Этот фильм стал сенсацией осени 1979 года. В те пять вечеров, когда его показывали по телевизору, автобусы и троллейбусы ходили полупустые. В стране снижалась преступность, а в домах – расход коммунальной воды.
«Там появляется самый любимый народом герой. То есть справедливый мужик, который немножечко вне закона. Он, с одной стороны, защитник общества, а с другой – жиган. И еще играет его Высоцкий, а Высоцкий – это Высоцкий», – отметил кинокритик Александр Шпагин.
«Комедии долго живут хорошие, гайдаевские, и, наверное, вот такие детективы. Причем детективы, которые близки тому времени», – отметила актриса Светлана Светличная.
«Меня, конечно, знали, но в основном это была интеллигенция. А здесь меня стали узнавать все на улицах. Потому что мясники все мне говорили: «О, привет от Фокса, заходи сюда!», – вспоминает актриса Татьяна Ткач.
«Там все выверено. Комедийная Манька-облигация, смешной Кирпич, серьезные Жеглов с Шараповым, трагичный Левченко. Такой очень грамотный компот, очень правильно сдобренный. Это то, что больше сердцем воспринимаешь, нежели головой», – указал кинокритик Давид Шнейдеров.
Картину о борьбе сотрудников МУРа с бандой «Черная кошка» планировали показать к празднику День советской милиции. Высшее милицейское начальство специально приехало на телевидение, чтобы отсмотреть фильм. От того, как они его примут, зависело, выйдут ли пять серий «Места встречи…» в эфир.
«Они посмотрели две серии. Сказали: вы что, хотите, чтобы вся страна две недели говорила только о ворах и проститутках? – и ушли», – отметил главный режиссер картины Станислав Говорухин.
Все началось в 1975 году, когда братья Вайнеры – Григорий и Аркадий – подарили Высоцкому свой новый роман «Эра милосердия». Чутье актера подсказало Владимиру Семеновичу: это отличный материал для фильма, и никто не сыграет начальника отдела по борьбе с бандитизмом лучше, чем он.
«Насколько я знаю, Вайнеры не загорелись, что именно он должен играть Жеглова. Кого-то другого – да, может быть, Фокса. Я помню, была такая идея, что, может быть, он должен был играть. Но так получилось, что он привел Говорухина, а тот никого, кроме него, не хотел», – сказал сын Владимира Высоцкого Никита.
Говорухин был не первым претендентом на место режиссера «Места встречи…». До него снимать картину по роману Вайнеров собирался Алексей Баталов. У него уже была успешная режиссерская работа – фильм «Три толстяка». Но Баталов – еще и востребованный артист. Когда начался подготовительный период работы над «Местом встречи…», ему предложили очередную интересную роль. Вайнеры ждать не хотели, и тогда Владимир Высоцкий познакомил их со своим другом, режиссером Одесской киностудии Станиславом Говорухиным.
Говорухин не сомневался: играть Жеглова в его фильме должен Высоцкий. Для этого в киносценарии пришлось изменить образ главного героя. В романе Вайнеров начальник отдела по борьбе с бандитизмом – высокий плечистый красавец, которому всего 26 лет, а Высоцкий – совсем другой мужской типаж.
«Я подумал, что он мог бы быть и таким. И Вайнеры, как выяснилось, тоже так подумали, что не обязательно он должен быть таким цыганистым, крупным, с завитой башкой. Потому что главное – это внутренняя энергия», – отметил Говорухин.
Отстоять Жеглова у киноначальства оказалось непросто. Высоцкий, песни которого неслись из каждого окна, для любого худсовета был красной тряпкой. Да, он любимец народа и артист, посмотреть на которого в Театре на Таганке приходят самые высокие партийные начальники. Но все равно – «как бы чего не вышло».
«Он был всегда такой enfant terrible – жена-француженка, «Мерседес». Он не влезал в стандарты. Он был, как сейчас говорят, неформат. Его нельзя было снимать, его не нужно было», – отметил Давид Шнейдеров.
Утвердить Высоцкого на Жеглова помог тогда один из заместителей министра внутренних дел, но для порядка Говорухина все-таки попросили провести актерские пробы.
«Они попробовали двух или трех актеров, которые точно были «на вылет», которые точно не подходили, чтобы показать: видите, никто не справляется, а Высоцкий есть», – указал Никита Высоцкий.
С претендентами на Шарапова все было не так однозначно. За эту роль боролись десяток популярных артистов. Среди них – Александр Абдулов, Сергей Никоненко, Станислав Садальский.
«Был кандидат на роль Шарапова Николай Губенко. Высоцкий сначала так загорелся: «Вот, Коля, мы с ним», а потом решили, что это одного поля ягоды, все это будет одним цветом, не подходит», – отметил писатель Андрей Молчанов.
