«Это мы собираемся в Египет», – Вера многоярусными стопками раскладывает на кровати детскую одежду.
Времени на сборы мало, дел – много. Собрать всех в поездку – задача непростая. У Веры и ее мужа Александра – пятеро детей. Трое из них – усыновленные.
«Я всегда об этом мечтала. С детства. Мое яркое воспоминание, как мы с дедушкой смотрим «Калыханку», и я ему рассказываю, что вот у меня обязательно будут усыновленные дети», – рассказала Вера.
Желание стать родителями чужому ребенку было у супругов обоюдным. Когда в семью вошел первый усыновленный малыш, у пары уже было двое своих биологических детей.
«Это была обычная встреча. На знакомство с ребенком нам дали специальное направление. Малыш оказался совсем маленький. Взяли его на ручки, подержали. А потом у нас спрашивают: «Ну, что, подошел?». Мы с женой переглянулись – что значит подошел? То есть ребенок может не подойти?!» – вспомнил Александр.
«Честно скажу: я себе представляла мальчика. Просто у нас два биологических сына, и мне было понятно, что с мальчиками делать. А в итоге мы получили девочку-блондинку с голубыми глазами до года», – усмехнулась Вера.
Супругов мнение окружающих не интересовало, но с биологическими детьми вопрос прибавления в семействе обсудили. Они одобрили.
«Потенциальные усыновители всегда должны быть готовы к тому, что старшие дети могут не принять решение родителей. Да и дедушки-бабушки тоже», – отметили супруги.
«У каждого ребенка – своя история отвержения и травм, перемещений из семьи в семью, из учреждения в учреждение. И, разумеется, все это находит отражение в том, как ребенок себя ведет, и что он приносит в дом усыновителей», – объяснила психолог, руководитель Центра поддержки усыновителей Ольга Головнева.
«Тяжелее всего мне было с ребенком, который имел опыт детдомовского прошлого. Знаете, есть такое стереотипное мнение, что вот возьмем мы бедную сиротку, полюбим, обласкаем, поцелуем, покачаем на ручках, и она все забудет. А ребенок приходит в дом и не хочет, чтобы его качали, он не хочет, чтобы его обнимали, он не хочет, чтобы с ним ложились рядом спать. Он вообще не умеет целоваться», – вспомнила Вера.
Доверие к новым родителям приходит не сразу. Как и привязанность. Причем, с обеих сторон.
«Я по профессии – акушер-гинеколог. Вот смотрите: женщина ходит беременной 40 недель. 40 недель! И за это время она привыкает к тому, что у нее будет ребенок. В случае усыновления все точно так же: эти 40 недель никто не отменял. Пришедший в семью ребенок – усыновленный либо взятый под опеку – он проходит вот эти девять месяцев. Он должен их пройти, чтобы к нему привыкли, чтобы он привык», – рассказал муж Веры.
За это время у ребенка и его новых родителей возникают эмоции. И хорошо, если положительные.
«Когда мы приходим домой, начинаются вопли: «Папа! Мама!». Кто может, тот бежит. Малыши подбегают и за ноги обнимают. И надо обязательно ответить, погладить. Сказать «люлю» – люблю», – улыбнулись супруги.
В силу возраста малыши пока не знают о том, что их усыновили, но со временем родители планируют рассказать. Хотя так делают не все: большинство предпочитает скрыть от ребенка этот факт. Или откладывает сложный разговор на потом.
«Мне приходится очень часто вот с такой ситуацией работать: люди приходят и плачут. Говорят: «Мы не знаем, как быть. Мы не хотели скрывать от ребенка – хотели быть с ним открытыми и честными. Но три года назад мы не знали, как сказать ему о том, что он – усыновленный. И мы пошли на маленький обман – умолчали. А сейчас мы настолько увязли в этом…», – рассказала Головнева.
«Очень долгое время тема усыновления была закрытой – ее никто не обсуждал. Считалось, что лучше замолчать. Бывали случаи, когда дедушки-бабушки, живущие в одной квартире со своими детьми, не знали, что внук или внучка – это усыновленный ребенок. Почему? Потому что родители имитировали беременность», – рассказали в Национальном центре усыновления.
В Беларуси существует понятие «тайна усыновления». За ее раскрытие третьим лицам грозит уголовная ответственность. Однако внутри семьи психологи рекомендуют говорить ребенку правду. Но очень важно грамотно ее подать.
«Мы берем такие игрушечки, с помощью которых я рассказываю ребенку историю – его историю, да? Мы говорим: «Вот, у тебя были папа и мама, ты с ними жил. Но в какой-то момент что-то произошло в их жизни, и они не смогли воспитывать тебя. Поэтому пришли другие родители…». Так, ребенок в действии, наглядно может легче понять, осознать и принять то, что с ним произошло», – объяснила Головнева.
В Беларуси существует республиканский банк данных детей, которых можно усыновить. Это и сироты, и те, кто остался без попечения родителей. В базе – 10 тысяч анкет. Ежегодно порядка 500-600 детей находят новую семью в пределах своей страны. Что касается международного усыновления, то соответствующий договор у Беларуси заключен лишь с Италией.
