О том, насколько эффективна российская наука, говорили на днях в Москве – там прошло общее собрание РАН. Главный повод для разговора – первые итоги реформы Академии наук. Ее начали три года назад. И она, как отметили участники, не помешала ученым добиваться результатов. Говорить об очевидных успехах пока рано, но и демонизировать преобразования тоже не стоит. Переходный период завершается, однако реформа еще должна пройти проверку на прочность. В 2013 году к РАН были присоединены Академии медицинских наук и сельскохозяйственных наук. А исследовательские институты передали под управление Федерального агентства научных организаций. Главная цель – модернизировать и оптимизировать сферу науки. Противники считают реформу прикрытием для передела собственности.
Несмотря на горячие дискуссии о состоянии российской науки, в стране буквально каждый день публикуются результаты самых разных исследований. В том числе и тех, которые на первый взгляд могут показаться абсурдными и совершенно ненужными. Ну, например, зависимость ожирения от белой ночи. Или алгоритм игры «камень-ножницы-бумага». Кто проводит такие эксперименты, зачем и главное – так ли уж они бесполезны? Разбирался корреспондент «МИР 24» Владимир Самборский.
Вечер. Лаборатория Таможенной академии. Кандидат технических наук Дмитрий Криштафович объясняет, как правильно лепить идеальные пельмени. Семь лет назад он защитил диссертацию. Тема: идеальные пельмени. Критерий первый: фарша и теста должно быть поровну. Поэтому даже сейчас он каждую пельмешку на электронных весах взвешивает. Однако представления об идеальном рецепте разбились о реальность. За основу брался традиционный рецепт: свинина маложирная, мясо птицы механической обвалки (это курица, перемолотая вместе с костями) и свиное сердце. Пропорция – 5, 15, 15% соответственно. Оставшиеся 65% идеального фарша – вода и белковая добавка животного происхождения.
«Эта добавка представляет собой продукт переработки, шкура, обрезь», – поясняет кафедры товароведения и таможенной экспертизы Российской таможенной академии Дмитрий Криштафович.
Звучит не очень аппетитно, зато, уверяет Дмитрий, все натуральное и полезное. Никаких усилителей вкуса и прочих «ешек». Притом, что рецепт для промышленного производства очень недорогой. Как никак, научный подход.
Ученый и пельмени. Есть стереотип, что ученые должны гравитационные волны искать, новые планеты открывать… Однако есть такая наука – товароведение. Это продовольственная безопасность. Это то, что касается каждого из нас. Впрочем, большинство потребителей, на подобных исследователей смотрят с иронией. И называют их «британскими учеными».
Ведь британцы постоянно радуют мир необычными и жутко увлекательными открытиями. Так, в 2003 году они выяснили, что 9 из 10 божьих коровок страдают венерическими заболеваниями. Это британцы доказали, что чаще других нарушают правила дорожного движения латентные гомосексуалисты. И именно британцы объяснили страдающим от лишнего веса людям, в чем их проблема. Оказалось – полные едят больше, чем худые.
Прелесть научного подхода в том, что изучать можно любую вещь, событие или явление. Так, ученые из британского и канадского университета исследовали простейшую игру. Камень, ножницы, бумага. И выяснили: чаще всего человек выбрасывает камень. Если выигрывает, показывает его же. Если проигрывает, выбирает более слабую фигуру. Забавная теория, стоит проверить.
На подобных исследованиях можно имя себе сделать и неплохую карьеру. Существует даже специальная премия за сомнительные научные достижения – Шнобелевская. И здесь опять лидируют умы туманного Альбиона. В 2010 году они получили статуэтку в номинации «Премия мира». За доказательство того, что ругань снимает боль. Годом ранее их коллеги из Ньюкасла доказали – корова, имеющая кличку, дает больше молока, чем безымянная. А в 2013 году у британцев Шнобель сразу за два открытия. Во-первых, чем корова лежит, тем больше вероятность, что она встанет. Во-вторых, после того, как корова встанет, невозможно предсказать когда она ляжет.