«Говорухин сделал замечательный ход. Он взял Конкина, в котором его актерская органика, невероятная порядочность и свет, который от него исходит, сочетаются с некоторой жалкостью. В Павле Корчагине этого не было, а потом она появилась, эта актерская органика. Ведь предполагался даже Бортник на эту роль, а это уже тогда было два Жеглова. Конечно, Бортник тоже бы хорошо сыграл, но просто два Жеглова бы было. Не было художественного баланса», – указал Шпагин.
Говорят, что в утверждении Владимира Конкина был задействован партийный ресурс. На Одесскую киностудию позвонили из приемной завотделом культуры Украинского ЦК и сказали: играть Шарапова должен Павка Корчагин. Братья Вайнеры приняли это решение в штыки, вплоть до того, что грозились снять свою фамилию с субтитров.
«Ну, Вайнеры всегда были против Конкина. У нас был очень большой конфликт с ними. Они видели Шарапова совсем другим», – указал Говорухин.
У Вайнеров Шарапов – бесстрашный боевой офицер, в милицию пришел из разведки. За Конкиным же этой серьезной военной истории не читалось, но зато тянулся шлейф известного революционного героя.
«Мне кажется, что Говорухин не вполне сумел «выбить» из Конкина Павку Корчагина. Очень много из удачной экранизации «Как закалялась сталь», из абсолютно романтической экранизации, вот этот романтический герой перешел к Шарапову. А рядом с ним был Высоцкий», – указал Шнейдеров.
Стычки двух муровцев – Жеглова и Шарапова – в кадре выглядят предельно натурально. Артистам даже играть ничего не надо было. Они то и дело конфликтовали на съемочной площадке.
«Ну, может быть, вот одна причина была. Высоцкий был там недоволен тем, что он учит текст на площадке. У нас тогда же принято было: текст снимали долго, свет ставили долго. И некоторые вот повторяешь, повторяешь несколько раз, и уже как бы типа запомнишь. А здесь совершенно другой формат, большие тексты, Высоцкий приходил с полным знанием текста и вообще считал, а как иначе, если это кино», – отметила Ткач.
«Высоцкий очень на него орал, а это просто убивало Конкина, потому что он не толстокожий человек, как он сам о себе говорит», – указал Шпагин.
Но были между главными исполнителями и теплые моменты. Съемки сцены на каменном мосту, в которой Шарапов приглашает Жеглова к себе переночевать, затянулись до пяти утра. После тяжелейшей ночной смены Высоцкий пригласил Конкина к себе в гости. Об этом Владимир Алексеевич потом рассказывал сыну Высоцкого Никите.
«Он говорит, он меня, как ребенка, вот я был на срыве, на истерике. И вот он мне рассказывал, что он привел его к себе после съемок и говорит: «Володя, садись!». Там у него красиво на балконе, сейчас все застроили, а раньше очень красива Москва была с Грузинки на балконе. Говорит, сиди, кури, хочешь вина, говорит. И вот он мне это рассказывал, и я в это верю: отец такой был», – отметил кинорежиссер, продюсер, сын Владимира Высоцкого Никита Высоцкий.
По фильму герой Владимира Конкина – порядочный, добрый и принципиальный, идеальный советский сыщик. Но, удивительное дело, любимцем миллионов советских зрителей после премьеры станет не он, а жесткий, грубоватый, порой несдержанный капитан Жеглов.
«Шарапов хороший настолько, что от этого, в конце концов, уже начинаешь обалдевать. Такой херувим. Жеглов – живой, он хороший где-то да, где-то нет. Он выполняет законы не всегда. Таких любят люди», – указал Шнейдеров.
«Но не хватало победителя. Не хватало человека, который ставит мир на место. Не хватало как бы русского бога, но не с большой буквы, а с маленькой буквы, и Жеглов таким стал», -отметил Шпагин.
«Есть законы кино: на такого героя должен быть такой герой. Замени Высоцкого – будет другое кино», – полагает Шнейдеров.
И на все остальные роли в своем фильме Говорухин приглашал исключительно сильных артистов. Ради Евстигнеева в роли вора Петра Ручникова ему даже пришлось поступиться исторической правдой.
«Сшили ему костюм, Ручникову. Он его надел и говорит: нет, я в нем сниматься не буду. Двубортный костюм, бостоновый, роскошный костюм, широкие клеши, но все вот точно того времени. Говорит: не буду сниматься – и все. Вот на мне хороший чешский костюм, чем он вас не устраивает? Я говорю: и ладно. И что вы думаете? Спустя 30 лет какой-то зритель написал: а вот Евстигнеев у вас в чешском костюмчике снимается. То есть зрители все видят, как правило», – сказал Говорухин.
