим количеством текста, который по сценарию должен был произносить герой Янковского. «Не надо, сказали мы режиссеру, пусть молчит, пусть Быков разговаривает, а у Янковского и так все ясно, без текста, и молчит он так выразительно, так много говорит его молчание», – вспоминал один из авторов сценария Валерий Фрид.
Драматург и сценарист Григорий Горин даже посвятил Янковскому такие строки:
«Ты так талантливо
молчишь, Олег,
Что молча глушишь
всех коллег!»
Захаров быстро разглядел в глазах Олега Ивановича «шальные комедийные огоньки». Да-да, серьезный, благородный, аристократичный Янковский не был чужд веселью и даже хулиганству. Сергей Соловьев рассказывал историю, приключившуюся однажды в поезде «Красная стрела». Ее участниками были сам Соловьев, Никита Михалков и Олег Янковский. Все началось с водки в ресторане Московского вокзала в Ленинграде. Выпив и прихватив с собой закуски, Михалков и Соловьев обнаружили в купе Янковского. Олег Иванович был сдержан, невозмутим и молчалив. Где-то в районе Бологого водка кончилась. Янковский уже собирался спать и сидел на полке в плавках, когда к нему обратились товарищи: «Олег, ты самый из нас популярный. Наверное, тебе придется пойти в сторону вагона-ресторана, и постарайся там достать бутылку водки». Вагон-ресторан к тому моменту давно был закрыт. «Вы видите, в каком я виде?» – поинтересовался Янковский. На что ему ответили, что он, во-первых, популярный, во-вторых, атлетически сложен, а в-третьих, так обаятелен, что отказать будет невозможно.
«Он сказал: «Ну ладно. Ждите». Не одеваясь, он вышел в плавках. Была метель. Ввжж, вввжжж… Абсолютно такая «Анна Каренина», и поезд «чих-чих» через метель, – продолжал Соловьев. – И Олег через тамбуры, в плавках дошел до вагона-ресторана. Мы не ходили, не знаем, мы видели только результат, когда минут через двадцать Олег вернулся. Он был как бы полузаметен снегом или в инее, и в руках – бутылка водки. И единственное, что он сказал после того, как поставил эту самую бутылку: «Я думал, вы мне врете про популярность, а она есть, она есть… разливайте!»
Сложно представить, что в начале актерской карьеры Янковский отличался невнятной дикцией. По словам Горина, во время озвучания фильма «Тот самый Мюнхгаузен» выяснилось, что великолепный на вид барон Карл Фридрих Иероним произносит свои реплики «с каким-то саратовским акцентом» и с большим трудом выговаривает некоторые слова и выражения, присущие германской аристократии. По этому поводу он посвятил актеру следующий мадригал:
«Есть у природы
погрешности,
С этим придется
смириться нам,
Мне не достичь твоей
внешности.
Тебе не достичь
моей дикции…»
Олег Янковский ушел из жизни рано, ему было 65 лет, но он до последнего момента продолжал играть в театре и сниматься в кино. Его заключительным фильмом стала драма Павла Лунгина «Царь», в которой он, уже тяжелобольной, предстал в образе митрополита Филиппа. Картина вышла на экраны в 2008 году, незадолго до смерти Олега Ивановича. Несмотря на претензии критики к обращению с историческим материалом в сценарии, работа Янковского была безупречна. Лунгин вспоминал, что столкнулся тогда со «старой школой»: невероятной готовностью к работе, к бесконечным повторениям вкупе с полным отсутствием звездности, какого-либо свинства по отношению к костюмерам, ассистентам, гримерам.
Сам Олег Иванович самой большой своей удачей в кино называл картину «Полеты во сне и наяву», эту роль он считал «совершенно особенной». «Счастье, когда артисту выпадает такая возможность – поговорить со зрителем о герое своего времени, о своем поколении… Поэтому я так дорожу этой ролью», – объяснял артист.