Как отмечают в Национальном центре усыновления, итальянцы готовы стать родителями для детей достаточно взрослых. Это те девчонки и мальчишки, которые, скорее всего, в Беларуси уже не были бы усыновлены. Более того – итальянцы выдерживают все данные ими гарантии. Кстати, критерии отбора кандидатов в усыновители в Италии жестче. После усыновления семью курируют: в Италии пять лет, в Беларуси – три года.
«Помимо усыновления, в Беларуси существуют и другие варианты замещающих семей – и приемные семьи, и детские дома семейного типа. Очень хочется, чтобы дети росли не в интернатных учреждениях, а в семье», – отметили в Национальном центре усыновления.
«Это наша гостиная. Здесь мы собираемся все вместе – читаем, рассказываем, общаемся, смотрим телевизор», – родитель-воспитатель в «Детском городке» Раиса Николаевна провела небольшую экскурсию.
«Детский городок» – это новая модель жизнеустройства детей-сирот и детей в возрасте до 18 лет, которые остались без попечения родителей. Условия проживания в городке максимально приближены к семейным.
«Сейчас у меня семеро детей. Вот таких маленьких взяла – по годику, по два, по три, четыре. Выходила с ними на улицу, как курица с цыплятами», – вспомнила Раиса Николаевна.
В городок женщина попала случайно, а осталась надолго – работает мамой вот уже 15 лет.
«Я искала работу на бирже труда. Мне предложили сюда. Я пришла, увидела, и мое сердце екнуло. Вот как будто я должна это сделать!»,– рассказала Раиса Николаевна.
Троих детей мама Рая уже выпустила во взрослую жизнь. А здесь за все эти годы бывало всякое – и ссоры, и непонимание, и усталость. Было даже желание уйти.
«Иногда накатывало бессилие – настолько уставала. А потом встаешь и начинаешь по новой. Это сверхсложно, честно говоря, но я это люблю. Все дети – уже свои, родные. Я всех люблю! И всех люблю одинаково», – усмехнулась мама Рая.
«Каких-то ссор, чтобы прямо война была уже – такого у нас нет. Если что-то случается – садимся и разговариваем. Я делюсь с ней, а она – учит, помогает разобраться в ситуации. Если что непонятно, объяснит», – рассказала одна из подопечных, 17-летняя Даша.
У каждого ребенка – свои обязанности по дому. Есть график дежурств. Раиса Николаевна говорит, что практически с пеленок учила детей самообслуживанию.
«Они все могут, все умеют – и носочки постирать, и убрать за собой. Даже ремонт мы сами делали – дети помогали обои обдирать-клеить», – пояснила воспитательница.
«Нас мама всему научила. Слава богу, мы все умеем», – отметил 16-летний Гена.
Но научить бытовым вещам – это лишь часть воспитания. Порой с кем-то приходится быть строгой, кого-то – пожалеть. Или предостеречь.
«Мама же не хочет, чтобы вырос какой-то там бандит – она хочет, чтобы порядочный человек вырос», – объяснил Гена.
«Я ее очень люблю, потому что она меня всему научила. Вот. Она заменила мне маму мою, хотя моя мама и жива. Когда я только пришла сюда, в этот дом, она ко мне подошла, присела, обняла и сказала: «Можешь называть меня, как хочешь – мама, мама Рая, Раиса Николаевна…». Она для меня стала мамой. Мамой навсегда», – рассказала Даша.
За последние десять лет в Беларуси в два раза сократилось число интернатных учреждений и уменьшилось количество воспитанников в них. Это означает, что детей если не усыновляют, то переводят на семейные формы воспитания. К слову, сегодня в Беларуси более 21 тыс. девчонок и мальчишек имеют статус детей-сирот. Из них свыше 15 тыс. – это так называемые социальные сироты. Сироты при живых родителях.
«Есть дети, которые помнят своих биологических родителей. Есть дети, которые боятся, что те их найдут и заберут. Я сталкивалась с такими случаями, когда дети ситуацию встречи с биологическим родителем проигрывали, проигрывали и проигрывали – у меня в игрушках, в песочнице, в рисунках до тех пор, пока не получали сигнала от приемных мам и пап, от усыновителей. И этот сигнал – «Мы тебя никому не отдадим! Ты – наш!», – рассказала психолог Головнева.
Процесс усыновления может длиться до двух лет. Нередко отсев кандидатов происходит на первом этапе, когда потенциального родителя просят предоставить всего три документа – справку о состоянии здоровья, наличии жилья и справку о доходах.
«Кто-то справляется со всем этим за два-три дня, а кто-то говорит: «Ой, ну, это же долго! Это ж надо ходить за всеми этими справками и чем-то там еще!», – констатировали в Национальном центре усыновления.
Эксперты говорят: за последние годы портрет потенциального усыновителя сильно изменился. Наряду с бездетными парами чаще стали обращаться люди, у которых есть свои дети. И есть возможность и силы стать чужому ребенку самым близким человеком.
«Приходят и одинокие мужчины, и одинокие женщины. У нас есть отец, который один, без супруги, усыновил четверых детей», – рассказал эксперт.