На главную женскую роль в фильме пробовались 12 актрис. Среди них была и жена Владимира Высоцкого Марина Влади, но худсовет ее не утвердил. Подруга идеального советского следователя, такого как Шарапов, не могла быть француженкой, а Влади на советскую гражданку не тянула. На роль сержанта Варвары Синичкиной в итоге утвердили актрису Наталью Данилову.
«Но Мариночка Влади все время сидела в павильоне, она все время была рядом. Она что-то читала, вот какая-то такая была душевность, и она исходила и от Володи, и от Марины Влади. Роль Вари предлагали и Ларисе Удовиченко, но та хотела играть острохарактерную Маньку Облигацию и своими пробами убедила режиссера предоставить ей такую возможность», – указала Светличная.
«Лариса рассказывала, что она действительно не знала, как пишется Аблигация или Облигация, и что она это реально спросила, потому что она вдруг задумалась, как писать», – рассказал Шнейдеров.
А эту актрису, которая сыграла Надю, сестру Ларисы Груздевой, многие узнали не сразу. В том числе и собственные родители.
«Дочка, так кого же ты играешь? Картина закончилась, мы так тебя и не увидели. То есть они не узнали меня, что это я», – вспоминает Светличная.
Для Светланы эта роль стала неожиданностью и спасением. После успеха в «Бриллиантовой руке» режиссеры про нее как будто забыли. А Говорухин дал ей роль без проб и даже позволил самой придумать образ.
«Я помню маму и знаю, что у нее были кудряшки, она у меня была модницей. И у нее тоже был такой какой-то пиджачочек, узкая юбочка», – говорит Светличная.
Перед съемками Светлана очень волновалась, но на площадке ей помогал сам Владимир Высоцкий. Это он предложил сыграть их совместную сцену на кухне, один на один.
«Мне дали полотенце, тарелку. И я при деле, он мне задавал вопросы. Она работала в метро, и вот тру эту тарелку, и все, и органика пошла», – сказала Светличная.
«Вот это удивительно, иногда сыграешь небольшую роль, и тебя знают. Компания там была такая веселая, что, когда снимали этих бандитов, Говорухин говорил: что это за детский сад вообще. Все смешили друг друга, особенно Павлов очень смешной. Кино – это вообще место интересных встреч», – указала Ткач.
Название этого фильма родилось задолго до начала съемок, хотя режиссеру Станиславу Говорухину оно не нравилось. Он предлагал назвать картину «Черная кошка», а словосочетание «Место встречи изменить нельзя» придумал литературный редактор журнала «Смена», где впервые был опубликован роман братьев Вайнеров.
«И вот спустя теперь почти 40 лет я думаю, что как хорошо, что его назвали не «Черная кошка», а «Место встречи изменить нельзя»», – отметил Говорухин.
10 мая 1978 года стартовал первый съемочный день, который чуть не стал для картины последним.
«Как раз 10 мая день рождения Марины. Съемка в бильярдной. Приехали они, Марина на коленях стоит: отпусти Володю. Потом знаешь, Славик, мне так мало осталось, я хочу в Америку, на Таити, у нас планы, я не могу тратить годы жизни», – указал Говорухин.
В итоге пошли на компромисс: весь съемочный график картины подогнали под расписание Высоцкого. Один из самых сложных эпизодов фильма, погоню за Фоксом, Говорухин снимал целый месяц. И все это время он работал без Жеглова. Высоцкий в это время был на Таити.
«Потом он приехал, и мы несколько крупных планов в «Фердинанде» сняли, где он стреляет в него, но это все снято за два часа», – отметил Говорухин.
Перед тем как стрелять, Высоцкий должен был опустить оконную раму, но актер решил сымпровизировать – ударил, стекло не разбилось. Высадить его удалось только с третьей попытки. Осколком Высоцкий до кости разрезал мизинец левой руки, потерял много крови. Сразу после съемок он собирался лететь на гастроли в Сибирь, но концерты пришлось отменить. По количеству гастролей 1978 год выдался у Высоцкого рекордным. Кроме того, на нем было два мощнейших проекта – Жеглов в Одессе и Гамлет в Москве. Но он везде успевал.
«УАЗик стоял на территории студии, он брал салфетку, вытирал свое лицо от грима, летел в самолете для того, чтобы сыграть Гамлета. После Гамлета он тут же опять садился в самолет, прилетал и утром был в гримерной, гримировался и работал над этой ролью», – вспоминает Светличная.
