Кибероружие вполне можно сравнить с ядерной бомбой или «Исламским государством» (запрещено в РФ), только оно гораздо удобнее. О том, кому это выгодно, рассказал президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.
- Очередные вирусные атаки по всему миру – это новый механизм влияния, шантажа, терроризма?
- Проводят испытание каких-то элементов кибероружия.
- С какой конечной целью?
- Чтобы его иметь. Если говорить о финансовом секторе, о крупных инфраструктурных объектах, цифровизованных системах управления, то кибервоздействие на такого рода объект позволяет нанести ущерб, сопоставимый с оружием массового поражения.
- Это подготовка к какому-то масштабному захвату мира некими силами?
- Когда страны разрабатывают новые виды вооружения, это не значит, что они готовятся немедленно на кого-то напасть – это значит, что они хотят иметь такой арсенал для разных сценариев. Кибероружие – то же самое: его удобство заключается в том, что оно позволяет действовать анонимно, без объявления войны. И, естественно, для того, чтобы такое оружие совершенствовалось, оно должно испытываться. Нынешние масштабные вирусные атаки на серьезные объекты, как и несколько месяцев назад, мне представляются испытанием подобных систем кибервоздействия.
- И, тем не менее, разработкой оружия массового поражения занимаются государства, а здесь речь идет о каких-то мелких мошенниках, которые хотят слупить пару долларов, или о мощных теневых организациях?
- В том-то и дело. Такого рода оружие доступно не только государствам, но и негосударственным игрокам, но все-таки, если речь идет о более-менее серьезном уровне, как правило, эти негосударственные игроки связаны со спецслужбами государств и, как минимум, находятся в их поле зрения. То, что этим занимаются ключевые государства, не может вызывать никаких сомнений. Но то, что этим могут заниматься и негосударственные игроки – тоже 100%, и это осложняет вменение вины и ответственности в случае кибератак какому бы то ни было государству. Всегда можно ссылаться на зловещие хакерские группировки. Это оружие, которое для государств обладает свойством анонимности, и в этом одно из его главных преимуществ.
- Можно ли сравнить эту угрозу с тем же запрещенным «Исламским государством», в становлении которого поучаствовали все, кому не лень, использовали в собственных целях, а потом списали сам факт существования ИГ на самодеятельность исламских фанатиков?
- Действительно, есть аналогии с ИГ, только это удобнее. ИГ обладает какой-то автономией, собственным лицом, а в данном случае это просто скрытые механизмы воздействия.
- Или войны?
- Война – это стратегия, а киберудары – это тактика. В каком контексте эта тактика применяется, другой вопрос. Естественно, они могут быть и механизмом ведения войны.
Беседовала Юлия Кундухова