Четыре года назад российский ученый Игорь Петров, лауреат по физике, «взорвал» зал на вручении Шнобелевской премии. Он с коллегами придумал, как делать алмазы из ненужной взрывчатки. И кстати, успешно их делает.
Все серьезно, но у западной общественности его открытие вызвало удивление.
«В английском языке есть только слово diamond, бриллиант. То есть, для них это не алмаз, а бриллиант. Бриллиант из взрывчатки – это как дерьма из конфетку», – объясняет лауреат Шнобелевской премии Игорь Петров.
Шнобелевская церемония, 2000 год. Россиянин Андрей Гейм получил ее за то, что научил лягушку летать. Пусть и при помощи магнитных полей. Сообщество оценило. Тем более что ни одно земноводное в результате эксперимента не пострадало. А спустя 4 года ученый доказал от Шнобеля до Нобеля один шаг. И взял самую престижную научную награду. За открытие материла графен.
Тем временем до Шнобелевской премии всего ничего ученым из Петрозаводска. Они доказали: белые ночи заставляют крыс жиреть. Открытие, вызвавшее бурю эмоций в интернет-комментариях, можно сравнить с побочным эффектом. Искали лекарство от старости. Изучали влияние сна на продолжительность жизни и выяснили, чем светлее ночь, тем тучнее особь.
Не опубликовать пусть и забавное, но все же открытие было бы глупо. Все дело в деньгах, а их на серьезные исследования найти ох как сложно.
«Деньги из фондов можно получить, только если есть какой-то задел, какие-то заслуги», – поясняет завкафедрой фармакологии, организации и экономики фармации Петрозаводского государственного университета Ирина Виноградова.
Другими словами, кто больше публикует научных изысканий, тому и деньги найти проще. Вот и заместитель директора РАН признает: связь, хоть и нелинейная, но есть. После недавней реформы Академии наук, деньги между институтами стали распределяться как раз таки, исходя из их эффективности. И это, по словам академика, не совсем правильно.
«Если мы вернемся к тому же Сахарову или Королеву, разве могли бы они опубликовать огромное количество статей. Если бы такие критерии были, наука была бы сейчас где? Непонятно», – считает заместитель президента Российской академии наук Владимир Иванов.
Есть еще один момент. Забавные на первый взгляд открытия могут принести неплохие деньги. Так, профессор Оксфордского университета Чарльз Спенс Шнобелевскую премию взял за исследование того, как хруст чипсов влияет на аппетит. Посмеялись все, кроме ученого. Он за эту работу получил 30 тысяч фунтов стерлингов от крупного производителя чипсов. После чего принялся изучать пузырьки в газировке.
Пермский национальный исследовательский университет гордится своей лабораторией, где есть самое современное оборудование. Это сейчас ученые с удовольствием и улыбкой на лице показывают все это. А еще несколько лет назад было не до смеха, когда разрабатывали препарат мепиферон.
«Высокая эффективность, никаких побочных явлений, желудок не болит», – рассказывает декан химического факультета Пермского национального исследовательского университета Ирина Машевская.
На лекарство, которое должно было спасти от боли всех, кто страдает артрозами, не смогли найти денег. Вернее, мепиферон получили, но проводить клинические испытания было не на что. Пока ждали помощи, зарубежные конкуренты обошли. И теперь продают свои аналоги, только в несколько раз дороже.
Есть и другая история, как, надеются, уже со счастливым финалом. Препарат перон. Снова без побочных действий и дешевле зарубежных аналогов. Деньги для Пермских исследователей нашлись, но чего это стоил, здесь предпочитают не вспоминать.
А тем временем, идеальные пельмени сварились. Пока остывают, Дмитрий Криштафович делится планами. Докторскую защитить. Правда, не говорит, рецепт какого блюда в этот раз улучшать будет. Может и к лучшему. Все-таки, его идеальным рецептом пока не пользуется ни одно предприятие. Быть может потому, что 35% мяса в фарше – это жирновато для простого потребителя.
Подробнее в сюжете: Программа Вместе
