Вирус-мутант: Как COVID-19 может меняться внутри организма во время болезни?

Ученые описали уникальный случай коронавируса в России. У 47-летней женщины, которая болела с апреля по сентябрь, исследователи выявили 18 мутаций COVID-19. Сколько раз за время болезни может мутировать вирус и насколько многочисленные мутации опасны, телеканалу «МИР 24» рассказал генетик, директор Центра генетики и репродуктивной медицины Артур Исаев.

- Речь идет о новом штамме? Или любой штамм легко может мутировать в организме человека при определенных условиях?

Артур Исаев: Работа не является поводом для беспокойства, вирус достаточно активно мутирует, и эта мутационная активность у него в два раза ниже, чем у вируса гриппа. В каждом организме практически находится большое количество вирусов. Чем длительней время нахождения вируса в организме, его размножение, тем больше потенциально разнообразных мутаций может быть.

В среднем накапливаются за весь период две мутации. Надо понимать, что это большое ДНК, которое касается не только участка, который помогает вирусу проникать, но и целого ряда участков внутри вируса, которые помогают ему выживать. Большинство мутаций никак не влияют на вирус, часть мешают ему размножаться, а часть в теории могут придать ему новые, полезные для него свойства.

Вирус мутирует и в организме человека, и в организме животных. Одна из мутаций, которая была описана в публикации российских исследователей, – это датская, которую некоторое время назад обнаружили и сильно перепугались, поскольку у исследователей были предварительные данные о том, что иммунитет переболевших не видит этого вируса с мутацией, и им можно заразиться заново.

Были приняты беспрецедентные меры в Дании. Животных, в которых размножались эти вирусы с с мутацией, по всей стране решили уничтожить, поскольку предполагалось, что они могут являться источником. Сейчас есть информация о том, что вирус с несколькими мутациями не обнаруживается.

Эта мутация предварительно давала новые свойства вирусу. Основное беспокойство исследователей касается нескольких свойств: что мутация позволит новому типу вируса быть невидимым для иммунной системы переболевших и для иммунитета тех, кто вакцинировался. Это первый потенциальный риск. Второй потенциальный риск – что мутация может сделать вирус более патогенным, более тяжелым течение заболевания. Третий риск – мутация может дать вирусу возможность лучше распространяться.

- Известно, что у пациентки иммунитет был слабым, она заразилась вирусом во время лечения злокачественной лимфомы. Из-за слабого иммунитета врачи долго не могли справиться с коронавирусом. Чем дольше вирус находится в организме человека, тем больше у него шансов мутировать?

Артур Исаев: Совершенно верно. Время пребывания и размножения вируса в организме дает возможности образования большего количества мутаций. Это особенно важно в отношении животных. Есть целый ряд животных, которые заражаются вирусом, но никак не болеют, поэтому вирус в них находится, и они могут служить источником, – норки, домашние животные.

Вопрос с мутациями, в том, что в другом хозяине вирус может находиться дольше, больше мутировать и передаваться обратно. Вопрос о вакцинации животных стоит чуть ли не в соответствующем приоритете с людьми.

- Если бы лечение продлилось дольше, мутаций могло быть еще больше?

Артур Исаев: Думаю, нет. В данном случае неизвестно, что это мутация. Их 18, среди них могут быть те, которые вирусу не позволяют активно инфицировать других людей. Могут быть мутации, которые ему мешают. Во время эволюции, появляется огромное количество мутаций, которые не дают возможность вирусу развиваться. Поэтому рассматривать эту мутацию в отрыве от других и от того, что произошло с вирусом, нет никакого смысла. Я думаю, что коллеги делают очень важную работу, изучая и оценивая мутации, которые влияют на вирус, прогнозируя, что нам ждать, но я считаю, что пока беспокойства по поводу штаммов излишни.

Известная мутация, которая активно распространяется в Европе, уже есть, есть публикации, что она распространяется, может быть, немного быстрее, чем другие, но она не является более патогенной, и это хорошо, и она не является невидимой для иммунной системы переболевших и вакцинированных.

- Курс химиотерапии способствовал мутациям?

Артур Исаев: Нет, думаю, что напрямую не мог. Опосредованно – через то, что иммунной системе было сложнее справиться с коронавирусом и время заболевания было дольше, – возможно, повлияло.

- Мутации шли последовательно или одновременно?

Артур Исаев: Коронавирус, скорее всего, мутировал по нескольким направлениям. Появилась мутация в одном вирусе – он размножается или умирает, дальше появляется следующая, эволюция выбирает вирусы, которые могут нормально размножаться, а в дальнейшем, когда человек кого-то заражает, эволюция выбирает по следующим признакам, связанным с тем, что он лучше инфицирует и быстрее распространяется. Патогенность не является для вируса мутацией, которая ему нужна. Если вирус убивает своего хозяина, он перестает существовать.

- Одинаковые штаммы вируса могут появляться в разных странах, как у женщины в России и у норок в Дании?

Артур Исаев: Они не являются одинаковыми штаммами, у них просто одна или чуть больше мутаций повторялись. Это разные штаммы. Доказано, что вирусы мутировали в норке и были получены в животных, а дальше порядка 18 человек идентифицировали, которые заразились тем вирусом, и смогли очаг остановить.

- Ученые не раз говорили, что для людей с ослабленным иммунитетом коронавирус смертельно опасен. Он уже не раз убивал людей, которых окружающие считали здоровыми. Случай, о котором мы говорим, уникален?

Артур Исаев: Это должно быть нормальной ситуацией, в большинстве случаев люди будут побеждать коронавирус. Сейчас значительно более продвинутое понимание того, как течет заболевание, и что нужно делать, чтобы рисков было меньше, и летальность была меньше. Если мы проанализируем цифры летальности в первые месяцы и сейчас, то они значительно меньше. Можно сказать, что значительно лучше научились лечить коронавирус, хотя не сам коронавирус, а последствия.

Проблема в том, что она долго болела. Вероятно, это связано с ослабленной иммунной системой и химиотерапией. Для таких людей однозначно должен стоять вопрос вакцинации. Мы делаем именно такую вакцину, которую можно использовать многократно.

Надо понять, что с этим вирусом мы надолго. Надо понимать, как от него защищаться, как с ним жить, как лечить пациентов. Ответы на большинство вопросов уже есть, но нам нужно дождаться, пока мы это спокойно транслируем в практическое здравоохранение – новые методы и более продвинутые рекомендации по лечению, вакцинация обязательная и периодическое наблюдение за иммунитетом. Заболело так много людей, надо понимать, что с этим вирусом человечество будет общаться еще очень долго.