Эколог рассказала о последствиях катастрофы в Норильске для людей

22:09 04/06/2020

В Норильске ликвидируют последствия разлива дизельного топлива. Чем чревата эта катастрофа, телеканалу «МИР 24» рассказала эколог Наталья Чернышева.

- Чем опасна солярка?

Наталья Чернышева: Это, действительно, можно считать катастрофой федерального масштаба, потому что разлитие такого количества солярки губительно для экосистемы. Дизельное топливо попадает в почву, отравляет ее, тем более, это вечна мерзлота. Если это средняя полоса, где теплее, природа пытается самоочиститься, работают микроорганизмы, которые могут за 3-5 лет устранить последствия, а в условиях вечной мерзлоты гораздо сложнее, таких микроорганизмов там нет, непонятно, на какое время последствия могут затянуться.

Дизельное топливо попадает в почву, в реки, потом в озеро – по всей водной системе. От рек Амбарная и Далдыкан оно попадает в озеро Пясино, и по рекам могут попасть в Карское море все нефтепродукты.

Когда дизельное топливо попадает в воду, оно разлагается на другие части, они не удерживаются уже бонами, которые сделаны для заграждения, и дальше идут в водную систему. Также попадает к рыбам, птицам, может влиять на человека, если он, например, будет питаться отравленной рыбой.

Запах сам очень сильно влияет на здоровье человека. В месте аварии ужасный запах, люди будут ощущать последствия – и головные боли, и тошноту, и слабость, отвратительные последствия для организма, включая пневмонию.

- Владелец электростанции настаивает на природной версии. Якобы из-за мягких температур просела опора под резервуаром, и топливо хлынуло на дорогу. Этот регион крайне сложен для любой деятельности?

Наталья Чернышева: Да, на вечной мерзлоте все построено, это технически сложные вещи. Но говорят, что 30 лет все опоры стояли. Рано или поздно все приходит в упадок, амортизация происходит. То, что служило 30 лет, к сожалению, приходит в негодность. Нужно было, зная, что такой срок большой и возможны аварии, проводить профилактические работы. Это, я так понимаю, сделано не было. Все надеялись, что 30 лет прослужило и дальше прослужит. К сожалению, так не бывает. Кроме того, зима была аномально теплой для этих мест, из-за этого тоже были последствия. Считается, что грунт мог просесть из-за аномально теплой зимы. Конечно, эти последствия тоже надо было учитывать, укреплять эти опоры.

- Реально полностью устранить последствия? Сколько времени это может занять?

Наталья Чернышева: Полностью очень сложно устранить эти последствия, потому что нефтепродукты, к сожалению, будут проникать в почву и надолго там задержатся. Как я говорила, для вечной мерзлоты свои особенности – нет микроорганизмов, которые позволяют разлагаться вредным веществам. Там это может затянуться на 10-20 лет, невозможно предсказать пока, потому что масштабы аварии огромные, такого не происходило, первый раз с этим сталкиваются, хотя специалисты должны были быть готовы к такому развитию событий.

- Во сколько может оцениваться ущерб?

Наталья Чернышева: Ущерб исчисляется миллиардами рублей, вполне возможно, больше ста миллиардов, пока это сложно предсказать. Такие аварии быстро не решаются, всегда это очень дорогостоящие последствия. Это доказывала и катастрофа в Мексиканском заливе, и в арктических широтах была катастрофа танкера Exxon Valdez около Аляски в 1989 году, когда ущерб был оценен в миллиарды долларов.

- Некоторые уже проводят параллели с аварией на нефтедобывающей платформе в Мексиканском заливе. На Ваш взгляд, есть что-то общее?

Наталья Чернышева: Да, конечно, потому что разлилось огромное количество нефтепродуктов, отравлена окружающая среда именно подобными нефтепродуктами. Другое дело, что Мексиканский залив – более теплое место, практически экваториальные, субэкваториальные широты, и там работают природные микроорганизмы, они устраняли окончательные последствия разлития. А в вечной мерзлоте будут хуже последствия.

- Большая часть топлива попала в реки Амбарная и Далдыкан. Что они из себя представляют?

Наталья Чернышева: Сами реки не очень большие, они явно не для больших судов, местность труднодоступная. Туда еще и потому тяжело добираться для ликвидации последствий аварии, потому что там работает только вездеходный транспорт и вертолеты. Огромное количество техники, которое сейчас нужно для устранения, очень тяжело туда перебросить.

Сами реки сейчас окрасились в ядовитый красный цвет, это показывает, что химическая реакция уже пошла. Все животные там могут либо погибнуть, либо заболеть. Эти реки впадают в озеро Пясино, которое по водной системе выходит по другим рекам в Карское море. Оттуда вода зараженная может попасть и в Северный Ледовитый океан.

- Что нужно сделать на законодательном уровне, чтобы такие аварии не повторялись?

Наталья Чернышева: На законодательном уровне обязательно нужно ужесточать экологические нормы. Пока они у нас почему-то, к сожалению, смягчаются. Предельно допустимая концентрация вредных веществ в воздухе раньше была более жесткими нормами регламентирована, сейчас – менее жесткими. Нужно запрещать использование различных видов дизельного топлива, содержащего определенные октановые числа. Необходимо идти к более экологическому топливу. Я пока не знаю, какое именно там топливо разлилось, потому что бывает летнее дизельное, зимнее, арктическое. Нужно еще и это выяснять.

Нужно в законодательстве учитывать все возможные последствия возможных экономических решений. Это сложные дилеммы, когда мы думаем о промышленном производстве, о рабочих местах, но мы обязательно должны учитывать экологические последствия в любом случае, потому что такие ситуации трудно предсказать, но всегда нужно быть готовыми к последствиям и их устранению.