«Он очень болел за картину, он участвовал, он обсуждал, он спорил, он подсказывал. Запоминал всегда всех по именам, осветителей, каких-то там девочек, которые чай приносили, и так дальше. И он был, когда с ним было все в порядке, все было хорошо, он был в центре внимания, он это умел, он умел зажечь людей, он умел дать энергию», – отметил сын Владимира Высоцкого Никита Высоцкий.
На съемках «Места встречи…» Высоцкий наконец попробовал себя в роли режиссера, о чем давно мечтал.
«По тем или иным причинам Говорухин отсутствовал на съемках. И Высоцкий вылепил образ Стаса Садальского, он все это придумал. Его амбиции были больше, он-то претендовал на режиссера, и он как и не дожил до съемок своего фильма, постановки своего спектакля», – отметил Шнейдеров.
Повесить фотографию Вари на дверь подсобки, в которой спрячется Шарапов, – ход, тоже придуманный Высоцким. Почти по каждой сцене у него рожалось большое количество идей. Все его предложения режиссер щедро внедрял в картину. Кроме одного.
«Высоцкий был на грани ухода из картины, когда Говорухин запретил ему петь. Он должен был петь две песни: одну из них «Балладу о детстве». И ему не дали. И когда вдруг потом предложили петь Вертинского, Высоцкий сначала вообще отказывался, а потом он из принципа перебивал песню разговорами», – указал Шнейдеров.
«Да, он обиделся и так и не понял, почему нельзя было ему петь. Это уже был бы не Жеглов, а артист, играющий Жеглова, артист Высоцкий, известный бард», – отметил Говорухин.
Озвучание картины шло тяжело. И Высоцкий, и Говорухин к этому моменту уже устали. К тому же Высоцкого выводило из себя то, что приходится еще раз проживать сыгранную роль перед микрофоном.
«Во время озвучания между ними какая-то черная кошка проскочила, между Говорухиным и отцом. И я знаю, что отец тяжело звучал, в том смысле, что ему казалось, что все уже сделано, все уже сыграно. А Говорухин – человек требовательный», – вспоминает Никита Высоцкий.
Высоцкий нервничал, отказывался работать, предлагал даже Говорухину взять для озвучания Жеглова другого артиста.
«Ему скучно было и не интересно: нужно попасть в смыкание и размыкание губ, ему это было абсолютно не интересно. Поэтому кое-какие эпизоды я оставил рабочие. И никто не заметил», – указал Говорухин.
У фильма в работе сотрудников Московского уголовного розыска было много кураторов. Одним из консультантов картины был заместитель министра МВД, генерал-лейтенант Константин Никитин. Весь режиссерский сценарий был исчеркан его замечаниями.
«Это нельзя, это тут надо сказать по-другому. Но мужик он был хороший. И он умер перед сдачей фильма. И потом, когда мне стали что-то говорить, я говорю: у нас консультант был Константин Иванович. Все поправки вот, пожалуйста. Все свалили на бедного покойного Константина Ивановича, он нм сильно помог уже оттуда», – указал Говорухин.
Однако высшие чины МВД фильмом остались недовольны. Картина могла погрязнуть в редакторских правках или вообще лечь на полку.
«Надо отдать должное руководству телевидения, которое рискнуло, несмотря на такой вот отзыв. Картина всем понравилась, конечно. Думают: ну, это День милиции, а давайте засандалим картину. И пустили», – сказал Говорухин.
Премьерный показ «Места встречи…» состоялся 10 ноября 1979 года. Вторая серия была поставлена в эфир не 11 ноября, а 12-го, так, чтобы, если возникнет скандал, за день придумать фильму замену. Но скандала не последовало. Вместо этого страна получила пять вечеров тишины – все смотрели «Место встречи изменить нельзя».
«Я лежал в больнице. Единственное место, где можно было смотреть телевизор, – это было отделение челюстной хирургии. И туда сбегалась вся больница, и люди с шинами очень странно смеялись. И врачи разрешали и утренний повтор смотреть, и вечером. Это было нечто. То есть, как в песне «вся больница у экрана собралась». Успех был просто… такого в кино не было никогда», – указал Никита Высоцкий.
Сыграй капитана Жеглова кто-то другой, картина тоже бы стала известной, возможно, очень популярной. Но культовой – вряд ли. Высоцкий создал героя, которого ждали – неправильного, жесткого, уверенного в своей правоте и в этом свободного. Таким запомнили Высоцкого в его последнем фильме.
«А мне, кстати, зрители задавали часто вопрос: а может, и не стоил этот фильм года жизни Высоцкого, может, он как-то сократил его? Я думаю, что нет. Во-первых, он сделал его бессмертным практически. Конечно, он остался бы как замечательнейший поэт советской эпохи, но если б не было Жеглова… Для многих он ведь Жеглов просто», – отметил Говорухин.
Подробнее в сюжете: Новости кино