С Ларисой и Стасиком встретились на детской площадке. Мальчишке – 10 лет. Сын в жизни женщины появился, когда ей было немногим более сорока. Лариса – мама и папа в одном лице.
«Идеи брать девочку изначально не было – я хотела именно мальчика, который понесет фамилию», – объяснила Лариса.
В базе детей на усыновление женщина присмотрела восьмерых мальчишек. Знакомство с первым же ребенком оказалось решающим.
«Привели молодого человека трех лет десяти месяцев от роду, умевшего говорить целых четыре слова. А на следующий день, когда состоялась вторая встреча, молодого человека спросили: «Кто к тебе пришел, Стасик?». Он сказал: «Мама пришла…», – вспомнила Лариса.
О том, что она станет мамой, Лариса оповестила близких друзей. Были те, кто сомневался в правильности решения, но большинство поддержало.
Психологи отмечают: в обществе отношение к усыновителям напоминает качели: либо их воспринимают как героев, либо ищут в их действиях скрытые корыстные мотивы. Например, воспринимают как попытку решить квартирный вопрос.
«Можно предположить гипотетическую ситуацию, что, усыновив трех детей, человек получит квартиру. Но давайте начистоту: эти дети – они же не на пять минут усыновлены. Вряд ли здесь играет роль экономическая подоплека – здесь реальное решение семьи», – отметили в Национальном центре усыновления.
Меж тем, негативное отношение окружающих все же может привести к тяжелым последствиям.
«Люди сожалеют о сделанном и возвращают детей – не справляются с напором со стороны и отменяют усыновление. Браки распадаются, и женщины часто остаются одни с усыновленными детьми. Причем, это случается гораздо чаще, нежели случаи, когда одинокая женщина усыновляет ребенка, а потом находит себе партнера», – рассказала Головнева.
Лариса признается: изначально даже представить не могла, насколько сложно будет сыну привыкать к ней и к новой обстановке.
«Для Стасика это был огромный стресс, потому что до встречи со мной у него все было очень непросто. Он год жил с бабушкой, полгода жил с мамой, восемь месяцев провел в доме ребенка и чуть больше – в детском доме», – отметила Лариса.
Первые два года совместной жизни сын часто и много плакал. И постоянно проверял свою новую маму на прочность их отношений.
- Стасик, расскажи мне, какая мама? Она бывает требовательной, говорит, что ты неправильно что-то сделал?
- Часто говорит!
- А нежные слова от нее часто слышишь? Называет «солнышком»?
– Угу. Очень часто! Говорила «ласка моя», «лапка».
«Я работаю в школе, и мне кажется, я люблю всех детей планеты. Я полюбила Стасика с первой секунды. А через несколько лет оказалось, что тогда, в самом начале, я любила его не так, как сейчас. Только сейчас, через три года, во мне включилась настоящая родительская любовь конкретно к этому человеку», – рассказала Лариса.
Что есть любовь? И как она возникает, если порой даже биологические родители не могут сказать: я люблю своего ребенка?
«Он принимает шквал нежности с моей стороны. Уже сам запрыгивает ко мне на колени. Обниматься, поцеловаться на ночь – это правило. И это трепет. Это – трепет», – отметила Лариса.
«Мама ласковая и красивая. А еще у нее мягкий взгляд… Тоже люблю ее», – поделился Стас.
О том, что где-то есть женщина, которая его родила, Стасик знает. Но этот вопрос его пока мало волнует. Зато интересует многое другое.
«Он у меня какой-то творческий технарь. Букашечки-таракашечки всякие, все рассмотреть, пощупать, потрогать. Химия ему очень нравится. Уже физику просит – говорит, очень нужны опыты с электричеством. «Мама, есть такой набор… очень надо! Мне как раз очень не хватает!», – рассказала Лариса.
Как наладить контакт с ребенком? Где найти понимание? Как справиться с трудностями? А они неизбежны. Сегодня те, кто стал родителем не по крови, нуждаются в поддержке. В Беларуси действует целое сообщество усыновителей. Родные люди – так они называют себя. И проводят фестивали, на которые съезжаются семьи со всей страны.
«Есть возможность встречаться друг с другом, обмениваться опытом, поддерживать друг друга, обеспечить детям общение так, чтобы они тоже могли делиться своими чувствами – страхами, тревогами», – отметила Головнева.
Посоветоваться и получить консультацию. Специалистам центра приходится решать вопросы, связанные и с обучением в школе: не всегда педагоги готовы принять ребенка с недетским жизненным опытом.
«Мы приходим к директору и говорим: к вам придет такая девчонка, с такой сложной историей… Наверняка учителю с ней тоже может быть сложно. Мы предлагаем: давайте вместе сядем и какую-то программу выработаем, как действовать в тех или иных случаях», – рассказала психолог.
Нет единого рецепта счастливого родительства. Появление ребенка – это всегда испытание. Проверка на прочность. А появление усыновленного – тем более. И очень важно трезво оценить свои силы, быть готовым к трудностям и помнить: ребенок – это на всю жизнь.
Фото: МТРК «Мир»
Подробнее в сюжете: Мировой сюжет